— Будем молиться за них, сеньорита, — раздался за ее спиной сдавленный женский голос, и Кристина, обернувшись, пересеклась взглядами с Эстерситой. Бледная и измученная, та едва держалась на ногах, и Кристина первым делом усадила ее на ближайшую скамью. Огляделась, не слышал ли кто ее слов, но старики Горнасо, спрятанные здесь же в церкви, стояли на коленях перед образом Пресвятой Девы и ее сына, а малышня не старше семи лет обосновалась у окон, пытаясь увидеть, что за ними творится. Кристина глубоко вдохнула и присела рядом с Эстерситой.
— Ты меня узнала? — вполголоса спросила она. На пересохших губах Эстер появилась едва заметная улыбка, и это стало лучшим ответом на ее вопрос.
— Могла ли я не узнать вас, сеньорита Кристи? — с легким укором ответила она.
— Вы изменились, конечно, красивой такой стали, но глаза все те же. Они даже в мужских одеждах сияют, как прежде. И мама мне сразу говорит: смотри, Эстерсита, не зря я Богоматери за здравие хозяев ноги целовала, не забыли они нас, в самый трудный момент на помощь пришли. У сеньориты Кристи всегда доброе сердце было, вот она первой нас и услышала. И там и сеньор виконт с виконтессой вернутся, и заживем мы, как прежде, легко и весело…
Она с надеждой заглянула ей в лицо, но Кристина отвела взгляд, не в силах ни разрушить надежду бывшей подруги, ни поддержать ее. Она и сама не знала, когда ждать возвращения родителей и ждать ли его вовсе.
Впрочем, пожалуй, вовсе не это сейчас было главным.
— Я не знала, что вас здесь так обижают, — покачала головой Кристина и вздохнула. — Обещаю, что добьюсь аудиенции у короля и огражу вас от неприятностей! Лишь бы сегодня все получилось! Все-таки сеньор Алькон совсем один…
— Он не один, сеньорита, — улыбнулась Эстер и обвела рукой зал церкви, как будто на кого-то показывала. — Они все с ним. Наши мальчишки, наши девчонки, наши женщины. Они замечательно все придумали. У нас главная улица — она как раз по склону идет. Когда всадники въедут на нее, прямо отсюда, от церкви, ребята покатят на них бочки с водой. Тут узко, деваться совсем некуда, так что передавят кого сумеют. А потом тех, кто уцелеет, мальчишки обстреляют навозом с разных сторон и заставят разделиться. Сеньор Алькон отдал два ружья Фино и Бино, им уже по четырнадцать лет, они умеют с оружием обращаться. Они на двух соседних улицах спрячутся и постараются уложить как можно больше солдат. А мама подбила других женщин подстерегать солдат на балконах и сбрасывать на них сверху какие- нибудь тяжелые вещи. Мама — она такая, она все сама может! А уж за меня никого не пожалеет! Я бы тоже помочь им хотела, но куда мне теперь? Пока еще спина заживет…
— А сам сеньор Алькон? — уточнила Кристина, так и не дождавшись от Эстерситы самого главного. Не мог же смелый сокол отрядить всю битву другим и спокойно наблюдать за ней со стороны! Совсем не о том эленсийцы складывали легенды. И Кристина, признаться, немного побаивалась ответа.
И словно бы услышав ее, малышня в окнах восторженно закричала:
— Сеньор Алькон! Сеньор Алькон!
Кристина, не удержавшись, приоткрыла в двери маленькое оконце и прямо напротив увидела народного героя Эленсии. Сеньор Алькон держал наготове пистолет и, очевидно, ожидал начала представления. Над деревней повисла гробовая тишина, и слышно было только приближающееся цоканье подков о дорожную брусчатку.
Сеньор Алькон стоял прямо напротив въезда на главную улицу, освещаемый последним деревенским фонарем и отлично видимый от подножия холма, где уже собирались всадники. Кажется, их что-то смутило, потому что они не ринулись сходу в бой, а остановились, едва ступив в деревню, и принялись совещаться. Кристина не видела этого, а предполагала по отблескам факелов на стенах домов. А потом деревню огласил звук выстрела, и Кристина застыла в секундном ужасе, уверенная, что сеньор Алькон сейчас упадет, сраженный вражеской пулей.
Но он только рассмеялся и отвесил противникам издевательский поклон.
— Ну же, сеньоры, сколько еще прикажете вас ждать? — требовательно поинтересовался он, как будто был командиром отряда, а не тем, на кого королевские солдаты так долго и бесславно охотились. — Мне пришлось прервать ужин, чтобы принять вас, а я, знаете ли, ужасно не люблю остывшую еду! У вас какие-то проблемы? Оседлали отнятых коров вместо лошадей? Или так растолстели на бравой службе, что не в состоянии одолеть этот холм? Так вы скажите, я пошлю за вами повозку! Обожаю служивых на повозке!
Малышня, пусть не поняв половины сказанного, поддержала его восхищенным гулом, и это стало своеобразным сигналом для солдат. С угрозами и проклятиями они ринулись вверх, но не успели проделать и четверти пути, как сеньор Алькон махнул рукой, и из-за углов последних домой горнасские женщины выкатили бочки и пустили их вниз по улице.
C оглушительным грохотом те понеслись на всадников, а Кристина вдруг осознала, что дальше начнется такое действо, какое ребятишкам не стоит ни видеть, ни слышать. Когда же дело дойдет до пальбы, то открытые окна могут оказаться весьма опасными местами. А сеньор Алькон именно ей доверил заботу о находящихся в церкви. И Кристина поспешила исполнить свой долг.
Возмущению малышни не было предела, однако Кристина не собиралась ни спорить, ни торговаться, передавая юных соколиных поклонников их престарелым родственникам и запирая окна. К тому времени, когда она захлопнула последнее, вдалеке послышались беспорядочные выстрелы, и Кристина поняла, что отнюдь не всех незваных гостей удалось остановить при помощи бочек. Значит, сейчас в бой вступят мальчишки. Только бы никого не зацепило пулей! Только бы все матери поутру досчитались своих сыновей! У мальчишек вся жизнь впереди, но именно им пришлось взять на себя обязанности отцов и защищать родные дома. И Кристина не сомневалась, что они не станут себя беречь.
— Фино и Бино, — негромко и чуть испуганно проговорила за ее спиной Эстер. — У них отец — охотник. Они в темноте лучше кошек видят. А за отца никого не пожалеют!
— Зачем ты снова встала? — всплеснула руками Кристина, видя, как трудно дается Эстерсите каждое слово, не говоря уже о шаге. — Я уверена в наших ребятах! Они все сделают как надо! А под защитой сеньора Алькона им не страшны никакие опасности!
Однако Эстер качнула головой и тяжело оперлась на ближайшую лавку.
— Я тоже немного умею стрелять, — выдохнула она и указала на карабин у церковной двери. — Если понадобится, я сумею…
Почувствовав, как важно это для нее, Кристина не стала отказываться от ее помощи, хотя отлично понимала, что никакой карабин Эстерсите сейчас не поднять.
Ей бы спину нормально обработать, ночь отдохнуть, в себя прийти, а потом и в бой можно, раз уж так хотелось своим помочь. А пока это дело Кристины.
Все ближе за окнами слышались звуки боя, и вот уже один из выстрелов прозвучал совсем рядом с церковью, а следом раздался звон скрестившихся шпаг. Кристина стиснула руки у груди и на мгновение закрыла глаза, прося у бога защиты для сеньора Алькону. Из-за нее он сейчас рисковал собственной жизнью. И ничего она так не желала, как его благополучия в этой схватке.
