Капитан чуть рассеянно посмотрел вокруг. Не ожидал, что она что-то обнаружит? Но зачем бы тогда вообще подбивал на такое дело?
— Пойдемте в сад, — предложил он. — Лучшего места, чтобы найти укромный уголок, я не знаю.
Эстер кивнула и последовала за ним. Капитан повел ее какой-то непривычной дорогой, через черные ходы и прислужье крыло, и Эстер поняла, что он не хочет снова наткнуться на сеньориту Марино.
Впрочем, вполне возможно, он просто не желал, чтобы его увидели вместе с помощницей садовника. Капитан Руис пользовался интересом у самых высокородных сеньор, и Эстер неожиданно стало от этого обидно. Как будто она имела право его ревновать. И как будто рассчитывала, что у нее есть какие-то шансы.
Наконец они выбрались из лабиринта дворцовых коридоров и оказались на боковой садовой тропинке, ведущей, как Эстер уже знала, в заповедную часть парка, куда после отъезда сеньориты Кристи почти никто не заглядывал. Поэтому Эстер и не стала откладывать свои новости и торопливо поведала капитану Руису о том, что нашла в дневнике сеньориты Марино. Капитан слушал ее с заметным удивлением, а Эстер казалось, что он не верить ни одному ее слову.
— Вот, значиг, как, — качнул головой он, когда она наконец закончила. — Выходит, напрасно я сеньориту Марино из списка подозреваемых вычеркнул. Был уверен, что она не станет рисковать нынешним положением. А ей, выходит, и этого мало.
Эстер повела плечами. Она тоже не понимала, как можно вредигь человеку, которого любишь — а Перла сегодня во всеуслышание объявила о своих чувствах к его величеству. И тут же замышляла против него какую-то гадость. Зачем? Ведь выше подняться уже попросту невозможно!
— Кажется, она за что-то хочет отомстить, — осторожно напомнила Эстер и несмело взглянула на капитана Руиса. Да, все-таки он был очень красив! Лукавые темные глаза. Волнистые каштановые волосы, вольно падающие на лоб. Немного простоватое, но оттого еще более приятное лицо — Эстер могла бы смотреть на него часами, не отрываясь, как смотрят на икону и благоговеют перед ней. Иконы тоже спасают жизни. И с ними тоже можно разговаривать и придумывать за них ответы. И ждать милости с их стороны.
Вот только испытывала Эстер к сеньору Алькону, ставшему сегодня капитаном Руисом, совсем не то, что испыгывают к иконам.
— За что? — пожал плечами он и посмотрел в затянутое облаками небо. В июле редко появлялись тучи и еще реже шел дождь, но сегодня был как будто именно такой день. И нависающая духота лишь подтверждала предположения. — Чтобы пойти против воли своего короля, нужен очень весомый повод, а я такового в биографии сеньориты Марино не обнаружил. Хотя очень старался: поверьте, у меня были на то причины.
Эстер сочувственно вздохнула: ужасно, должно быть, подчиняться капризам другого человека, особенно если этот человек Перла Марино Динарес.
— Она… просто чудовище, сеньор, если хочет выдать вашу тайну! — от всей души выдохнула Эстерсита. — После всего, что вы сделали! И как ее только земля носит?!
Он внимательно посмотрел на нее, и у Эстер сбилось дыхание. Тот самый взгляд, от которого подгибаются ноги и становится горячо в груди. Странно, что Перла могла ему противостоять. Или капитан никогда на нее так не смотрел?
— Вы слишком наивны, Эстерсита, чтобы понимать людей, подобных сеньорите Марино, — так мягко заметил он, что Эстер даже не расстроилась из-за его упоминания ее наивности. Конечно, она просто деревенская девчонка и ничего не знает про дворцовые интриги. Но ему как будто это понравилось.
— Что вы собираетесь делать? — кое-как вспомнив об их деле, спросила Эстер. — Разоблачите ее? Ее обязательно надо разоблачить, сеньор, иначе она натворкгг бед! Такая, как Перла, ни перед чем не остановится!
Однако капитан Руис к ее удивлению покачал головой.
— Боюсь, в данных обстоятельствах поверят ее слову, а не моему, — пояснип он, и Эстер понимающе вздохнула. — И не вашему, хоть тому и нет никаких причин, одни лишь предрассудки. — Эстер снова вздохнула, и он, бросив на нее быстрый взгляд, ободряюще улыбнулся. — Но я обещаю вам быть начеку и обязательно предупрежу герцога Веларде о вашем открытии. Кстати, наша дружба с ним — это еще одна тайна, о которой я прошу вас ни в коем случае не проговориться.
Эстер очень серьезно кивнула. Потом неожиданно для себя самой улыбнулась.
— Я смотрю на вас — а вижу сокола, — тепло сказала она. — И разговариваю как будто с ним. Если хотите, я просто забуду о том, каков на самом деле ветреный и легкомысленный капитан Руис. И буду и дальше шугаться, едва увижу вдалеке ваш мундир и вашу примерную выправку.
Он тоже улыбнулся и весело ей поклонился.
— Нет, не хочу, Эстерсита: я рад, что могу больше не кривить перед вами душой, — сказал он. — Только попрошу вас быть очень осторожной: за те сведения, которыми вы теперь обладаете, многие родную мать не пожалеют. А мне очень не хочется, чтобы с вами случилось несчастье.
И Эстер, вдохновленная его заботой, пообещала исполнить все, о чем он просил.
Глава тридцать четвертая: Свидание
Сантьяго радовался своей придумке, как мальчишка. Да, время сейчас было суровое и регент что-то снова замышлял, о чем найденная в дневнике сеньориты Марино записка свидетельствовала самым явным образом, но Сантьяго не мог позволигь себе оставить жену без сегодняшнего фестиваля мороженого — любимого праздника всех эленсийцев и, пожалуй, лучшего летнего дня. Это было нечестно по отношению к Кристине, запертой из-за его авантюры в его поместье и лишенной столичных развлечений. Кристина, правда, как будто была рада тому, что сумела наконец уехать подальше от королевского дворца, но Сантьяго же и не во дворец ее звал. Он приготовип для нее сюрприз на берегу моря и с забавным волнением в душе представлял, как она удивится его затее и как обрадуется его вниманию. А он будет впитывать этот ее восторг и столь сладкое восхищение, чувствуя, как сам наполняется жизнью и силами на будущие свершения.
Он извелся без нее. Глупо, несвоевременно, абсолютно необъяснимо, но Сантьяго скучал по собственной жене, и мучительно хотел ее видеть, и каждое утро просыпался с непреодолимой тоской в душе, зная, что его желание снова не сбудется, потому что его долг — защитигь ее и Рейнардо, а делать это одновременно можно было лишь в том случае, когда Кристина оставалась так далеко от регента, как его руки не могли протянуться. Он и сегодня ни в коем случае не собирался позволять его величеству видеть Кристину, но сам должен был наконец прервать эту затянувшуюся разлуку. Хотя бы чтобы взглянуть Кристине в глаза и понять, чего она от него ждет. Потому что все его домыслы не стоили выеденного яйца без этого единственного доказательства.
А Сантьяго замучался гадать. Они расстались слишком быстро, чтобы у него появилась хоть какая-то уверенность в ее желаниях. Поначалу Сантьяго, признаться, даже опасался их, не зная, какие фантазии могла позволить себе Кристина после его порыва и последующего взаимного умопомрачения. Потому что, положа руку на сердце, Сантьяго и сам не определился, чего хочет. Его обрадовало, что Кристина не только перестала его бояться, не только не обвинила его в вероломстве после нарушения собственного обещания, но и откликнулась на его чувства, подарив им обоим яркие незабываемые моменты. И будь они оба свободны, Сантьяго решил бы, что пришла пора начать серьезные ухаживания за приглянувшейся сеньоритой.
