И что теперь? Что дальше? Кристина послушно пила, не мешала ему ее обтирать, была идеальным пациентом для самого привередливого доктора. Вот только Сантьяго не был доктором. Он израсходовал весь свой скудный багаж знаний в медицине и слишком хорошо понимал, что того не хватает. Не хватает! Потому что Кристине снова становилось хуже. Ее снова трясло, она снова тяжело дышала, она снова сжимала судорожно руки — и не могла больше бороться. Сантьяго что-то сделал не так. Не поймал нужный момент. Не сумел закрепить успех и удержать эту крохотную победу.
И снова терял любимую…
Как прошла очередная ночь, он почти не осознавал. Сантьяго боролся и с напастью, и с безысходностью, не позволяя себе опускать руки и вытравливая все панические мысли, и к утру ощущал себя выжатым насухо. Ни одной эмоции, ни одной мысли — лишь заученные машинальные движения…
И только громкий возбужденный лай Хуго снизу заставил немного встряхнуться.
Нет, конечно, Сантьяго сам бы не услышал, хотя входная дверь сотрясалась от сильнейшего стука, а за ней раздавались смутно знакомые голоса.
Даже не пытаясь понять, кого к нему привел то ли бог, то ли дьявол, Сантьяго бросился к черному ходу, а потом — вокруг — к парадному и увидел на крыльце Милагрос и Бино.
Лица у них при виде него заметно вытянулись, но Сантьяго было не до объяснений. Он схватил Бино за плечо и толкнул его обратно к лошади.
— Привези доктора Монкайо! Сейчас же! — так резко приказал он, что Бино без секунды промедления кинулся выполнять его распоряжение. Милагрос смотрела на Сантьяго огромными испуганными глазами, но и ее любопытство могло подождать. — А ты иди за мной, — чуть мягче проговорил он. — Сеньора очень больна. Надо продержаться до приезда доктора.
Милагрос тихонько охнула, но не сказала больше ни слова, только последовала за Сантьяго в дом. Он опасался, признаться, что при виде бескровной Кристины она запаникует, ударигся в слезы, припадет в горе к сеньориным ногам и проблем от нее будет куда больше, чем пользы, но, очевидно, он плохо знал Милагрос. Та побледнела, конечно, взглянув на неподвижную Кристину, и зашептала горячую молитву, но следом бросила куда-то свой узелок, быстро потрогала у Кристины лоб, потом пощупала воду в тарелке, заглянула в кружку с заваренной ромашкой и испьгтующе посмотрела на Сантьяго.
— В доме ведь больше никого нет? — зачем-то уточнила она. Сантьяго зло выдохнул, забывая, что перед ним просто девчонка.
— Хуго есть! Отличный парень! За доктором только идти отказался: хозяйку стережет!
Брови у Милагрос удивленно взлетели вверх, но на милую светскую беседу у Сантьяго не было сил. Милагрос еще раз осмотрелась по сторонам, потом быстро и как будто незаметно пожала Кристинину руку.
— Молоко, мед? — осторожно спросипа она, очевидно уже зная ответ. Сантьяго криво усмехнулся.
— Ты, вероятно, много коров и ульев во дворе видела?
Милагрос удрученно вздохнула, но тут же встрепенулась.
— Давайте я в деревню сбегаю, сеньор! — воодушевленно предложила она. — У меня и деньги есть, я с собой взяла…
Как будто Сантьяго не дал бы ей денег на жену.
— Доктор скажет, что надо купить, — глухо произнес он и повернулся к Милагрос спиной, невидящим взглядом уставившись в угол комнаты. Надо было вдохнуть, надо было осознать, что он больше не один на один с близкой бедой, что бог обратил наконец внимание на его мольбу, и тихий шорох позади стал лучшим к тому толчком. Медленно и неохотно, но рассудок возвращался на место, позволяя стряхнуть затянувшую в бездну безысходность и увидеть, что за окном сегодня снова сияет солнце, что Кристина болеет всего три дня, а вовсе не целую вечность, что жизнь продолжается, а не канула куда-то в преисподнюю, где для Сантьяго Веларде было приготовлено почетное место. Ничего еще не кончено. И Кристина обаятельно поправится. Доктор Монкайо найдет способ ей помочь. Он никогда не подводил.
— Когда сеньора Кристина заболела? — тихо спросила за его спиной Милагрос. Сантьяго заставил себя говорить чуть спокойнее, хотя вопросы ее так и били по больному.
— Сразу после бала. В Патио-верде я нашел ее уже почти без сознания. Оставить одну не мог, поэтому и не привез врача.
Рассказывать Милагрос всю правду он не собирался. Не ее это дело, что стало причиной Кристининой болезни и что произошло между супругами Веларде на местном берегу. Свою вину Сантьяго искупит. Но оправдываться не станет.
Милагрос вздохнула, но промолчала, хотя он откровенно ждал ее упреков, памятуя о том, как она поучала его в Нидо-эн-Рока. Неужели поняла, что для обвинений сейчас не время? Или не желала разговаривать с герцогом Веларде вовсе? Если с Кристиной случится непоправимое, Милагрос снова останется сиротой. И этот грех тоже будет на счету Сантьяго.
— Я беспокоилась за сеньору, хотела в тот же день к ней поехать, — пробормотала Милагрос и подавила всхлип. — Но Матильда не велела вам мешать, и я решила, что она права. Всякое бывает, меня Матильда вообще сколько лет терпеть не могла, а теперь вон… Мужья с женами тоже порой ссорятся, а потом мирятся, и третий им лишний. Мы день прождали, а потом на следующий дождь стеной зарядил, и Матильда сказала, что в такую погоду вы сеньору на улицу не пустите, да и вообще вам нужно наконец вдвоем с женой побыть и от всех нас отдохнуть. Ну… я согласилась… Я и подумать не могла, что сеньоре плохо! Это только когда Бино приехал в Нидо-эн-Рока вас искать, мы и решили… Ему капитан Руис велел вас срочно во дворец вернуть, сказал, там что-то затевается… Но вы же не оставите сеньору, сеньор?! — так неожиданно воскликнула она, что Сантьяго даже вздрогнул.
— Я понимаю, там его величество и вы ему служите!.. Но у короля целый двор слуг, а сеньоры, кроме вас, совсем никого нет! Она вон как за вами ухаживала, когда вы раненый лежали! Не можете же вы!..
— Не могу, — кивнул Сантьяго, не желая, чтобы Милагрос призывала его уважать собственную жену. Не опустипся он еще до того, чтобы какая-то девчонка напоминала ему о долге. А об ином ей знать не полагалось.
Милагрос помолчала, вероятно ожидая, что он еще что-то скажет, но Сантьяго теперь смотрел на сидевшую в углу комнаты куклу. Дивно красивая, в нарядном, хоть и немного потрепанном платье, она возродила в памяги Сантьяго рассказанную ему Кристиной историю о доброте ее бабушки и дедушки, и он вдруг представил себе совсем юную Кристину, с восторгом и неверием получившую в руки столь невероятный подарок. Ее глаза наверняка горели таким же огнем, как при виде Хуго. Ее нежный голосок срывался, не в силах выразить своего счастья. А потом она играла со своей любимицей в дочки-матери, поила ее чаем из детской посуды, шила ей платья, куда более богатые, чем свои, укладывала ее вместе с собой спать и обнимала во сне, не чувствуя себя одинокой…
Он сам не понял, как взял куклу в руки и положил ее Кристине на подушку. Милагрос бросила на него совсем уже ошеломленный взгляд, но Сантьяго было все равно. Жаль, что он не догадался сделать это раньше: быть может, сейчас Кристина уже пришла бы в себя. Ей лишь было нужно знать, что ее здесь ждут. Тех, кому она действительно нужна, Кристина никогда не бросала.
