Кристина еще спросит у него, за что ее бог мог выбрать столь обычную девушку, как она, и добьется ответа, но не сейчас. Сегодня она принимала все небесные дары без единого сомнения. И была этим счастлива.
Сантьяго нырнул в озеро и мощными гребками рассек его гладь. Он плавал, как дельфин, — интересно, было ли на этом свете что-то такое, что он делал бы плохо? — и Кристине порой казалось, что он стремится пощеголять перед ней своей ловкостью, и она улыбалась этим мыслям, не пытаясь их отогнать, а находя в них еще одно подтверждение его чувствам. Ах как сладко, как волнительно было знать, что Сантьяго ее любит! Она думала, что захочет слышать эти слова снова и снова, но зачем, когда каждый поступок Сантьяго говорил о его любви лучше любых слов? И их озеро оказалось одним из них.
Он приблизился к Кристине, а у нее неожиданно защекотало кончики пальцев от острого желания потрогать любимого. Можно ли? Она его жена, конечно, и Сантьяго сам сказал, что жаждет оказаться с ней в одной постели, но чтобы вот так, дотронуться до его обнаженной груди, погладить, замереть, почувствовав, какая она на ощупь? Ох! Щеки снова загорелись беспутным жаром.
— Ты похожа на русалку, — улыбнулся любимый, точно так же переворачиваясь возле Кристины на спину и позволяя воде самой решать, куда его нести. — Я ловил очень красивую рыбу, но никогда мне еще не попадалась настоящая русалка.
— Ты хочешь меня поймать? — словно бы удивилась Кристина, тая от еще одного его комплимента. — Боюсь, это будет непросто. Я не клюю на обычную наживку.
Это было весьма тщеславное заявление, и Кристина тут же застыдилась своих слов, особенно когда Сантьяго повернул к ней голову и посмотрел так внимательно, словно оценивал. Однако в его глазах было вовсе не осуждение.
— Тебя нельзя ловить на крючок, — пробормотал он и вдруг весь подобрался, заставив ее сердце забиться в предчувствии. — Только руками. Как самую большую драгоценность.
И он, извернувшись, вдруг подхватил Кристину под спиной и поднялся вместе с ней, глядя завораживающим, опьяняющим взглядом.
Ох!..
Так близко…. Почти без одежды… Кристина чувствовала, как бьется совсем рядом и его растревоженное сердце.
Нет, это искушение не под силу никакой стыдливости…
— Я тебя люблю! — срывающимся голосом выговорила она, и Сантьяго потерял голову.
Нет, он не собирался склонять сегодня любимую к близости: не в этом же богом забытом домике с соломенной постелью и в постоянной угрозе незваных гостей. Но разве можно было перед ней устоять? Он собственное имя забывал в желании прикоснуться — к такой нежной, к такой смелой, к такой соблазнительной в этой своей доверчивости. Словно сковывал себя ничего не значащими фразами, чтобы хоть немного протрезветь и вспомнить данное себе обещание, — ничего не помогало. Он совершил роковую ошибку, когда предложил Кристине искупаться в озере и не оставил ее при этом одну. С того самого момента, как он увидел ее в короткой рубашке и с распущенными волосами, входящей в воду, он перестал принадлежать себе. Только Кристина теперь могла его остановить. Но она… не остановила…
Сантьяго, как в тумане, коснулся пальцами ее пылающей щеки. Ее грудь была преступно близко от его груди, а мокрая хлопковая ткань почти ничего не скрывала. У Сантьяго горели ладони, но, кажется, куда меньше, чем остальное тело, и никакая озерная вода не могла его остудить. Дышать становилось труднее с каждым новым мгновением под ждущим взглядом темных Кристининых глаз, и последние запоры собственной совести трещали под неумолимым желанием присвоить наконец любимую себе, и Кристина разрушила их до основания…
— Я тебя люблю…
Он припал губами к ее приоткрьпым губам, которые еще не отпусгипи слишком сладкое последнее слово. Сомкнул с силой руки, вжимая Кристину в себя. Все обещания полетели к черту. Он чувствовал под своими ладонями ее упругое, соблазнительное тело, он ощущал его собственной кожей, несмотря на рубашку между ними, он представлял, как проникнет под нее, как коснется нежной Кристининой груди, ее чувствительного живота, ее стройных бедер, и целовал все исступленнее, сдаваясь охватившей страсти и Кристининой отзывчивости. Нет, она совсем его не боялась. Она трогала, изучала, давая волю беззастенчивым ладоням, и те скользили по его шее, лопаткам, пояснице, лишь вдавливаясь все сильнее и как будто чуть подрагивая, и терпеть не осталось совсем никакой воли.
Сантьяго подхватил любимую на руки и, не отрываясь от ее губ, понес к дому. Из головы уже давно исчезли мысли о неудобстве охотничьей постели и неумесгности подобных декораций для Кристининого первого раза. Где-то очень глубоко еще шевелились невнятные угрызения совести, но любимая своей жадностью истребляла их на корню. Она стискивала шею Сантьяго, вжималась в него с губительной силой и целовала с нерастраченным пылом, давая ответ сразу на все вопросы. Она хотела его ничуть не меньше, чем жаждал ее Сантьяго, и он проклял слишком длинную дорогу до охотничьего домика, до их укрьгтия, где можно уже было навалиться спиной на дверь, заталкивая ту в чересчур узкую коробку, поставить Кристину на ноги и снова ощутить ее всю возле себя: от густых полуприкрьпых ресниц до пальцев босых ног, задевавших его пальцы и разжигавших внутри настоящий пожар. Знала ли эта плутовка, что с ним делает? Или горела с мужем на одном костре?
— Сантьяго…
Кристина отвела руки за спину, а сама потянулась к нему. Глаза у нее были совершенно бездонные — и хмельные, как у него. Он ласково погладил ее по щеке, надеясь хоть немного протрезветь и оценить тяжесть их положения. Крохотная комнатушка, больше чем наполовину занятая кроватью. Чистые простыни. Даже какое-то подобие полога под потолком. Самое подходящее место для первой брачной ночи герцога и герцогини Веларде.
Черт с ним!
— Я тебя люблю!
Кристина зажмурилась от сумасшедшего счастья. Никогда она не позволяла себе представлять настоящую близость с любимым, повинуясь страху и стыдливости, но сегодня те и не думали появляться, дав Кристине возможность быть самой собой. И она безрассудно потворствовала своим желаниям, решаясь на одну дерзость за другой, и вдохновлялась от отклика Сантьяго на новые.
Пусть все получится! Пусть ничего им не помешает! Кристина не могла больше ждать!
— Я так хочу… стать твоей, Сантьяго!.. — храбро выдохнула она, чувствуя, как щеки опять запылали, но уже в следующую секунду забыла об этом. Он стиснул ее плечи, ткнулся любом ей в лоб.
— Родная моя… — прошептал он, и Кристина ощутила, как он осторожно спустил одну бретельку с ее плеча. Судорожно вдохнула, но его горячие губы спустились к ее шее, и последнее смущение растворилось в сладком и немного мучительном томлении. От его поцелуев оно так быстро росло в груди, что ему становилось там тесно, и Кристина, не зная, как с ним справиться, сама прильнула к Сантьяго и прижалась губами к его плечу.
Господи, как же это приятно! А Кристина и не знала! Горячая, чуть влажная, такая манящая кожа! Целовать, пробовать, присваивать Сантьяго себе!
