Кристина пропустила мимо ушей его колкость. У нее была другая цель.
— И вы не находите это странным, ваше величество? — с тщательно отыгранным недоумением спросила она. — В Эленсии живет около семьсот пятидесяти тысяч человек. Согласно прошлогоднему указу каждый из них должен ежемесячно сдавать в казну по два анта, независимо от возраста и положения в обществе. Нас не слишком охотно учили в институте математике, но даже я могу с уверенностью сказать, что в казне у вас находится лишь четверть положенной суммы. И я бы на вашем месте задалась вопросом, где остальная ее часть.
Если она рассчитывала этими словами ошарашить Рейнардо, то горько просчиталась. Он только покачал головой и уступил ей право первой войти в лабиринт.
— Лишь эту одну четверть и удается собрать с подданных, — сообщил он. — Большую часть, разумеется, вносит дворянство. Из крестьян налоги порой приходится выбивать силой.
Скажи он это как-то иначе, и Кристина сдержала бы себя в руках. Но его показное брезгливое спокойствие пробудило в ее душе вулкан.
— Вешая их детей, чтобы уменьшить необходимую сумму, ваше величество?! — со злой обидой выдохнула она. — Или продавая девочек, чтобы покрыть недостачу? Или отправляя глав семейств на каторгу, где они не получают ни аига? Или отнимая последний скот, чтобы устроить голод в целой деревне? Уничтожение собственного народа — очень странный способ пополнения казны, ваше величество! Не говоря уже о том, что один талиант для графа совсем не то же самое, что один талиант — для его крестьянина. Некоторые из них по полгода живут на те деньги, что вы требуете с них за месяц! Может быть, стоит пересмотреть систему налогообложения? Или удовлетвориться теми пятью сотнями тысячам, которых вполне хватает для процветания двора?
Она освободила руку и отвернулась от Рейнардо, глядя невидящими глазами в зеленую стену лабиринта и тяжело дыша от отхвативших ее эмоций. Вряд ли с королем можно было разговаривать в таком тоне. И вряд ли он придется ему по душе. Каким бы мягкосердным не считали в обществе Рейнардо V, а оскорблений в свой адрес он никогда не сносил.
Рейнардо молчал так долго, что Кристина успела мысленно перебрать все возможные наказания за дерзость и остановиться на пожизненном изгнании из страны. Однако он заговорил совсем о другом.
— Это важно для тебя, Кристина? — негромко спросил он, и она, словно зачарованная этим голосом, повернулась к Рейнардо. Заглянула в темные глаза.
— Это должно быть важно для вас, ваше величество, — чувствуя, как по щекам потекли слезы, сказала она. — Я верю, что для вас это важно. И просто хотела знать, что от вас не скрывают столь неприглядные факты.
Рейнардо вздохнул и снова задумался, глядя поверх идеально подстриженных кустов в синее небо. Потом вдруг улыбнулся и, попросив руку Кристины, поднес ее к губам.
— Спасибо за заботу и твое неравнодушие, мой чудесный друг, — проговорил он и накрыл ее пальцы другой рукой. — Будь уверена, я сегодня же займусь теми вещами, что так тебя возмутили, и приложу все усилия, чтобы их исправить.
Кристина, не справившись с собой, еще раз коротко вдохнула и тоже постаралась хоть немного улыбнуться.
— Я не стремлюсь поссорить вас и сеньора регента, — не слишком ровно пробормотала она. — Я лишь хочу, чтобы вы не смотрели на мир его глазами.
Рейнардо нахмурился, явно не намереваясь позволять сеньорите Даэрон бросать тень на любимого наставника, однако спустя полминуты лоб его разгладился, и Кристина разрешила себе выдохнуть.
— Пожалуй, попробую взглянуть на него твоими, — то ли в шутку, то ли всерьез произнес он. — Быть может, замечу немало интересного.
Кристина не стала уточнять, что он имел в виду, однако уже через неделю двор потрясла ошеломляющая новость: король подписал приказ, согласно которому размер налогов отныне зависел от годового дохода граждан.
— Я подсчитал, что один лишь Сантьяго принесет в казну больше, чем все его крестьяне, — с какой-то озорной радостью рассказывал следующим утром Кристине Рейнардо. — И он-то уж точно не скажет, что ему нечем платить. Я распорядился в самое ближайшее время собрать сведения о доходах каждого в Эленсии и определить, сколько он обязан ежемесячно сдавать в казну. Даже по самым скромным подсчетам казна должна обогатиться почти пятикратно. Но если пересмотреть расходы, можно с части крестьян и вовсе снять уплату налогов. Например, с тех, кто потерял кормильца. Или у кого в семье много детей. Или с тех, кто и так едва сводит концы с концами…
Глаза его горели, выдавая искренний интерес к делу, и Кристина могла только порадоваться такому развитию событий. Лишив Рейнардо права принимать решения, регент Керриллар отвратил его от государственных забот вовсе: кому же приятно раз за разом отказываться от своих идей в угоду чужому мнению. Но близость свободы оказала на Рейнардо магическое действие. Хоть он и отдавал в своем вдохновении предпочтение Кристине.
— Это прекрасное решение, ваше величество! — искренне восхитилась она. — И ваш народ обязательно оценит вашу доброту и заботу о нем!
Рейнардо поцеловал ей руку в знак признательности, однако следом заметно помрачнел.
— Если бы еще сеньор Керриллар думал так же, как ты, — вздохнул он. Кристина понимающе пожала его пальцы.
— Вы… поссорились? — осторожно спросила она, вдруг осознав, что это будет худшим из всего, что можно предположить. Ведь если сеньор Алькон все-таки прав и регент метит на место короля, любой конфликт может стать детонатором покушения. А это последнее, чего Кристина бы желала.
— Нет, просто сеньор Керриллар отказался утверждать мой приказ, — со смесью смущения и досады ответил Рейнардо. — Так что до осени придется потерпеть.
— Это все же лучше, чем предыдущая безнадега, — поспешила утешить его Кристина. — Да и вряд ли вы сумеете собрать все нужные сведения раньше этого срока. Можно попросить людей помочь вам в этом деле, чтобы не откладывать его надолго. Уверена, они вас с радостью поддержат.
Рейнардо улыбнулся, принимая ее подсказки.
— Дорогая Кристина, когда я буду сам определять штат министров, приглашу тебя на должность королевского советника, — пообещал он. — Право слово, ни от кого я еще не слышал столь дельных и четких предложений!
Кристина опустила глаза, чувствуя, что краснеет.
— Ну что вы, ваше величество, кто же позволит женщине так приблизиться к власти? — скромно возразила она. — У нас даже принцесса крови не имеет права стать королевой, а должна выйти замуж, чтобы страной правил мужчина. А разве может чужой человек любить Эленсию больше, чем тот, кто был здесь рожден? Впрочем, простите, я снова о политике, а ведь обещала вам больше не касаться этой темы.
— Девушка, умеющая держать обещания? — в глазах Рейнардо появилось лукавство. — Ты все больше и больше удивляешь меня, Кристина. А знаешь что? Пожалуй, я тоже попробую тебя удивить и отменю свой запрет на разговоры о политике. К твоим рассуждениям стоит прислушаться. Но скажи, неужели таким вещам учат в институте благородных девиц? Тогда, пожалуй, я отправлю туда подучиться парочку своих министров.
