Я растерялась. Я и тут не знала, что мне делать. Признаться в своих страхах, желаниях, мыслях. Открыться. А вдруг он не поймет меня? Скажет, да, дорогая, бросай свои мастерские, вышивай и веди хозяйство, и мы с тобой будем счастливы. Но ведь это не так... если бы все было так просто, я бы и сама легко сделала этот выбор.
- Я... я, не знаю, что мне делать, - прошептала я. Лучше сейчас, чем потом окажется, что мы хотим в этой жизни слишком разного, - я хочу очень хочу стать гражданкой Русины. И одновременно, так же сильно, не хочу.
- Но почему? - Я смогла удивить жениха, подумала невесело. - Вы так мечтали об этом. Мария Львовна, вы так много работали, так много сделали, чтобы добиться своей цели, а сейчас...
- А сейчас моя цель изменилась, - перебила я его, - я повзрослела и поняла, что все это не для меня. Мне все это не нужно. И в жизни я хочу совсем другого.
- И чего же?
- Я хочу стать вашей женой, - выпалила я и, спрятав лицо на его груди, покраснела.
После моего признания, его сердце на секунду замерло, а потом застучало быстро и часто, спеша догнать мое, а руки, все еще обнимающие меня, задрожали...
- Мария Львовна, - а вот голос оставался все так же спокоен и беспристрастен, - я очень рад.
Если бы я знала жениха чуточку меньше, то решила бы, что он на самом деле никакой радости не чувствует. А сейчас я только счастливо улыбнулась. Я знала, он просто сдерживает свои эмоции... как обычно.
- Но я не могу понять, - он помедлил, - как это связано с вашим отказом от получения гражданства?
- Ну, - я запнулась. А как объяснить почему? Для меня это очевидно... Это как пытаться усидеть одновременно на двух стульях, или бежать в противоположные стороны.
- Или вы полагаете, что я откажусь жениться на вас, если у меня появится такая возможность?
Прозвучало это... очень нехорошо это прозвучало. Даже несмотря на то, что говорил он в своей манере. Холодно и безэмоционально.
- Нет! Что вы! - воскликнула я, надеясь, то он не слышит фальшь в моих словах, - как вы могли про меня так подумать! - Изобразила я обиду.
Почему, когда слова произносишь вслух они начинают звучать совсем по-другому? Да, я страшно боялась, что, получив возможность уйти, он уйдет. Со мной так было уже не один раз... Сколько раз я обжигалась в своей прошлой жизни.
Но когда он озвучил мои страхи... Они сразу зазвучали как-то по-детски. Как будто бы я ему не доверяю, и пытаюсь женить на себе силой. А силой я не хочу. Зачем мне муж, которого возле меня держит долг, а не любовь? Я ведь раньше от навязанного жениха хотела избавиться именно по этой причине.
- Вы не умеете врать, Мария Львовна, - мой жених вздохнул и, оставив меня, сел на новый мягкий диванчик, который мы поставили вместо тяжелых деревянных стульев. - Поговорим?
Он похлопал рядом с собой...
- Поговорим, - вздохнула и призналась, - я запуталась. Я не знаю, как мне быть. Мне нравится заниматься делами, работать в мыловарне, открывать столярную мастерскую, типографию... мне нравится делать что-то большее, чем просто сидеть дома и ждать мужа. Но с другой стороны... я хочу просто сидеть дома и ждать вас. Понимаете?
- Н-не совсем... Мария Львовна, я могу, конечно, ошибаться. Но мне кажется, вы не сможете не работать, не придумывать что-то новое, не заниматься ничем, кроме домашнего хозяйства.
- Вот... видите... даже вы это понимаете, - я сжала виски, - и я уже скоро сойду с ума от этих мыслей. Я не знаю, как мне сделать все правильно...
- Правильно?
- Да, - закивала я, - я хочу, чтобы мы с вами были счастливы. И ради этого я готова все бросить и вышивать целыми днями... и даже хочу... ради нас с вами...
- А-а-а, - протянул он и тоже закивал, - теперь я понял... да, думаю, вам нужно все бросить и заняться хозяйством. Тогда все будет правильно, и все вокруг будут довольны.
- Вы так думаете? - я повесила нос... Вот так и знала, что он скажет именно так.
- Я думаю, что так будет правильно. Я буду управлять поместьем, вы будете вышивать, и всем будет хорошо. Вашей маме-Васке, нашим соседям... а особенно графу Гурьеву. Он уже несколько раз жаловался, что моя невеста ведет себя неподобающе.
- Вы издеваетесь? - спросила я мрачно... и опять, прозвучав, мои мысли стали выглядеть слегка странными...
- Нисколько, - вздохнул жених и взял меня за руку, - Мария Львовна, скажите, вас что-то не устраивает в нашей жизни?
- Все устраивает... а вас?
- И меня тоже, - улыбнулся он, - меня устраивает невеста, которая по двенадцать часов пропадает на работе, а потом приходит и вываливает на меня такие интересные задумки, что я не могу спать ночами и размышляю над ее словами. Меня устраивает невеста, которая стремиться к большему, нежели проводить время, сплетничая с женами моих друзей. И я горжусь, Мария Львовна, что моя невеста готовится стать гражданкой Русины. И если, получив гражданство, вы останетесь рядом со мной, я буду счастлив.
- А если я не получу гражданство? - я жалобно посмотрела на него, - мне страшно, что я не справлюсь.
- Тогда, - жених пожал плечами, - я буду счастлив, что вы останетесь рядом. Мария Львовна, я люблю вас такой какая вы есть. И неважно будете вы сидеть дома, или варить мыло в своей мыловарне, если это сделает вас счастливой. Но вам не нужно менять себя, забывать о своих мечтах и стремлениях. Я всегда поддерживал вас в любых начинаниях и, полагаю, буду делать это впредь. Я не собираюсь запирать вас в четырех стенах в нашем замке, даже тогда, когда вы станете моей женой.
- Спасибо, - я привалилась к его боку, а он со вздохом обнял меня.
Стоило прожить первую жизнь в одиночестве, чтобы во второй встретить такого человека, как мой жених.
Этот разговор многое изменил во мне.
Я перестала мучиться выбором. Я поняла, что могу заниматься чем угодно, хоть бизнесом, хоть домашним хозяйством, мой жених поддержит меня в любом случае.
Я перестала мучиться сомнениями. Мы будем вместе, даже если я стану гражданкой, потому что мы оба хотим этого.
Я перестала мучиться страхами. Если у меня не получится стать гражданкой, я все равно буду продолжать занимать тем, что мне нравится, ведь мой жених не собирается ограничивать мои стремления.
Я словно обрела крылья и уверенность, что он подхватит меня, если я вдруг буду падать.
29
К моему двадцатому дню рождения, в конце септимия (*сентября), я подвела итоги. Мне оставался год до совершеннолетия, и мне нужно было понять куда двигаться дальше.
Мыловарню мы перевезли в середине секстия (*августа), за две недели настроили производство, и теперь моя фабрика работала на полную мощность.
Благодаря Вениамину Аристарховичу и его технологии, мы начали производство натриевой щелочи на территории фабрики. Пока количество было минимальным, только для нужд мыловарни, но я уже искала пути применения вещества, чтобы полностью заполнить алхимический цех.
