Его величество появился в молельне за пару минут до назначенного собой же срока. Даже при свете свечей было заметно, что лицо его заметно побледнело и вытянулось, нос заострипся, глаза были красны, и Сантьяго искренне ему посочувствовал. Что бы он ни пережил сам, Кристинина любовь воздала за все беды сторицей. А Рейнардо остался совсем один. И не желал больше подпускать к себе людей.
Рейнардо быстро глянул в сторону тайного коридора, и Сантьяго показалось, что их с кузеном взгляды пересеклись. Но замаскированную дверь Рейнардо так и не открыл. Более того, сел за длинный, узкий стол возле стены с тремя большими иконами, несколько раз перекрестился и громким голосом велел ввести арестованного.
Дверь отворилась, и Сантьяго мысленно присвистнул от удивления, потому что арестованным оказался сам незабвенный Кинтин Керриллар. Рейнардо действительно отменно поработал.
Лишенный камзола и какого бы то ни было оружия, со скованными руками, бывший регент тем не менее столь прямо держал спину и столь высоко — подбородок, словно по-прежнему властвовал над Рейнардо и теперь собирался отчитать провинившегося подопечного за какой-то проступок.
Ровно таким же тоном сеньор Керриллар и начал беседу.
— Странное место, чтобы вести допрос, ваше величество! — насмешливо заметил он, однако Рейнардо ничуть не смутился.
— Ровно такое, чтобы услышать наконец правду! — заявил он. — Быть может, хотя бы перед богом вам не достанет дерзости лгать, отвечая на мои вопросы.
Сеньор Керриллар коротко и весьма издевательски поклонился.
— В таком случае, ответьте прежде на мои, ваше величество, — потребовал он. — Могу я узнать, по какому праву вы силой удерживаете меня в Эленсии? Да еще и содержите в столь отвратительных условиях?
В голосе у него не было и тени страха, лишь привычное превосходство, и Сантьяго невольно ощутил беспокойство. Либо Керриллар по-прежнему считал Рейнардо простаком и рассчитывал прогнуть его под себя, либо надеялся на чью-то помощь. И последнее казалось сейчас более вероягным.
— Условия вашего содержания ровно такие же, какие были у герцога Веларде, которого вы оболгали, обвинив в заговоре против меня, — так жестко ответил Рейнардо, что Сантьяго хмыкнул. Вот уж чего он никогда не замечал за кузеном, так это подобной суровости. Приятный сюрприз. Хотя вряд ли Керриллар думал так же.
— И у вас, разумеется, есть тому доказательства? — по-прежнему слишком спокойно поинтересовался бывший регент. Эта часть их с Викторией плана Сантьяго была неизвестна, а потому он с живым икгересом ждал ответа Рейнардо, однако тот лишь подвинул ближе к регенту стопку перевязанных лентой бумаг.
В кабинете повисла тишина. Керриллар смотрел на Рейнардо, а не на бумаги, и как будто ждал его объяснений. Но и Рейнардо спокойно выдерживал эту затянувшуюся паузу к несказанному удовольствию Сантьяго, начинающему видеть в кузене настоящего короля.
— Не прочтете ли вы их мне сами, ваше величество? — с легкой ноткой ехидства спросил наконец Керриллар, но в том, что это была маленькая победа Рейнардо, Сантьяго не сомневался. — У меня заняты руки.
Рейнардо еще какое-то время помолчал.
— Их с удовольствием прочтет вам палач, — наконец сообщил он, но из кресла даже не поднялся и беспокойно по комнате не заходил. — Тогда у вас будут заняты не только руки, но и ноги, но на вопросы вам все же придется отвечать.
Теперь в его голосе мелькнула сталь, и Сантьяго неожиданно подумал, что при подобном же разговоре с ним Рейнардо вел себя совсем иначе. Эмоции у него так и били. Он всеми силами пытался вырвать у кузена опровержение его измене и не боялся выглядеть из-за этого слабым. Сейчас в кресле сидел безжалостный циник, не испытывающий к обвиняемому даже крохи привязанности. И Керриллар напрасно старался сыграть на его чувствах.
— Неужели этих кляуз достаточно, чтобы отправить меня на пытки? — с завидным недоверием уточнил он, и Рейнардо наконец чуть подался вперед.
— Их хватит, даже чтобы отправить вас на тот свет и оправдать свой приговор перед Нередадом! — заявил он, и Керриллар явно считал его эмоции. Тут же начал новую атаку.
— Достанет ли их, чтобы вы сумели оправдать такой приговор перед самим собой? — с осуждением усомнился он. — Герцог Веларде уже стал случайной жертвой вашей доверчивости. Хотите ли вы дополнить этот список?
На лице Рейнардо не дрогнул ни один мускул. Сантьяго знал, что кузену не в чем себя упрекнуть, а вот для бывшего регента его стойкость, кажется, стала неприятной неожиданностью.
— Я бы посоветовал вам позаботиться о своей душе, а не о моей совести, — холодно заметил Рейнардо, — ибо смерть герцога Веларде целиком и полностью ваша вина, и вам придется отвечать за нее перед богом. Впрочем, насколько я знаю, это не первая ваша жертва, не так ли, сеньор? Убийство чужими руками стало вашей постоянной практикой?
Он так пристально посмотрел на бывшего наставника, что у Сантьяго закралась мысль, не знает ли кузен об истинной причине смерти своего отца. Кажется, о том же подумал и Керриллар, поскольку глаз у него дернулся и кулаки на мгновение сжались. Однако усилием воли он овладел собой.
— Об этом тоже написано в ваших бумагах? — небрежно уточнил он и сам же ответил: — Сомневаюсь. Так давайте же обсудим те обвинения, которые вы сейчас мне предъявляете. И когда я разобью их, вы сочтете возможным пересмотреть и иные приписываемые мне грехи.
Это был сильный ход. Сантьяго не сомневался, что бывший регент не оставил следов предыдущих своих преступлений и потому столь легко разбрасывается сейчас словами. Да и перевязанные лентой бумаги его как будто особо не беспокоили. Что там было? Сантьяго мог только предполагать. И слова Рейнардо подтвердили его догадки.
— Здесь ваша переписка с Андресом Касадором по поводу узурпирования вами трона Эленсии, — устало сказал он и снова откинулся на спинку кресла. Керриллар продолжал стоять перед ним. — И лишь искреннее раскаяние способно смягчить ваше наказание за измену, сеньор. Вряд ли в Нередаде обрадуются, узнав о том, какие игры затеял один из сынов славного рода Керрилларов.
Сантьяго одобряюще кивнул: да, обычаи в Нередаде, все еще не вышедшем из средневековья, были куда суровее, чем в Эленсии, и одной лишь гароттой там бы дело не обошлось. Жестокие пытки, а после — колесование, и родственные связи с королем не играли никакой роли. Незавидная участь.
— Я бы с радостью раскаялся даже из одного почтения к вашему величеству, если бы тем самым не согрешил против истины, — ответил упрямый сеньор Керриллар.
— А вы ведь хотите узнать истину, ваше величество, а не просто расправиться с неугодными? Так вот я заявляю, в этом самом божьем доме, что вся эта переписка — сплошь фальшивка, а я чист перед вами, ваше величество, и если вы скажете, откуда она у вас, то я, возможно, сумею помочь вам найти настоящего заговорщика.
Сантьяго снова хмыкнул, мысленно хваля находчивость бывшего регента. Десять лет у власти не прошли для него даром, позволив научиться виртуозно играть разные роли, а также слишком хорошо узнать своего подопечного, чтобы теперь использовать его слабости в своих целях.
