— Вы знаете, что задумал Сантьяго? — решительно спросила она, давая понять, что не потерпит сейчас никаких тайн. Но капитан так зло мотнул головой, что сомнений в его искреннем разочаровании не осталось.
— Сунул мне эти письма и заявил, что именно в них наша победа. Как будто эта треклятая победа стоит его жизни!
Кристина кивнула, однако до поры оставила собственное возмущение.
— Вы читали их? — поинтересовалась она, и теперь уже капитан уставился на нее в крайнем удивлении.
— Как можно!.. — начал было он, но Кристина движением руки отсекла все возражения.
— Дайте мне! — приказала она — и, кажется, достаточно категорично, чтобы капитан ей подчинился. Или, может, и для него жизнь Сантьяго была дороже собственной чести?
Получив в свое распоряжение оба конверта, Кристина пару минут молча смотрела то на один, то на другой. Потом на секунду зажмурилась, торопя отвагу, и вскрыла тот, на котором было написано имя короля Эленсии. Вряд ли Сантьяго стал бы писать о каких-то поручениях жене, которую оставил едва дышавшей, а прощальные слова Кристине читать никак не хотелось, даже если ими Сантьяго признавался ей в любви. Она жаждала услышать о его чувствах воочию и собиралась сделать все, чтобы однажды это случилось. А пока достала сложенный вдвое лист бумаги и всмотрелась в твердый, остроконечный, такой знакомый почерк. Сколько посланий, написанных именно им, она хранила в самом сердце! И не позволит, чтобы то, которое сейчас спрятала на груди, стало последним.
«Я никогда ни о чем не просил тебя, Рейнардо; что ж, пришла пора нарушить собственное правило и отыграться сразу за все упущенные шансы, — так начиналось письмо Сантьяго венценосному кузену, и Кристина не знала, чем сильнее изумила ее первая фраза: желанием Сантьяго обратиться к королю с просьбой или обращением к нему на «ты». Никогда еще ее муж не позволял себе подобного панибратского отношение к королю, но, очевидно, пришла пора отказаться от былой церемонности в пользу братской близости, и Кристина, глубоко вздохнув, в тревожном предчувствии продолжила чтение. — Искренне надеюсь, что это письмо позволит тебе взглянуть на все произошедшее моими глазами, а мне — рассчитывать на благополучное завершение взятого на себя обязательства. Это обязательство, доставшееся мне по наследству от отца и данное дядюшкой Ламбертом, преследовало единственную цель: сохранить для Эленсии законного наследника престола и оградить его от тех опасностей, коими грозит подобная участь. Однажды ты непременно поймешь, что лишь на это и были направлены все мои действия, как бы они ни выглядели со стороны и что бы о них ни говорили мои недруги. Сейчас же, оканчивая службу, я вижу единственный способ довести ее до успешного завершения. В своем последнем желании я прошу тебя оставаться королем Эленсии, что бы ни происходило вокруг и какие бы тучи ни сгущались над твоей головой и твоим троном.
Я могу рассказать тебе, что будет дальше. Как только мое остывшее тело перенесут в фамильный склеп, найдутся доказательства моей невиновности, и настоящий заговорщик, столь рьяно вступающийся за меня сейчас, обвинит тебя в моей гибели, в неспособности разобраться, где правда, а где ложь, и в непригодности к управлению государством. А ты, оставшийся без единого близкого человека рядом, подпишешь в угрызениях совести отречение и отдашь престол человеку, который ради обретения власти преступил все мыслимые законы человечности. Убийство Перлы, отравление Кристины и моя смерть на его совести. Это жестокие слова и жестокая правда, Рейнардо, но если тебе небезразлична собственная страна и дорога память о нас, ты прислушаешься к моим словам и исполнишь мое последнее желание. Ты должен править Эленсией, и править так, чтобы тобой гордились наши отцы, зная, что их гибель не остапась неотмщенной. И я всей душой надеюсь, что ты справишься с нынешней бедой и не позволишь ей сломать себя.
Знай, что моя смерть никогда не будет твоей виной. Я выбрал этот путь, и лишь сам за него отвечаю. Возможно, все сложилось бы иначе, сумей я правильно распорядиться теми дарами, что наградила меня судьба, но история, как известно, не знает слова «если». Я предпочитал действовать один и сам загнал себя в ловушку, из которой нашел лишь один выход. Боюсь, живым мне никогда не переиграть наших с тобой врагов; что ж, попробую сделать это из лучшего мира. Мне не в чем упрекнуть себя перед тобой, я всегда лишь тебя считал истинным королем Эленсии, а теперь, к счастью, имею возможность убедиться, как был в этом прав. Я увидел не только грамотного правителя, но и честного и великодушного человека, а потому хочу просить тебя о еще одной милости.
Единственный мой не отмоленный грех в этом мире — это Кристина, которой я обещал защиту, а сам едва не погубил. Она сейчас очень уязвима, и лишь тебе я могу ее доверить, зная, что ты никогда не обидишь ее и не заставишь плакать. Я женился на ней, желая лишь уберечь от произвола Керриллара и обещая абсолютную неприкосновенность, и сдержал свое слово. Кристина чиста, как в тот день, когда ты предлагал ей себя, и если та нежность, о которой ты мне говорил, однажды позволит тебе избавиться от былого уязвления и снова спросить у Кристины, хочет ли она разделить свою жизнь с тобой, я буду считать свой долг выполненным. Я оставил ей собственное имя и все свое состояние, так что никто не посмеет осудить короля Эленсии, если однажды он решит назвать герцогиню Веларде своей женой. Я искренне надеюсь, что вы оба обретете счастье, которого заслуживаете. Тогда последняя моя глупость не будет напрасной.
Всегда преданный тебе, Сантьяго Веларде Солар».
Когда Кристина дочитала, по щекам у нее катились слезы, а сердце щемило переполняющей нежностью и горечью за обрекшего себя на напрасные мучения любимого. Что он придумал? Позаботился о Кристине, желая даже после гибели ее защитить, но разве могла для нее быть жизнь без него? Без этих его вечных глупостей и спасений мира? Без его озорных мальчишеских улыбок и обещаний, выполнить которые ему было не по силам? Без его сумасбродных поцелуев, его понимания и его невозможной близости? Кристина взойдет на эшафот вместе с ним, если его величество того потребует. Но пока еще ничего не кончено…
— Он попросил Рейнардо остаться королем, что бы ни случилось, — объяснила Кристина напряженно ждущему ее слов капитану. — Он уверен, что Виктория обвинит брата в его смерти и заставить подписать отречение, а его последнее желание предотвратит это несчастье. Он…
— Самый большой безумец из всех, кого я встречал! — выдохнул потрясенный капитан, и Кристина улыбнулась грустной улыбкой.
— Разве не за это мы с вами так его любим?
Они прибыли во дворец чуть позже полудня, но направились не к парадному входу, а к одному из садовых фонтанов, где брал свое начало тайный коридор в покои короля. Здесь Кристина распрощалась с капитаном, пообещав сделать все, чтобы освободить Сантьяго.
— Я буду ждать вас в королевских покоях, сеньора, и открою вам дверь, когда будет безопасно, — мрачно заявил тот. А если что-то пойдет не так, возьму тюрьму штурмом. Пусть этот полоумный не думает, что у меня нет средств его обставить!
— Спасибо! — улыбнулась Кристина и подала ему руку в знак признательности. Капитан тепло поцеловал ее и отошел, чтобы не подпустить к тайному ходу лишнего человека, если тот вдруг появится на горизонте. Кристина тоже глубоко вздохнула и вставила обручальное кольцо в обнаруженное в чаше отверстие. Одна из плит, окольцовывающих фонтан, медленно и почти неслышно поползла в сторону, и Кристина, быстро перекрестившись, шагнула вниз.
