— А не может быть, — Кристина неожиданно схватила его за руку, — что это ловушка? Что Виктория каким-то образом узнала о том, что ты жив, и теперь стремится доделать начатое? Если ты прав и Рейнардо не справился со своей задачей, выдав…
— В этом случае он бы не стал говорить о том, что ему не нужна помощь, — улыбнулся Сантьяго и притянул жену к себе. Глупо было радоваться ее беспокойству за себя, но он бессовестно ему радовался и не собирался отказываться от этого удовольствия. — Под диктовку Виктории он написал бы слезное витиеватое послание с извинениями и покаяниями — это вполне в ее стиле, — добавил он и с нежностью поцеловал любимые глаза. Но в тех по-прежнему билось опасение, и Сантьяго, не удержавшись, покрыл поцелуями и трепещущие Кристинины губы. Она обхватила его за шею и прижалась так крепко, что Сантьяго почувствовал ее страх. Ведь не скажет напрямую, чтобы не доставлять мужу лишних хлопот. А сама изведется в его отсутствие.
О том, чтобы взять сейчас Кристину во дворец, не могло быть и речи.
— «Вход с восточной стороны» — это один из четырех тайных ходов, ведущих в королевские апартаменты, — на ухо объяснил он Кристине, не выпуская ее из объягий. — Для чего их там столько, даже отцу было неведомо, но от него мне и досталось именование этих ходов по сторонам света. Когда-то они придумали эти шифровки с Рейнардо, и знает о них, кроме меня, только он. Восточный ход ведет от побережья прямо в королевскую молельню. Значит, там и встретимся. Не бойся, родная, — ласково добавил он, целуя Кристинины волосы и поглаживая ее по напряженной спине, — и не жди беды. Господь не стал бы вытаскивать меня из могилы, чтобы тут же загнать обратно. Проще было оставить в ней с первого раза.
Кристина старательно ровно вздохнула. Ах как она хотела бы, чтобы Сантьяго не ходил во дворец! Неважно, что будет дальше и кто станет правителем: у герцога Веларде довольно средств, чтобы покинуть Эленсию и безбедно существовать в любой стране мира, где за его голову не будет назначена награда и где ему не придется ежеминутно ждать нападения из-за угла. И Кристина без единого колебания отправилась бы за ним хоть на край света, лишь бы знать, что он в безопасности. И что она его больше не потеряет.
Но разве могла она сказать такое любимому? Если с Рейнардо случигся непоправимое, он никогда себе этого не простит. И не будет счастлив в этой вине. Нет, такого отношения с ее стороны Сантьяго никак не заслуживал.
Она с нежностью коснулась его щеки. Поймала взгляд веселых серых глаз — и вдруг словно сбросила страх. Он упал к ее ногам ненужным больше плащом, потому что Кристина отныне не была одинока. Взгляд любимого сказал куда больше скупых слов. Сантьяго хотел вернуться — к ней, к их семье. Он жил их общей близостью и готов был на все, чтобы ее сохранить. Он стал другим, и его ответственность сделалась более зрелой, и обреченность обязанностями исчезла с лица, и неприятие подчинения больше не сушило душу. Сантьяго дружески протягивал кузену руку, откликаясь на столь вызывающе сухое послание и не чувствуя себя из-за этого уязвленным, и Кристина без лишней скромности могла считать это своей заслугой. Этих немногих дней вместе, в полном единении, в каком-то необыкновенном понимании и поддержке друг друга им обоим хватило, чтобы избавигься от мыслей о собственном несовершенстве, о невозможности дать любимому счастье, о его хрупкости и неверности. Они соединили Кристину и Сантьяго, наполнив души теплом и невиданным прежде умиротворением, и именно это умиротворение Кристина видела сейчас в мужниных глазах, и именно ему покорилась.
— Если с тобой что-то случится, я убью Викторию собственными руками, — безмятежно пообещала она и тоже поцеловала изумленного Сантьяго в губы. — Я теперь знаю, как попасть во дворец, и никакая охрана не остановит призрак отравленной герцогини Веларде.
Он хмыкнул, представив себе эту картину и нисколько не сомневаясь, что Кристина выполнит свою угрозу.
— В таком случае мне остается лишь вернуться к тебе целым и невредимым, — лукаво заметил он, однако Кристина и не подумала улыбнуться.
— Это единственно возможный исход твоей новой авантюры, Сантьяго, — строго предупредила она — и следом потерялась в ворохе его восхитительно дерзких поцелуев.
И все же, вопреки тому самому умиротворению, к возвращению во дворец Сантьяго подготовился самым тщательным образом. Не желая оставлять Кристину в том месте, о котором было известно хоть одному лишнему человеку, он отвел ее в пещеру Алькона, в компанию к Себу и Либре. Последний уже вполне поправился, чтобы снова стать грозным помощником народного героя Эленсии, но Сантьяго и его не взял с собой. А вот в костюм Алькона облачился и оружием запасся против любой неожиданности.
Кристина, глядя на него, все же не удержала вздох. Сантьяго заткнул пистолет за пояс и серьезно на нее посмотрел.
— Если появится кто чужой, выпусти на волю Либре и садись на Себа — он отвезет тебя в Нидо-эн-Рока, а там стены укроют от нежеланных гостей, — приказал он и, прижавшись к ее ладони губами, ненадолго закрыл глаза. Кристина запустила чуть подрагивающие пальцы ему в волосы и притянула к себе, приникнув щекой к его щеке. Сантьяго обнял ее свободной рукой и коснулся губами ее уха. — Но я вернусь, родная, — еще раз заверил он. — Я не оставлю тебя одну.
Отдавать любимую мукам ожидания и изъедающих сомнений было куда сложнее, чем добраться незамеченным до ближайшей ко дворцу бухте и проникнуть в нужный коридор. Предусмотрительно оставленный фонарь помог оказаться возле королевской молельни за четверть часа до назначенного времени. Зайги внутрь Сантьяго не смог: двери хода были устроены таким образом, что открывались только снаружи, и, очевидно, Рейнардо не счел нужным, чтобы Сантьяго участвовал в сегодняшнем представлении. Только был зрителем. И с этим надлежало смиригься.
Кулаки на мгновение сжались, но не столько в привычном уязвлении, сколько в досаде из-за совершаемой кузеном глупости. Как сказала Кристина, он повторял ошибку Сантьяго, пытаясь выиграть войну в одиночку и отказываясь от помощи.
Вряд ли Сантьяго имел право осуждать его, памятуя о собственной гордыне. И мог лишь надеяться, что его помощь кузену действигельно не понадобигся.
Тогда он прямиком из этого коридора отправится к Кристине и увезет ее наконец в Нидо-эн-Рока, со спокойной душой оставив королевство и интриги его двора бесконечно мудрому и дальновидному Рейнардо V.
Пока же он лишь поставил фонарь на пол и приготовился ждать. Смотровое окно за алтарем позволяло Сантьяго видеть всю молельную комнату и следить за тем, что в ней происходит. Алехо за потайной портьерой возле обычной двери он заметил сразу и удовлетворенно кивнул: хоть в этой защите венценосный кузен себе не отказал. Сантьяго весьма смущало выбранное место для задуманного Рейнардо действа: молельня слишком походила на ловушку. Небольшая тупиковая комната без единого окна, дверь которой выходила в королевский кабинет. Алехо следовало бы расставить гвардейцев на каждом шагу королевских ног, но, очевидно, предполагаемые откровения не подходили для чужих глаз и ушей. Оставалось только надеяться, что Рейнардо отдает себе отчет в собственных поступках.
