— Но она не вернула эти деньги в казну, — покачала головой Кристина.
— Не вернула, — подтвердил Сантьяго. — Она использовала их для того, чтобы шантажировать Керриллара. Он должен был сделать ее королевой Эленсии, только в этом случае мог рассчитывать на получение обратно своих сокровищ.
Кристина посмотрела на него с недоумением.
— Странно, что сеньор Керриллар согласился на этот уговор, — заметила она. — Виктория ведь способна взять слово назад столь же легко, как дала его.
Теперь уже Сантьяго посмотрел на нее с восхищением и явным удовольствием. Его жену не проведешь. Она людей насквозь видит.
— Ты права, родная, и Керриллар потребовал гарантий. В итоге они сговорились на том, что Виктория отправила в банк указания перевести все средства на счет своего сообщника, как только ее объявят королевой. Вряд ли там приняли это условие за чистую монету, но Керриллар остался удовлетворен и принялся воплощать мечту инфанты Виктории в жизнь.
— Склоняя Рейнардо к отречению, — с ощутимым возмущением продолжила Кристина. — разоряя его страну, губя его народ, убивая его близких, лишь бы эта злосчастная корона опустилась на голову того Солара, который посчитал себя выше человеческих и божественных законов!
— Кристина, — ласково позвал Сантьяго, не желая, чтобы она снова переживала весь предыдущий ужас, но она только мотнула головой.
— За что погибла Перла, Сантьяго? — потребовала ответ она, словно сама его не знала. — За что погибли сотни других ни в чем не повинных людей? Столько жизней, любимый, — в угоду преступному самолюбию Виктории! Нет, прости, это…
Сантьяго спрыгнул с коня и, сняв с Бабочки Кристину, крепко прижал ее к себе. Мягко поцеловал в чуть растрепавшиеся волосы. Ее плечи мелко задрожали, но Сантьяго не стал мешать ей выплакаться. Его милосердная жена не могла быть равнодушна к чужим судьбам, и это восхищало его куда сильнее, чем стремление к каким бы то ни было высоким целям. Он не мог бы желать большего, даже добросовестно и придирчиво выбирая супругу. И сейчас лишь надеялся, что слезы помогут Кристине избавиться от страха и ненависти. Этим чувствам в их будущем не было места.
— Я с тобой, родная, — ласково напомнил он, и Кристина обхватила его за талию.
— Спасибо! — просто прошептала она, но в этом слове было столько душевности, что Сантьяго накрыло нежностью. Никогда раньше он не испытывал таких чувств и считал их исключительно уделом слабых. Но Кристина избавила от ложной гордыни и позволила узнать жизнь с самой удивительной ее стороны.
Так что не ей было его благодарить.
— Я всегда буду с тобой, — проникновенно пообещал он — и только нетерпеливое фырканье коней заставило из оторваться друг от друга и продолжить путь.
— Два часа, — улыбнулась Кристина и вздохнула так многообещающе, что у Сантьяго взмокла спина. Он дал слово все рассказать ей и никак не думал, что это окажется столь трудновыполнимым делом.
— Плутовка! — усмехнулся он, и Кристина с лукавством приняла это прозвище.
— Я правильно понимаю, что травля Рейнардо, когда его мнение ни во что не ставилось, его решения — осуждались, а его сомнения трактовались как непригодность к управлению государством, была частью плана по его отречению? — спустя пару минут молчаливого пути неприязненно спросила Кристина, и Сантьяго кивнул. Именно травля, как Кристина и сказала. И вряд ли она не понимала…
— Я тоже, к своему стыду, приложил немалые усилия для того, чтобы Рейнардо счел себя слабым и никчемным человеком и начал искать лучшей участи для Эленсии, — покаянно проговорил он, но теперь уже Кристина сжала его руку.
— Ты никогда не желал ему зла, — без тени сомнения сказала она. — И не хотел занять его место. Лишь оградить от ошибок и внушить чувство собственного достоинства. И тебе это удалось.
— Тебе это удалось, — с усмешкой возразил Сантьяго и поднес ее пальцы к губам. — А я лишь стал твоим верным рыцарем.
— Ты всегда был рыцарем, Сантьяго, — легко и влюбленно улыбнулась Кристина, и с такой улыбкой у него не было ни желания, ни мужества спорить.
— Будем считать, что мы оба неплохо потрудились на этом поприще, — примиряюще заметил он и, дождавшись Кристининого согласия, продолжил: — Когда Виктория поняла, что Рейнардо понравилось управлять государством и он не собирается отказываться от престола, им с Керрилларом пришлось срочно придумывать новый план. Убивать брата Виктория не желала категорически, оттого и пошла столь извилистым путем, решив лишить его всех близких людей, а после, обвинив в их смерти, все же заставить подписать отречение.
На этом месте они оба трудно вздохнули, припомнив, как едва не потеряли друг друга, и Кристина вознесла небесам горячую благодарность за то, что они сохранили ее мужу жизнь. Она не устанет повторять ее каждый день, когда с утра будет видеть спокойное любимое лицо и знать, что Сантьяго в безопасности.
Ничего иного ей больше нечего желать.
— Я пообещал построить храм в честь Святой Христины, — неожиданно хрипло проговорил Сантьяго, и Кристине не надо было объяснять, кому и когда он это пообещал.
— Тогда и в честь Святого Иакова [*Иаков — по-испански Сантьяго (прим. авт.)], — потребовала она и вдруг до боли сжала его руку, а второй на мгновение закрыла лицо. — До сих пор не могу поверить! Ну ладно я, Перла, но как у нее поднялась рука на тебя, Сантьяго?! На племянника собственного отца и своего брата? Каким чудовищем надо быть, чтобы забыть об этом и залить руки родной кровью? Я много плохого думала про Викторию, но мне бы и в голову не пришло…
— Потому что ты восхитительно чистый и светлый человек, — легко объяснил ей Сантьяго и улыбнулся. — И мне невероятно повезло, что однажды в театре тебе захотелось лимонада, а мне пришла в голову счастливая мысль его принести. Иначе ты меня так бы и не заметила.
Кристина спрятала улыбку и посмотрела на него чуть исподлобья.
— А что сделала я, чтобы ты меня заметил? — поинтересовалась она. Большая часть тайн была раскрыта, и она могла позволить себе немного похулиганить.
— Вынула собаку из петли и выговорила за жестокость королю, — даже не задумываясь, ответил Сантьяго. — И если я не предложил тебе руку и сердце в тот же день, то лишь потому…
— Что не собирался жениться ближайшие двадцать лет, — рассмеялась Кристина, и Сантьяго, привстав в стременах, все же сумел дразняще ее поцеловать.
Солнце приближалось к горизонту, и они решили поторопить коней, чтобы не плутать после в темноте.
— Впрочем, в таком костюме тебе будут рады в любом доме, — не удержалась от шпильки Кристина, но Сантьяго столь же весело мотнул головой.
— Больше всего нам с тобой будут рады в собственном доме, — резонно заметил он. — Искренне надеюсь, что Алехо сумел сообщить матери о том, что в действительности я не умер, но не удивлюсь, если во всех тех заботах, что в последние дни на него свалились, он об этом запамятовал.
