— Продолжайте, — сказал его величество. Эстер коротко вздохнула.
— Мама работает на кухне, и мне ничего не стоило добавить микстуру в порцию капитана, — пригворно понурила голову она. — Мама ничего не знала, клянусь! Она вообще никогда не одобряла мое увлечение капитаном и убьет меня после этого выступления, но я не могу больше молчать. Я знала, что после такого ужина ему будет очень худо и он никуда не поедет. Но когда поутру я поднялась в его комнату, то обнаружила, что его там нет! Я стучала, просила, заглядывала в замочную скважину, пока наконец не поняла, что натворила. Куда бы он ни отправился в таком состоянии, он не проехал бы больше сотни эстадалей! Я бросилась за ним и обнаружила его недалеко от дворцовой ограды. Он был совсем зеленый, его мутило, но он упорно пытался взобраться в седло, из которого его, очевидно, выбил один из приступов.
Он бы не доехал, ваше величество! — так искренне воскликнула Эстер, что впору было самой себе поверить. — Но мне пришлось долго уговаривать его вернуться. Я почти силой затащила его в собственную комнату: лестницу до своей он бы не осилил. А к моей мы прошли через черных ход и коридор для прислуги. Я уложила капитана в постель, а сама бросилась за противоядием. Что же делать, если он предпочел мне другую? Быть причиной его мучений я точно не хотела. Вот к десяти ему захорошело, он тут же на коня — и рванул во весь опор. Это уж потом я узнала, что вовсе он не к женщине ездил, а важное поручение выполнял и не мог мне о нем рассказать. Он разозлился, конечно, на меня, да я и сама все понимаю и не виню его. Я… прошу прощения у всех за свой гадкий поступок. Я не хотела дурного и очень сожалею о своей глупости!
В зале снова воцарилась тишина. Не зловещая, как в прошлый раз, а как будто даже успокаивающая. Король вздохнул с явным облегчением. Герцог Веларде улыбался Эстер одними глазами и ими же обещал всяческую поддержку. Лицо сеньора Уранды, все сильнее вытягивающееся при каждой новой ее фразе, теперь сделалось мрачным и почти обреченным.
Взглянуть на Алехо Эстер по-прежнему не решалась. Только сейчас ей пришло в голову, что она представила события в таком свете, будто между ней и бароном Руисом Дельгадо была интимная связь, а он мог и не желать подобных откровенностей. Впрочем, она спасала его жизнь, а потому отвергала любые обвинения.
— Можете задавать вопросы, — предложил его величество герцогу Веларде, однако тот лишь покачал головой.
— Сеньорита Флорес довольно подробно описала нам ситуацию, и я готов предоставигь место своему оппоненту, — ответил он. — Оставляя за собой право подавать протесты в тех случаях, если он будет уклоняться от сути сегодняшнего процесса.
Эстер догадалась, что эту фразу он сказал для нее, обещая всяческую защиту и поддержку при перекрестном допросе. Но Эстер не боялась. Она знала, ради кого все это начала. И понимала, чем все это закончится.
— Вы утверждаете, сеньорита, что состоите с подсудимым в близких отношениях? — первым делом спросил сеньор Уранда, и Эстер грустно вздохнула, всем своим видом показывая, что теперь она потеряла возлюбленного навсегда и горько об этом жалеет. — А может ли кто-то подтвердить эти самые отношения? — продолжил сеньор Уранда. — О капитане Руисе идет слава дамского угодника, но до сих пор его интересовали лишь знатные сеньоры. Ваше же происхождение, сеньорита, простите, вызывает весьма серьезные сомнения в интересе к вам барона Руиса Дельгадо.
Алехо в своем углу рыкнул с такой силой, что охранникам пришлось хватать его за плечи, чтобы возвратить на место. Герцог Веларде категорично потребовал от оппонента отказаться от оскорблений в адрес свидетельницы. Эстер, вопреки всему получающая от происходящего колоссальное удовольствие, давила улыбку.
— Я очень красива, сеньор, и не одного лишь барона не интересовало мое происхождение, — захлопала глазами она, окончательно прощаясь со своей репутацией. Мать точно с нее шкуру спустит. Но из-за нее Эстер вынуждена была оттолкнуть Алехо, и с тех пор ее мнение мало ее интересовало. — Он часто бывал у меня, и, несомненно, это не осталось незамеченным. Уверена, если вы захотиге поискать, то найдете с полдюжины свидетелей того, как он заходил ко мне в комнату и как выходил из нее. Боюсь, об иных подробностях придется только догадываться.
На балконе послышался похабный хохоток, но Эстер даже не покраснела. В душе гуляла невиданная раньше эйфория, и казалось, что сегодня ей абсолютно все по плечу. Быть может, позже придется плакать, но какая разница? Эстер наконец-то чувствовала, что может сделать настоящее нужное дело, и отдавалась ему всем сердцем.
— Хорошо, — кивнул сеньор Уранда, не позволяя сбигь себя с толку. — В таком случае я хотел бы знать, видел ли кто-нибудь вас с капитаном в то утро, когда произошло преступление?
Эстер сделала вид, что задумалась, потом пожала плечами.
— Не знаю, сеньор, — с сожалением сказала она. — Видиге ли, я тащила капитана на себе, а это, поверьте, нелегкая ноша, и думала я только о том, чтобы поскорее добраться до комнаты и уложить его в постель. По сторонам я не смотрела.
— To есть ваши слова некому подтвердить? — подался вперед сеньор Уранда, однако тут уже в дело вступил герцог Веларде.
— Полагаю, слова свидетельницы, поклявшейся на Библии говорить правду, не нуждаются в том, чтобы кто-то их подтверждал! — заявил он. — Иначе с тем же успехом суд будет иметь право подвергнуть сомнению показания свидетелей обвинения, и мы никогда не доберемся до истины!
Сеньор Уранда сверкнул глазами, однако признал правоту своего оппонента.
— Тогда у меня последний вопрос, сеньорита, — тихо, но весьма угрожающе проговорил он. — Если все было так, как вы говорите, почему подсудимый поведал нам совсем другую версию своей задержки?
— Протестую, ваше величество! — снова вмешался герцог. — Свидетельница не может отвечать за капитана Руиса и тем более делать выводы о его мыслях.
Однако Эстер мотнула головой.
— Я отвечу, ваше сиятельство, — улыбнулась она и следом смело посмотрела на короля. — Дело в том, что я пригрозила отомстить капитану за его измену и дать такие показания, чтобы он гнил в тюрьме до конца своих дней. Герцог Веларде вызывал меня к себе и требовал, чтобы я рассказала правду, но я была уверена, что капитан спешил в тот день на свидание к сеньорите Марино, и не собиралась его выгораживать. Только здесь, на суде, я поняла, как заблуждалась. Я… горько раскаиваюсь в том, как поступила, и клянусь, что подобное больше никогда не повторигся! Капитан Руис не способен на вероломство, и я очень надеюсь, что сумела хоть немного загладить перед ними вину и помочь ему!
Тут она наконец бросила быстрый взгляд на Алехо и заметила, как шевельнулись его губы в ласковом слове «дурочка». Сердце заколотилось, а по груди разлилось сладкое манящие тепло. Ах, если бы все было иначе! Если бы она не пообещала самой Примадонне! Но нет, нет! Не стоит даже мечтать о сеньоре Альконе, оказавшемся бароном Руисом Дельгадо! И единственное, чего теперь Эстер желала, — это чтобы ему не пришпо в голову опровергнуть ее слова и снова поставить свою жизнь под угрозу. Никакой новой правды его величество уже не примет.
