Кристина приложила немало усилий, чтобы забыть ее упрямство в общении с Сантьяго и отказе рассказать ему о том, что она слышала во время королевской исповеди. В том, что Милагрос скрывала правду, Кристина не сомневалась, но постаралась убедигь себя, что любой человек имеет право на тайны. И, наверное, рано или поздно ей бы в итоге это удалось, если бы Милагрос не продолжила чудить, породив в душе Кристины сначала смятение, а после — холодную подозригельность.
Милагрос повадилась за ней следить.
В первый раз, передавая Бино письмо для мужа и увидев в кустах ее озабоченную мордашку, Кристина не придала этому большого значения. Но после того, как Бино сам поинтересовался Милагрос и Кристина снова заметила ее платье неподалеку, она озаботилась этим совпадением и стала вглядываться в кусты всякий раз, когда передавала Бино письмо или получала ответное от мужа. И почти постоянно отыскивала поблизости Милагрос. Та не особо удачно пряталась за листвой живой изгороди или стволами деревьев, и по всему выходило, что ее весьма интересовала переписка Кристины с герцогом Веларде. А кто, кроме шпиона, мог жаждать ее прочитать?
Кристина не желала верить этому выводу, не желала разочаровываться в Милагрос, не желала терять единственного друга в Нидо-эн-Рока и истово искала иное объяснение ее поведения. И не находила. Пару раз она пыталась вызвать Милагрос на откровенность, но та только делала огромные удивленные глаза и все отрицала, старательно переводя разговор на другую тему. Но Кристине уже слишком хорошо были известны подобные пассы. И ей ничего не оставалось, как только утвердиться в собственных подозрениях и тоже начать следигь за Милагрос.
Кристина ненавидела двуличность, но ради безопасности Сантьяго переступила через себя. Она должна была убедиться в том, что именно Милагрос работает на регента, прежде чем сообщить об этом мужу и вывести шпионку на чистую воду. И вот сегодня у нее появились новые доказательства. И именно они не давали Кристине начать письмо для мужа и раскрыть перед ним тайну любимицы его отца.
Собственно, полученное сегодня послание и стало тем самым звеном, убедившим Кристину в ее правоте. Сантьяго писал о том, что регент вчера весьма мило поинтересовался, как поживает его собака и подружилась ли она наконец с индюком, а Кристина вспомнила, что несколько дней назад Хуго забрался на птичий двор и оказался под прицелом его хозяина — огромного индюка, не оценившего вторжения чужака на свою территорию. Именно вместе с Милагрос Кристина спасала тогда своего любимца от разъяренной птицы. И только Милагрос могла рассказать об этом регенту.
Эта мысль не давала Кристине покоя. Она должна была немедленно сообщить Сантьяго о своем открытии, а потом отправиться к сеньоре Луго и потребовать запереть Милагрос в ее комнате до дальнейших указаний герцога. Но перед глазами у Кристины то и дело возникал образ то запуганной, то счастливой Милагрос, и рука не поднималась заклеймить ее новым позором, загубив юную жизнь окончательно. А если Кристина ошибается? Если все это лишь совпадение? Если Милагрос в действительности чиста и в действительности преданна, а Кристина…
От мыслей отвлек Хуго, схвативший ее зубами за подол платья и упорно куда-то тянувший. Удивленная подобным поведением Кристина решила исполнить его волю и последовала за ним в коридор. И уже там услышала, как из соседней комнаты, где жила Милагрос, доносится полусвязная ругань и лепет оправданий.
Хуго беспокойно гавкнул, и Кристина решительно открыла дверь. И с негодованием увидела, как новая учигельница Милагрос схватила свою подопечную за волосы и именно таким способом пыталась научить ее уму-разуму.
Хуго залился обвинительным лаем, мигом заставив сеньориту Тедеско — худую нервную даму в клетчатом платье и с красным носом — отпрянуть от Милагрос и в испуге вжаться в бедный потертый комод, который, кроме столь же старой кровати и скрипучего стола, был единственным предметом мебели в этой комнате. Все, на что расщедрилась сеньора Луго. Но всяко лучше, чем подобранная ею учительница, от которой сейчас вовсю разило спиртным. Уже четвертая за последние полтора месяца. Но это не помешало Кристине в довольно резкой форме и категоричной форме отказать ей от дома.
Хуго, выполнив свой долг, уже вовсю ластился к пустившей слезу Милагрос, а сеньорита Тедеско, воспользовавшись вчерашней невоздержанностью, заявила, что она не потерпит подобной непочтительности в свой адрес и что не выскочке, подобной Кристине, решать ее дальнейшую судьбу.
— Меня наняла сеньора Луго, и только она имеет право меня уволить! — возмущалась сеньорита Тедеско, и Кристине не надо было объяснять, по какой причине в Нидо-эн-Рока экономка считалась выше жены герцога Веларде. Эта негласная война продолжалась уже полтора месяца и порядком Кристине надоела. Доказывать что-то полуадекватной сеньорите Тедеско она не собиралась. Вместо этого обратилась к Хуго и попросила его проводигь уволенную гувернантку к выходу. Что тот с удовольствием и сделал, огласив поместье звонким радостным лаем.
Да, ничего лучше Сантьяго для Кристины не мог и придумать!
Ах, кто бы сказал ей пару месяцев назад, что она будет так жадно скучать по герцогу Веларде Солару, — Кристина ни за что бы не поверила. Особенно когда он вдруг объявил ее своей невестой, не спрашивая ее согласия и не считаясь с ее желаниями. Тогда в душе на несколько мгновений даже народилась ненависть, но, как теперь Кристина понимала, она была лишь предвестницей самой светлой любви. И самой невозможной, как еще пару недель назад убеждала себя Кристина.
До того, как Сантьяго приехал к ней на день рождения.
До того, как он подарил ей собаку, да не простую, а ту самую.
До того, как они поделились друг с другом самыми темными своими воспоминаниями, открыв души и позволив им наполниться пониманием.
И до того, как Сантьяго принялся целовать — сладко, горячо, исполнив самую тайную и самую страстную Кристинину мечту.
И, кажется, не раскаявшись в своем порыве.
Ах как Кристина хотела в это верить! И надеягься, что ничего тем слишком коротким свиданием не закончипось. Потому что…
Да потому, что сама она никогда в жизни не ощущала такого счастья, как в объягиях Сантьяго, и такого восторга, как от прикосновения его губ к своим. В этом было что-то упоительное, волшебное, и Кристина таяла от их общего жара, и тянулась за новыми поцелуями, и ощущала себя столь же желанной, сколь желанным был любимый муж, и важнее этого, казалось, ничего на свете не было.
Но Кристина ошиблась. И для Сантьяго куда важнее оказался долг перед королем, нежели перед собственной женой. Кристина не могла осуждать: в конце концов, ей, в отличие от его величества, он ничего не обещал и ничего не был должен. И Кристина отпустила без единого упрека в душе — и только не смогла сдержать горечи от их расставания. И Сантьяго ее понял — и подарил новую надежду. И в каждом его письме Кристина искала теперь тайные знаки, которые подтвердили бы, что ей не приснились их поцелуи и что Сантьяго помнит о них и не жалеет. И сама писала всякие нежности, но ни разу не задала прямого вопроса, предоставив ему право решать самому. В конце концов, она по-прежнему была лишь дочерью виконта и не хотела выглядеть охотницей за королевским кузеном. Она найдет в себе силы отказаться, если потребуется. Но пока еще в душе оставалась надежда…
