Виктория закатила глаза к небу, по-прежнему негодуя на таинственность брата, однако возражать не стала. Рейнардо отвернулся, чувствуя отвращение при одной лишь мысли о том, что Виктория станет сейчас прикасаться к этим мерзким бумажонкам, разворачивать их, изучать, не верить собственным глазам, перечитывать — и разочаровываться.
Ровно как Рейнардо.
Виктория зашуршала бумагой.
Там был богатый улов. Письмо Андреса VIII герцогу Веларде, в котором король Аделонии называл Сантьяго куда лучшим правителем, чем его мягкотелый кузен, и предлагал всяческую поддержку, если его друг все же надумает занять трон. Второе письмо, где он возмущался тем состоянием Эленсии, до которого ее довел Киктин Керриллар при попустительстве Рейнардо, и одобрял тот способ борьбы за страну/ что избрал герцог Веларде. Письмо Сантьяго, где, если приложить к строкам специальный шифровальный ключ, можно было прочитать:
«Ни при каких обстоятельствах не возвращайтесь в столицу. Я вполне владею ситуацией». Страница из еще одного его письма, в котором герцог Веларде рассказывал обо всех последних происшествиях во дворце и просил помощи, чтобы очистить королевские покои. Прошение на имя Рейнардо о расторжении брака с сеньоритой Даэрон Раядой. Показания двух свидетелей о том, что они видели аделонские деньги у герцога Веларде. Еще какие-то записки с указаниями неведомым сообщникам, способные без всяких дополнений утопить их автора, потому что Рейнардо увидел в них и отсвет последних покушений, и травлю сеньора Керриллара, и намечающуюся атаку на короля.
Все они были написаны рукой Сантьяго Веларде.
— Вы считали, что я хочу отнять ваш трон, но герцог не случайно внушал вам эту мысль, — отрезал, будто ножом, каждую фразу сеньор Керриллар. — Он отводил подозрения от себя. Очевидно, он давно замыслип занять ваше место и очень старательно готовил почву. Даже женился на неподходящей ему по положению женщине, чтобы окончательно убедить всех нас в том, что больше не имеет видов на престол. Однако, как видите, когда пришло время, он нашел способ избавиться от этой обузы. Подозреваю, что, отвергни вы прошение кузена, сеньору Веларде настиг бы несчастный случай, сделавший герцога безутешным вдовцом. И первым претендентом на эленсийскую корону.
Более страшных слов Рейнардо в своей жизни еще не слышал. Даже когда узнал о смерти отца, а затем матери, в душе не было такой пустоты, а в сердце — отвращения. Прошение о расторжении брака было тем самым детонатором, что позволило взорваться принесенной сеньором Керрилларом бомбе. Без него все подозрительные письма не имели бы смысла. Но на прошении стояла велардовская печать, и подделать ее было невозможно.
— Но это же бред, Рейнардо! — подала наконец голос Виктория, вырывая его из душевных терзаний. — Зачем бы Андресу строить козни против эленсийского короля, когда он собирается жениться на его сестре? Кто тебе это принес? Керриллар? У него давно зуб и на Андреса, и на Сантьяго! Он мог какую угодно пакость против них учинить!
— Зачем ему это сейчас? — пожал плечами Рейнардо. — Завтра он возвращается в Нередад. Больше мы его не увидим.
— Из мести! — тут же нашла ответ Виктория. — Я отвергла его из-за Андреса, а ты — из-за Сантьяго! Чем не повод очернить их в твоих глазах и лишить тебя сильных союзников?
В голосе ее, однако, было куда меньше уверенности, чем в словах, и Рейнардо не мог оставить это без внимания.
— Я уже не знаю, кто наш союзник, Виктория, — тихо произнес он. — И кому теперь вообще стоит верить.
Виктория замерла возле стола, оперевшись на него руками, и прокзила брата взглядом.
— To есть ты считаешь, что все эти бумаги — подлинные? — напряженно спросила она. Рейнардо коротко усмехнулся.
— Нет ничего проще, чем обратиться к сеньору Ламасу, чтобы тот сделал сверку почерков, — проговорил он. — Но ты сама видишь эти сорбоновские вензеля под письмами. Так подписываются только ее выпускники. И только они знают, сколько у каждого должно быть крючков и завитков.
— Это не доказательство! — вспылила Виктория. — Я не верю и не хочу верить в то, что Сантьяго мог нас предать! Он наш брат, Рейнардо! Одна кровь! Он сам присягал тебе на верность — перед богом и людьми! Он не может!..
Она задохнулась негодованием, а Рейнардо вяло подумал, что ее доводы уж точно нельзя считать доказательствами. Мало ли в мире было войн, когда брат шел на брата? Мало ли сыновей свергло отцов, чтобы занять их трон? Мало ли отцов сгноили в тюрьме угрожавших их благополучию отпрысков? Когда на кон поставлено так много, зов крови отходит на второй план. И Рейнардо все сильнее в этом убеждался.
— Ты видишь то же, что и я, Виктория, — повторил он, кивнув на бумаги. — Если ты сумеешь иначе объяснить их значение, я буду благодарен тебе до конца жизни. Мне, признаться, не хватает на это воображения.
Виктория бросила на него едкий взгляд и застучала сложенным веером по столу.
— Если верить этим запискам, выходит, что покушения на меня тоже организовал Сантьяго! — резко проговорила она. — Но я сама видела, как кто-то ударил его ножом! Надо быть весьма отчаянным человеком, чтобы рискнуть вот так отвести от себя подозрения! Если бы рука его предполагаемого сообщника дрогнула, он бы навсегда остался калекой, а то и отдал бы богу душу!
Рейнардо повел плечами. Про отчаянность Сантьяго Веларде им обоим было известно не понаслышке. А Рейнардо имел возможность оценить ее и по хранимой кузеном тайне.
— Считать его невероятным везунчиком куда наивнее, Тойя, не находишь? — невесело сказал он. — Месяца не прошло со дня ранения, а он уже кадриль отплясывает. Просто чудесное выздоровление.
Виктория снова обожгла его неприязненным взглядом.
— Ты словно ищешь подтверждение его предательству, Рейнардо! — раздраженно заметила она. — Не ожидала от тебя! Уж у тебя-то, кажется, претензий по отношению к Сантьяго быть не должно! Он только что дорожки перед тобой розами не посыпал. — Тут она прищурилась и зло обмахнулась веером. — Или это месть за Кристу? Эта девица давно свела тебя с ума, и ты так и не простил Сантьяго его победы, а теперь нашел наконец способ рассчитаться с ним?
Брови Рейнардо взлетели вверх. Какой угодно он ожидал реакции от сестры, но только не подобных обвинений.
— Ты хочешь сказать, что я собрал все эти бумаги, чтобы опорочить Сантьяго и вернуть Кристину? — изумленно уточнил он. — Ты в своем уме, Тойя?
Она фыркнула, столь ярко напомнив себя прежнюю.
— Я-то в своем! — отчеканила она. — А вот о тебе, боюсь, этого не скажешь! Очень тонкий и продуманный план, брат, чтобы взять Кристу в любовницы! Дочь разорившегося виконта королю не под стать, а герцогиня Веларде — то, что нужно! Сантьяго никогда не согласился бы уступить подобной связи, значит, его нужно убрать! И заговор против едва вступившего на трон короля — весьма удобный для этого повод!
Рейнардо смотрел на сестру, не веря, что она говорит всерьез. Но глаза Виктории пылали праведным огнем, напоминая, что когда-то инфанту и ее кузена связывали довольно-таки романтичные отношения. Неужели они не остыли и по сей день? И именно поэтому Виктория так рьяно защищает сейчас Сантьяго, придумывая какие угодно небылицы и не пытаясь найти хоть одну весомую причину того, почему герцог Веларде не может оказаться предателем?
