Рейнардо нахмурился, однако первое недовольство кузеном сменилось задумчивостью, и Сантьяго готов был бы поставигь собственное поместье на то, что он угадывает королевские мысли.
— Зачем мы отнимали последнее у крестьян, когда один этот проклятый секретер трижды перекрыл бы годовой сбор с них? — пробормотал Рейнардо и исподлобья взглянул на Сантьяго. Тот одобригельно приподнял брови.
— Вы же не станете утверждать, что все эти вещи были столь важной памятью о вашей матери, что сеньор Керриллар никак не мог с ними расстаться? А если вы захотите перечитать завещание, то зададитесь еще одним резонным вопросом: куда исчезла часть оставленных ему предметов искусства.
Рейнардо прищурился, и из его глаз наконец начало уходить выражение затравленности и обреченности.
— Полагаю, ты знаешь куда? — жестко поинтересовался он, и Сантьяго кивнул.
— Если вы потребуете, ваше величество, я предоставлю вам пути следования большей части этих вещей. Боюсь, правда, связать их с сеньором Керрилларом будет затруднигельно, но вы-то наверняка узнаете то, что когда-то принадпежало вашим родителям и должно было бы по праву принадлежать вам.
Рейнардо еще сильнее сдвинул брови и в угрюмой задумчивости прошелся по комнате. Сантьяго молчал, давая ему возможность принять новые знания и решить, что с ними делать.
— Ты как будто пытаешься найти оправдание моему сегодняшнему проступку, — наконец проговорил Рейнардо. — Однако то, что сеньор Керриллар на деле оказался не таким праведником, каким я его себе придумал, вовсе не снимает с меня вины и ответственности за случившееся с ним несчастье.
Показалось Сантьяго или действигельно в голосе короля промелькнуло выражение брезгливости, которое тот так и не сумел скрыгь за столь ожидаемым раскаянием? Сантьяго склонил голову на бок и внимательно всмотрелся в кузена. Хотелось надеяться, что кузен наконец начал верно его понимать и видеть не только то, что другие стремились ему показать, но и то, что на самом деле скрывалось за их поведением.
— Я лишь пытаюсь донести до вашего величества мысль о том, что солгавший однажды не станет чураться лжи и впредь, — ответил Сантьяго. — А вы уже дважды столкнулись с обманом в исполнении сеньора Керриллара, и оба раза в том не было нужды, кроме эгоистичных порывов регекта и его корысти. Так почему вы считаете, ваше величество, что сегодня он не мог заманить вас в ловушку? Не скажете же вы, что мне одному кажется странным это внезапное возвращение сеньора Керриллара и финальный аккорд с сердечным приступом?
— Но зачем? — изумился Рейнардо, и Сантьяго очень порадовал тот факт, что он не бросился, как прежде, на защиту своего наставника, а наконец захотел услышать и другое мнение.
— Чтобы вы снова стали послушным, ваше величество, — повел плечами Сантьяго. — Когда вы мучаетесь чувством вины, вами очень легко управлять.
Рейнардо бросил на него недовольный взгляд, однако промолчал, и Сантьяго счел возможным продолжить.
— У меня нет доказательств моей правоты, но это лишь дело времени. Если, конечно, вы мне его дадите, ваше величество, не поддавшись на провокации и не позволив сеньору Керриллару снова сделать вас своей марионеткой.
— А если ты ошибаешься? — не удержался от вопроса Рейнардо. — Если приезд сеньора Керриллара — случайность, а его приступ, напротив, самая настоящая правда? Я не хочу новый грех на душу, Сантьяго! Но и твоим словам больше не могу не верить.
Сантьяго улыбнулся: это было больше, чем он мог ожидать.
— А вы не форсируйте, ваше величество, — посоветовал он. — Заботьтесь о регенте, как он заботился о вас, окружите его теплом и вниманием — хотя бы в угтлату детских долгов. Но не позволяйте ему подчинять себе вашу волю. Это воля короля Эленсии, и сеньор Керриллар — больной ли, здоровый ли — должен ее принять. В ином случае…
— В ином случае тебе не придется искать доказательства его нового вероломства, — поморщился Рейнардо, и Сантьяго счел своевременным закончить этот разговор.
— Рад, что мы начинаем понимать друг друга, — проговорил он и откланялся, оставив кузена обдумать все сказанное.
Глава тридцать вторая: Милагрос
Кристина раздраженно смотрела на чистый лист бумаги и не могла заставить себя начать письмо. С того момента, как Бино привез ей весточку от мужа, прошло уже два часа, а Кристина за это время не написала ни строчки. Мысли, обычно столь щедрые на новости и теплые слова для Сантьяго, нынче были заняты совсем другими проблемами, с которыми Кристина до сих пор не сумела разобраться.
Шпион регента в Нидо-эн-Рока. И ее неспособность его вычислить.
А ведь поначалу задача не показалась чересчур сложной. Заручившись поддержкой Милагрос, Кристина рассчигывала разузнать подноготную каждого обитателя Нидо-эн-Рока и, потихоньку отсеивая безвредных, в конце концов найти того, кто служит регенту и угрожает спокойствию и безопасности Сантьяго и его друга. И на первых порах ей как будто это даже удавалось, потому что любопыгная Милагрос подмечала за другими людьми такие вещи, которые сама Кристина оставила бы без внимания. Например, что кухарка всегда перекрещивает блюда перед подачей их на стол. Или что конюх дает сено лошадям в строго определенном порядке. Или что у младшей горничной уже вторую неделю заплаканные глаза. Или что лакей Обандо снова принес на ногах песок, после того как полночи где-то пропадал, и девочки-горничные жаловались, что он чудной какой-то стал: то серебро не то на стол положит, то половину покупок на рынке оставит.
Лакеем Кристина заинтересовалась в первую очередь, так как его действия показались ей особенно похожими на шпионские, но уже через пару дней оный сеньор был застукан прачками на морском берегу, целующимся с какой-то девицей, и этот вопрос разрешился сам собой.
Младшую горничную распытала Милагрос. Оказалось, что та заснула на работе и в качестве наказания Пилар отобрала у нее любимый браслет — наследство недавно почившей матери. После этого несчастья девочка осталась кормилицей семьи из семи ребятишек и спала, в лучшем случае, по паре часов в день.
С решением этой проблемы Кристине, как ни странно, помогла сеньора Луго. Пипар, у которой Кристина безапелляционным тоном потребовала вернуть браслет хозяйке, бросилась с обидой к экономке, а та неожиданно поддержала Кристину, да еще и заявила, что девочке надо помочь в столь сложной ситуации. И, что примечательно, лично позаботилась о семье несчастной, пристроив ребятню в поместье на несложные работы и приказав кормить их вдоволь с хозяйской кухни. Растроганная подобной добротой, Кристина попыталась было похвалить экономку, но та лишь привычно огрызнулась:
— Девочка собственным трудом хлеб себе добывает — не чета вашей прихлебалке! Вижу, как она к вам в доверие втирается, а вы и рады верить. Подождите, наплачетесь еще. И не говорите потом, что вас не предупреждали!
Кристина только отмахнулась от ее угроз. Сеньора Луго, с самого детства не покладающая рук, никак не могла простить Милагрос тунеядства, которым разбаловал ее герцог Эдуардо Веларде и которое теперь принялась одобрять молодая хозяйка, а Кристина, с каждым днем все больше убеждаясь в правильности своего решения, не собиралась споригь. Милагрос была не создана для подобной работы. Она легко запоминала стихи, она обладала тонким вкусом и быстрым умом, она складно говорила, и лишь отсутствие образования отличало ее от воспиганницы института благородных девиц. Кристине было интересно общаться с Милагрос, в ней она нашла родственную душу среди остального враждебного окружения. И она никак не думала, что именно Милагрос однажды окажется главной подозреваемой в деле о шпионаже.
