— Послезавтра мне предстояло отвезти письмо инфакты ее жениху, — поглядывая на герцога, проговорила Кристина. — Теперь, боюсь, ей придется искать другого курьера.
— Это было бы наше с вами последнее путешествие! — так жестко ответил за ее спиной сеньор Алькон, что она вздрогнула. Герцог Веларде бросил на него предостерегающий взгляд, однако сеньора Алькона это не смутило. — Пусть знает, Сантьяго, чего там! Сеньорига Даэрон не из тех, кто станет падать в обморок при одном намеке на опасность. Может, еще и совет дельный даст.
Кристина ожидала, что герцог в ответ скептически хмыкнет, но он промолчал, и сеньор Алькон продолжил:
— Регент распорядился послать за вами отряд солдат. Достаточный, чтобы я не сумел справиться со всеми. А потом они обставили бы дело так, словно это я напал на вас, а солдаты уничтожили меня на месте преступления, но вас спасти уже не смогли.
Он внимательно посмотрел на нее, очевидно ожидая слов ужаса или проклятий в адрес регента, но Кристине не было страшно. Если на ее стороне были таки люди, как сеньор Алькон и сеньор Веларде, что, на самом деле, мог противопоставить им сеньор Керриллар?
Однако один момент ей показался странным.
— Но тогда получается, что регент знает о переписке инфанты с женихом? — недоуменно спросипа она, и на этом вопрос ответ получила уже от герцога.
— Он начал подозревать, что дело неладно, когда Виктория устроила истерику из-за вашей задержки в Горнасо, — с досадой сказал он. — При всех своих причудах Керриллар — неглупый человек и быстро смекнул, что дело здесь нечисто. Поверьте, сеньорита Даэрон, вы бы все рассказали его солдатам, прежде чем они позволили бы вам умереть. К них большой опыт в этом деле…
— И кто из нас ее больше пугает, Сантьяго? — оборвал его сеньор Алькон, очевидно услышав, как судорожно Кристина вздохнула. — Я знаю, что тебе не терпится свести счеты с Керрилларом, но хватит, угомонись. Придет еще наше время! Нужно только набраться терпения!
— В гробу я видел это терпение! — неожиданно с такой ненавистью отозвался герцог, какую при его вечной сдержанности невозможно было и представить. Нет, напрасно все считают его бесчувственным. Это лишь маска, которую он позволяет увидеть окружающим и которая так хорошо их обманывает. А еще Кристина со странным удовольствием услышала, как легко и непосредственно обращается к нему сеньор Алькон — и как герцог Веларде не делает даже попытки напомнить ему о субординации. А между тем в речи сеньора Алькона порой мелькают просторечные выражения, выдававшие в нем далеко не высокородное происхождение. Нет, саму Кристину не особо это волновало, но она и подумать не могла, что королевский кузен может дружить с простолюдином. И эта дружба сейчас показывала герцога Веларде совсем с другой стороны — с той, с которой Кристина его не знала.
Впрочем, сегодня оказалось, что она не знала его вовсе.
«Надеюсь, у вас больше не будет повода обвинить меня в том, что я не отличаю заботы от эгоизма», — сказала она в ответ на его обещание, что ней не придется пожалеть о своем обещании стать его женой, и герцог нежданно легко и очень тепло улыбнулся.
«Мне приятно, что вы согласились принять мою заботу», — просто и без всякого высокомерия признался он, и Кристина почувствовала, что хочет ему верить. После смерти бабушки никому даже в голову не приходило позаботиться о ней, и она почти забыла, насколько это приятно. Когда чувствуешь себя неодинокой, даже если оберегать тебя выпала доля столь странному и непредсказуемому человеку, как сеньор Сантьяго Веларде.
И Кристина только надеялась, что не ошиблась в своем решении. И совершенно необъяснимо чувствовала, что была права.
— Согласна! — кивнула она и протянула герцогу руку, на которую он должен был надеть обручальное кольцо. Позади, в полумраке, смущенно кашлянул сеньор Алькон, и Кристина вдруг поняла, что это означало. Они не готовились к этой свадьбе, а значит, не обзавелись и необходимыми принадлежностями. Герцог разбудил семейного священника Веларде, чтобы тот, несмотря на свое изумление, обвенчал их в небольшой фамильной часовне при Нидо-эн-Рока, а Кристина, кажется, еще раз поставила его в неловкое положение.
Она в замешательстве стиснула пальцы в кулак, однако герцог качнул головой и решительно снял с шеи цепочку, на которой был подвешен перстень с изумрудом. У Кристины промелькнула мысль, что наверняка это кольцо имеет какое-то особое значение для сеньора Веларде, раз он носит его на груди, а он тем временем освободил кольцо от цепочки и аккуратно надел его Кристине на палец. Потом наклонился и со странной щемящей нежностью поцеловал ей руку.
Наверное, все сумасшествие сегодняшнего дня сыграло с ней злую шутку, но Кристина ощутила неожиданное тепло от этого его поцелуя. Сердце застучало быстрее — и на этот раз вовсе не от страха. Кристина поймала взгляд герцога и, совсем уже не понимая себя, залилась краской. А он улыбнулся и успокаивающе пожал ей пальцы.
Падре Овидио начал напутственное слово, вознося благодарность Господу и Пресвятой Богородице и наставляя молодоженов на праведную, угодную Богу жизнь в любви и согласии, а Кристина вдруг вспомнила о последней части брачного ритуала — поцелуе жениха и невесты. Стало интересно, припрятан ли у сеньора Веларде какой-нибудь сюрприз и на этот случай. Паники в душе по-прежнему не было. И даже незваная фаигазия о том, как все это может произойти, не отвратила и не напугала. Лицо Сантьяго Веларде при свете церковных свечей утратило свою суровость и невозмутимость, а в серых глазах порой проскакивало чувство вины, как будто он считал себя ответственным за все те неприятности, что приключились с Кристиной, и даже в сговоре не видел полного искупления. Ничто еще не поражало ее больше, чем его признание в этой ответственности. Нет, Кристина знала, конечно, что он готов пожертвовать собой ради короля, но никогда бы не подумала, что в этой загадочной душе найдется место и для нее.
И — вот странность! — на него было очень приятно смотреть. Кристина не припомнила бы ни одного мужчины, отведя глаза от которого она испытывала бы сожаление. Даже на Рейнардо с его знойной утонченной красотой она не задерживала взгляд ни одной лишней секунды. А на Сантьяго Веларде раз за разом поглядывала исподтишка и получала от этого необъяснимое удовольствие. Она не испугалась бы его поцелуя — нет, не испугалась бы и не оттолкнула, — но падре Овидио закончил ркггуал, словно бы забыв о своей последней обязанности. Однако герцога Веларде это ничуть не удивило. Он еще раз поцеловал Кристине руку и попросил подождать его у дверей церкви.
Кристина не стала возражать: в свидетельстве о браке свою подпись должен был поставигь сеньор Алькон, а в тесной часовне не было места, откуда Кристина не разглядела бы его лицо. Да и новоявленный муж не заставил себя долго ждать, сразу на крыльце вручив Кристине какую-то бумагу.
— С вашего позволения я оставлю свидетельство у себя: на нем имя, которое Алькон пока что не желает раскрывать, — сказал он. — А взамен даю вам то самое прошение, о котором мы договаривались. Подпись и печать Веларде: мне не хочется, чтобы вы чувствовали себя в опасности в моем доме.
