Рейнардо как сейчас помнил поразившие его до глубины души слова: «Я искренне надеюсь, что вы обретете счастье, которого заслуживаете. Тогда последняя моя глупость не будет напрасной». Зная, что умрет, не имея ни малейшей надежды на иной исход своего заключения, Сантьяго думал не о себе, а о короле и брате и искал способ его защитить. Он не написал ни одного лишнего слова, но сказал так много, как не говорил за все предыдущее время их знакомства. Оказалось, что он очень хорошо знает кузена, и именно поэтому избавил Рейнардо от вины за свою смерть, признав ту лишь собственной ответственностью. Оказывается, он лишь его считал королем, никогда не примеряя корону ни на свою голову, ни на чью-либо еще, и собирался положить собственную жизнь, чтобы сохранить Эленсию за братом. Оказывается, он столь высоко ценил Рейнардо, что именно ему решился доверить любимую женщину в уверенности, что тот не только не обидит ее, но и сумеет сделать счастливой.
Оказывается, он любил и уважал брата, и Рейнардо, несмотря на всю абсурдность сложившихся обстоятельств, был благодарен тем за то, что они позволили ему узнать настоящего Сантьяго Веларде и перестать сомневаться в его душевном благородстве и его бесконечной преданности. Он нашел настоящего друга там, где меньше всего искал, и это понимание позволило Рейнардо принять и обвинения кузена в адрес сеньора Керриллара и Виктории. Страшные обвинения, которые в любом другом случае Рейнардо отверг бы, даже не разбираясь, просто потому, что не хотел новых разочарований. Но только не получив их в послании с того света. Оттуда не лгут.
Само письмо Рейнардо сжег, чтобы оно не попало в чужие руки и не сумело расстроить его планы. Он знал, что за ним не только следят, но и подслушивают каждое его слово, и не собирался давать врагам козыри против себя. Он хотел знать, прав ли Сантьяго в своих подозрениях, даже если тот подозревал родную сестру Рейнардо и инфанту Эленсии, потому что в слове кузена больше не сомневался и не собирался позволять кому бы то ни было совершать в его государстве преступления.
Да еще какие преступления! Кровь стыла в жилах от одной лишь мысли о том, что Сантьяго не ошибся, когда назвал жертвы борьбы за трон, но доказательств его заблуждений у Рейнардо не было. Если Сантьяго прав… Если он прав и за всем этим стоиг Виктория, которая не желает брату смерти, а желает лишь его отречения, погубив всех тех, кто ему дорог, и тем самым доведя его до отчаяния…
Всемилостивый Боже, да лучше бы тогда убила! Как это просто — умереть самому, а не быть причиной гибели самых близких людей. Перлы, Кристины, Сантьяго — да неужели у Виктории могла подняться рука на кузена?! На Солара, на племянника их отца, на человека, в чьих жилах текла одна с ними кровь? Виктория столько раз говорила об этой крови, что Рейнардо почти поверил в ее искренность. Неужели все это было лишь маской, под которой скрывался страшный человек?
Слишком страшный, чтобы Рейнардо мог позволить себе отвернуться от этой правды. А потому он решил сыграть по правилам врагов и посмотреть, что из этого получится. И взялся за дело со всем энтузиазмом.
Кристина оказалась отличной помощницей. Она не задавала лишних вопросов и была готова на все ради спасения одержимого мужа, загнавшего себя в ловушку, из которой, казалось, не было выхода. Рейнардо с содроганием думал о том, что могло случиться, не проникни Кристина к нему в спальню и не сумей она склонить его на свою сторону. Впрочем, страсти в ее голосе, когда она говорила в защиту Сантьяго, невозможно было противостоять. Рейнардо и подумать не мог, что всегда спокойная и сдержанная Кристина способна превратиться в столь пылкую и напористую девушку, когда речь зашла о ее супруге. Когда-то она утверждала, что их брак с герцогом Веларде был заключен по расчету, и даже призналась в его фиктивности. Но ее горячая мольба за мужа говорила вовсе не о равнодушии к супругу, как и слова Сантьяго в письме, касающиеся Кристины. И когда Рейнардо понял, что они всерьез полюбили друг друга, на душе у него неожиданно стало тепло и радостно. Он отпустил сеньориту Даэрон из своего сердца, найдя в нем место для сеньоры Веларде, но совсем в ином статусе. Он снова увидел в ней доброго друга — и как другу захотел помочь.
Вторым прекрасным помощником Рейнардо стал капитан Руис — еще один человек, способный ради Сантьяго на что угодно, а кроме того, весьма расторопный и сообразительный. Ему Рейнардо поручил организовать похороны герцога Веларде, а также вернуть во дворец чересчур спешно покинувшего его сеньора Керриллара. И с тем, и с другим заданием капитан справился на отлично.
После мнимой смерти Сантьяго он на правах ближайшего друга не подпустил к его телу никого лишнего и организовал у входа в усыпальницу такой караул, сквозь который и мышь не прошмыгнет. Он же посоветовал завалить потайной коридор, ведущий из склепа, чтобы обезопасить себя и с этой стороны, и Рейнардо дал ему такое позволение. В конце концов, не такая уж великая жертва этот проход в сравнении с той тайной, что они собирались открыгь.
Столь же блистательно капитан выполнил и второе поручение, вернув сеньора Керриллара в королевский дворец. Рейнардо написал бывшему регенту пафосное письмо, в котором извинялся за свое невнимание к любимому наставнику, благодарил его за годы безупречной службы и умолял вернуться, чтобы оказать все причитающиеся его положению почести. Заподозрил ли что-то сеньор Керриллар или просто не хотел рисковать, почти добравшись до эленсийской границы, но он весьма рьяно отказывался от подобного беспокойства, пока командир посланного за ним отряда гвардейцев не объяснил, что им велено доставить сеньора Керриллара во дворец и обсуждению приказ его величества не подлежит.
На роль гвардейцев капитан Руис подобрал бывших узников регентского режима, которым было за что поквитаться с сеньором Керрилларом и которые не имели доступа во дворец и не могли рассказать инфанте о его аресте. Возвращение бывшего регента было обставлено со всеми почестями, но ровно до начала одного из тайных ходов, где уже капитан Руис встретил сеньора Керриллара и препроводил его прямиком в одиночную камеру, о существовании которой тоже мало кто знал.
Капитан рассказал Рейнардо о необыкновенном помощнике сеньора Керриллара, и позволигь тому освободигь своего хозяина никак не входило в планы Рейнардо. Он и так рисковал навлечь на Эленсию гнев Нередада, если станет известно об аресте брата их короля. Это для Рейнардо письмо Сантьяго служило оправданием и, соответственно, обвиняло бывшего регента в клевете; для Нередада подобных доказательств вряд ли достало бы.
Была и еще одна улика, окончательно отвратившая Рейнардо от бывшего наставника и с трудом удержавшая его от того, чтобы свершить правосудие над Кинтином Керрилларом немедленно. После обыска сеньора Керриллара капитан Руис принес ему тот самый нож, с которым когда-то юный Рейнардо бросился на своего спасителя, а после оставил его Кинтину Керриллару в качестве залога своей вечной признательности. Длинный, с тонким лезвием, он был смертельным оружием даже в руках одиннадцатилетнего мальчишки, и Рейнардо, справляясь с незваными угрызениями совести, велел было избавиться от столь сомнительного подарка.
Однако капитан неожиданно попросил его величество сначала показать нож доктору Монкайо. У него было столь странное выражение лица, что Рейнардо последовал его совету. И узнал, что на счету сеньора Керриллара быпа еще одна жертва — его несчастный дядя Эдуардо, чем-то не угодивший бывшему регенту. Доказательств тому теперь, конечно, не было, лишь пояснения доктора Монкайо, но Рейнардо уже не сомневался, что смерть старшего Веларде была делом рук Кингина Керриллара.
