На этом место и самообладание, и благоразумие разом отказали Рейнардо. После всех подозрений и бессонной ночи в голове будто что-то взорвалось, и он схватил Перлу за плечи, потребовав сказать, что за тайну она узнала. Почему-то казалось, что та разрешит все его сомнения раз и навсегда. Но Перла только вздохнула и виновато пожала плечами.
— Всего лишь ту, что у капитана Руиса нет дворянского титула, — огорченно сказала она. — Я и не думала, что для него это может быгь так важно…
Но Рейнардо уже не слушал. Предположения Перлы, столь похожие на правду, застилали глаза, и Рейнардо, едва натянув штаны и даже не застегнув рубаху — ждать, когда это сделает камердинер, не было совсем никаких сил, — выскочил из своих покоев, чтобы через четверть минуты уже колотить кулаком в двери покоев герцога Веларде.
— Ваше величество! Ваше величество! — бормотал где-то возле его бока один из мальчишек Сантьяго, приставленного им к кузену, но Рейнардо не обращал на него никакого внимания. Наверное, он вырвал бы дверную ручку, не желающую пускать его внутрь, если бы ту не спас лакей, изволивший наконец отпереть замок.
— Ваше величество?! — в изумлении склонился он перед монархом, перекрывая вход, и Рейнардо, не дожидаясь, когда тот распрямится, оттолкнул его, почти бегом пересек приемную и без позволения распахнул двери герцогской спальни.
Если на Сантьяго напал капитан Руис, он должен об этом знать!
Сантьяго лежал в постели, на животе, с закрытыми глазами, перевязанный чуть выше пояса бинтами. Возле него на стуле сидел какой-то престарелый священник, и у Рейнардо кровь застыла в жилах.
Неужели доктор ошибся? Неужели ночью Сантьяго стало так плохо, что ему потребовалось исповедаться? А Рейнардо опять ничего не знал, проводя утро в своих развлечениях и не ощущая новой беды?
— Ваше величество!.. — увидев его, священник поднялся, но Рейнардо только мотнул головой, не в силах сквозь перехваченное гордо выдавить ни звука.
Сантьяго открыл глаза и посмотрел на него.
— Ваше величество, — повторил он вслед за священником слабым, но весьма спокойным и уверенным голосом, дав Рейнардо возможность выдохнуть. — Позвольте представить вам падре Овидио — нашего семейного священника и доброго друга. Он привез письмо из Нидо-эн-Рока, а сейчас по старой привычке наставлял меня на путь истинный.
y Рейнардо отлегло от сердца. Он душевно поприветствовал падре Овидио, заметив, что тот избрал себе непростое дело по перевоспитанию герцога Веларде, а потом попросил оставить их с кузеном наедине. Падре спросил, не нужно ли чего Сантьяго и, получив отрицательный ответ, с достоинством удалился.
Рейнардо, избавляя себя от необходимости мерить нервными шагами герцогскую спальню, сел на место падре и сцепил пальцы рук, готовясь к серьезному разговору. Сантьяго смотрел на него с ожиданием, но не делал и шагу навстречу. Вряд ли ему удобно было вести беседу в таком положении, и Рейнардо заставил себя начать.
— Объяснимся? — предложил он. Сантьяго почти неуловимо пожал плечами.
— С удовольствием, — заметил он. — Если ваше величество изволит уточнить, каких объяснений он от меня ждет.
Вопрос был вполне резонный, учитывая тот факт, что Сантьяго пострадал на службе и вряд ли заслуживал порицания, однако в душе у Рейнардо снова просыпались демоны, и он хотел получить ответы хоть на часть своих вопросов. Поэтому он указал на рану Сантьяго и резко спросил:
— Кто это сделал?
Сантьяго негромко хмыкнул.
— Я многое бы дал, чтобы удовлетворить ваше любопытство, — сказал он — и, кажется, вполне искренне. Однако Рейнардо желал услышать вовсе не это. Поэтому продолжил ходить с козырей:
— Капитан Руис Дельгадо?
Брови Сантьяго взлетели вверх, а на лице появилось какое-то жалостливое выражение, как будто на кузена неожиданно напало слабоумие. Рейнардо раздул ноздри, готовясь защищать свое утверждение, однако Сантьяго его опередил:
— Капитан Руис — мой молочный брат! — заявил он, напрочь выбив у Рейнардо почву из-под ног. Мысли предательски сбились в кучу, не позволяя осмыслить ответ кузена, и Рейнардо только глупо повторил:
— Какой еще молочный брат?
Сантьяго глубоко вздохнул и чуть пошевелипся, словно бы устраиваясь поудобнее.
— Молочный брат и лучший друг, — повторил он с таким нажимом, что никаких сомнений в том не оставалось. — Вряд ли вы, ваше величество, помните Алехо Руиса, хоть и видели его в детстве в Нидо-эн-Рока. Но как бы то ни было, Алехо — мой брат и последний человек на земле, которого можно подозревать в предательском ударе в спину.
Рейнардо потребовалось несколько минут, чтобы осознать его слова и припомнить, что он действительно слышал когда-то о молочном брате кузена и их крепкой дружбе. Он не замедлил найти объяснение тому, зачем эти двое изображали во дворце незнакомцев, и даже догадаться, что капитан Руис, вероятно, и снабжал Сантьяго вестями из стана сеньора Керриллара.
Но все это не имело отношения к тому, что сказала Перла!
— Вероятно, в его арсенале лишь нападение на беззащитных женщин?! — сузил глаза он и наклонился вперед, уверенный, что кузен немедля кинется на защиту друга, доказывая, что тот не способен на подобное, однако Сантьяго лишь снова усмехнулся и тут же коротко болезненно вздохнул.
— Сеньорита Марино наконец дозрела до доноса? — поинтересовался он, и Рейнардо на мгновение показалось, что Сантьяго разыграл собственное ранение, а сам, целый и невредимый, подслушивал их разговор с Перлой. Однако следующая его фраза расставила все по своим местам. — Алехо сообщил мне об их встрече. Должен признать, не порадовал. Но могу я узнать, чем сеньорита Марино объяснила нападение? Не думаете же вы, ваше величество, что капитан Руис после пяти лет безупречной службы и заслуженной славе дамского угодника вдруг обнаружил в себе склонность к насилию?
В его голосе чувствовалась скрытая насмешка, однако Рейнардо решил до поры ее простить. Он хотел знать правду и был готов ради нее несколько поступиться своей гордостью.
— Сеньорита Марино узнала, что у капитана Руиса нет дворянского титула, — обвинительно проговорил он. — А твой молочный брат, Сантьяго, решил заставить ее замолчать столь варварским способом.
Сантьяго извернулся так, что взглянул на Рейнардо как будто бы сверху вниз. В глазах у него было явное удовлетворение.
— Вы же и сами этому не верите, ваше величество! — заявил он. — А если вдруг засомневались, вспомните, что я еще два месяца назад просил вас позволить служить в гвардии простолюдинам. Вы же сразу тогда поняли, что это было не просто так.
Рейнардо поморщился, не понимая, при чем здесь это.
— Я был уверен, что ты хлопочешь за своих мальчишек, — сказал он. — Но даже если ты имел в виду капитана, что это меняет?
— Хотя бы то, что у Алехо было больше двух месяцев, чтобы заставить сеньориту Марино замолчать, — объяснил Сантьяго. — И сделать это не во дворце, подставившись столь глупым образом. Он пять лет водил за нос сеньора Керриллара и, поверьте, без труда нашел бы способ избавиться от нежеланного свидетеля так, чтобы никто его в этом не заподозрил, — но зачем? Вы обещали, обретя единоличную власть, удовлетворить мою просьбу, и тогда никакой шантаж Алехо был бы уже не страшен.
