- В тот день, когда мы с вами заключили это пари, - невозмутимо ответил наглый и бессовестный женишок, - но я решил, что, проиграв в споре, вы не станете упрямиться, и будете присутствовать на празднике, как и положено моей невесте.
- Вы так были уверены в своей победе? - запыхтела я... скорее на себя, чем на него. Ну, как ни крути, сама виновата, что не поинтересовалась что за человек этот проклятый горожанин.
- Разумеется... Печальную историю Василия Ивановича знает каждый. Игнат ведь теперь вас просветил?
- Просветил, - забубнила, - но это все равно было нечестно... вы могли бы рассказать мне.
- А вы стали бы слушать? - хмыкнул...
Ну, да... не стала бы. Это же глупости какие-то принимать решения исходя из того на чем приехал потенциальный покупатель. По меркам моего мира и моего двадцать первого века... И когда я уже привыкну, что здесь нет никакой толерантности. И это мне еще повезло, что я без палочки поехала. Больных и инвалидов не любят. С ними никто не желает иметь дело. Это еще мне повезло, что мой папа барон и тому же так сильно любил дочь, что не мог смириться с ее болезнью все пятнадцать лет.
- Вы правы, - улыбнулась я, - не стала бы... но, пожалуй, мне стоит прислушиваться к вашим словам немного больше... И спасибо...
- Неужели вы признали свою ошибку и даже поблагодарили? - жених картинно приподнял брови, а в глазах, несмотря на привычную маску невозмутимости, заплясали смешинки.
- Это будет всего один раз, не надейтесь, - фыркнула я и сбежала из кабинета.
А когда закрывала дверь обернулась. Он улыбался. Черт возьми... я уже и забыла, как ему идет улыбка.
13
Два дня я собиралась потратить на подготовку к пиру. Все же это мой первый выход в свет. Но... как всегда все получилось не так, как задумала.
Для начала мое нетерпение погнало меня в город заключать договор купли-продажи участка прямо на следующий день. Хотя и продавец в лице Василия Ивановича, и покупатель в лице моего жениха ворчали, что до весны еще времени много, можно три раза успеть все сделать. Но мне страшно хотелось уже получить право собственности на пустырь за крепостными стенами.
Вторую половину дня я таскала чуть не плачущего горожанина по заснеженному полю, определяя границы своей будущей фабрики. Каких-либо земельных кадастров еще не существовала, и границы определялись на глазок: от этого оврага до того леса. Это меня, конечно же, не устраивало. И я изводила Василия Ивановича вопросами в каком именно конкретном месте у оврага или у последнего дерева начинается моя земля. Трофим возил на телеге длинные колышки, которые я заставила вбивать до земли, размечая свою территории.
- Мария Львовна, - ныл бывший собственник, - да на кой вам это нужно? Да поставьте вы ваши палки где угодно... Земли во все стороны вон сколько...
- Мне не нужны споры с соседями, - отвечала я, - я собираюсь загородить участок по всему периметру.
- Да с кем вы спорить собрались? С медведями? - Василий Иванович, пыхтя, брел, утопая в сугробах по колено. Он давно расстегнул тулуп и снял шапку, запарившись таскать свое грузное тело по полю. - Сжальтесь, госпожа баронесса... сил моих больше нет. Знал бы, что вы такая неугомонная, до весны бы потянул с продажей...
- Да все уже, - улыбнулась я, - сейчас покажете где ручей проходит, на западной границе и все...
- А-а-а, - обреченно взвыл несчастный и, схватив пригоршню снега, умыл лицо, - смерти вы моей хотите...
- Ну, что вы, живите долго, - любезно улыбнулась я, мне тоже стало немного жарковато, и я расстегнула свой расшитый тулупчик.
Зато к вечеру у меня была практически идеальный план моего участка. Я отметила там все особенности, которыми определялись границы: и неглубокий овражек на востоке, и небольшое возвышение на юге, и извилистый ручей на западе, и лес на севере.
Весь следующий день я чертила проекты своей фабрики. Мне нужно было уместить на площади в половину гектара все необходимые здания. И это оказалось весьма нелегкой задачей.
Мне нужно было уместить на площади в половину гектара и склад для сырья, склад готовой продукции, цех по производству поташа, собственно мыловаренный цех, общежитие для работников и контрольно-пропускной пункт на въезде.
Стало понятно, что строительство всех объектов из камня в один год мне не под силу. И что-то придется временно строить из дерева. И я так увлеклась распределением финансов, что не заметила, как наступил вечер перед пиром.
Я бы, пожалуй, и вовсе про него не вспомнила бы, если бы не мама-Васка, которая бесцеремонно вломилась в мой кабинет в мыловарне и приказным тоном велела идти, собираться на праздник.
С того времени, как жених открыл мне тайну предстоящих развлечений, мама-Васка выговаривала мне, что это моя обязанность, как хозяйки замка, а не экономки, которая занималась этим уже много лет, поскольку мой папенька был вдовцом.
Но готовиться к пиру нужно было начинать за пару месяцев, а не за пару дней, поэтому я не переживала. Раньше же экономка как-то справлялась, значит и сейчас сделает все, как надо.
Я-то ждала бала, с танцами, разговорами и весельем, а оказалась на скучнейшем празднике похожем на обычные семейные застолья.
Нет, сначала я, конечно, ерзала от нетерпения, пытаясь разглядеть все. Как приносили приборы, раскладывая их возле каждой тарелки, как важно обходила наша повариха тетя Нюра столы, проверяя все ли на месте, как степенно рассаживались за столами гости... на столах кроме посуды не было ни единой крошки еды, блюда начали выносить в зал только после того, как все расселись. И каждое сначала подносили нам. Мы с женихом, как хозяева пира, сидели за отдельным столом.
Жареный олень с горячим перцовым соусом... рагу из свинины с кисло-сладкой подливой... бараньи ноги, приправленные шафраном... кабанье мясо с изюмом и сливами... колбасы, начиненные мясом дичи с морковным соусом... кролик в сливочном соусе... перепелки на вертеле с печеной репой... молочный поросенок... всевозможная птица, рыба... через какое-то время столы оказались буквально завалены едой.
И с каждого блюда бедная тетя Нюра снимала пробу... нет, сначала мне это показалось забавным, но когда число подаваемых блюд перевалило за двадцать...
Я стала отказываться уже с третьего. Мой жених тоже оказался весьма умерен в еде, чего не скажешь о гостях. Эти жрали так, что мне становилось дурно. Впрочем, дурно мне стало уже от смешения запахов стольких блюд.
Теперь я поняла, замысел жениха. Если бы не пари, я бы встала и ушла... отговорилась бы нездоровьем, или еще придумала какой-нибудь повод сбежать из пиршественной залы. И даже приглашенные музыканты и акробаты, выступающие в центре расставленных в виде буквы «П» столов, не спасали ситуацию от смертельной скуки.
- Госпожа баронесса, - за наш стол подсел граф, - вижу вам не по нраву традиционный пир?
