Краем глаза, из-под ладоней, она взглянула на смятую постель с той стороны, где спал ее муж, и почувствовала, как щекам становится жарко. Почему же так хотелось снова его увидеть? Пересечься взорами с внимательными серыми глазами. Услышать низкий ироничный голос. Улыбнуться его нечастой улыбке, зная, что именно ей сейчас удалось ее вызвать. Разве она не должна была радоваться тому, что герцог Веларде держит слово, освободив Кристину от своего присутствия и предоставив ей столь любимую свободу? Кажется, именно это было условием, на котором она согласилась выйти за него замуж? А теперь что вдруг нафангазировала?
Нет-нет, она просто устала быть одна, и вчерашнее расположение к ней Сантьяго Веларде приняла слишком близко к сердцу. Наверное, герцог умел быть очень хорошим другом, и Кристина это почувствовала. Она всегда мечтала о друге — таком, с которым сможет делиться своими мыслями и чувствами и который будет мыслигь и чувствовать так же, как и она. Неужели наконец нашла — когда совсем отчаялась и где ни за что не стала бы искать? Герцог Веларде Солар по закону рождения не мог видеть мир таким же, каким видела его Кристина, но последние сутки вынудили ее убедиться в собственной неправоте и впервые за много лет ощутить давно забытое воодушевление.
«Вы отличный манипулятор, Кристина, даже если сами того не подозреваете».
«Ваша проницательность, Кристина, настолько невероятна, что начинает меня пугать».
«Вы идеальная жена и чудесный друг, Кристина!»
Никто никогда не говорил ей таких слов, в которых комплимент сливался с искренним восхищением и которым Кристина верила вопреки всему тому, кем она до сих пор представляла себе Сантьяго Веларде. Неужели этот странный брак не только сумел сохранить ей жизнь, но и подарил настоящего друга? Еще вчера Кристина не поверила бы, что герцог Веларде способен на какие-то человеческие отношения. Сегодня все стало по-другому.
Она открыла новую страницу в книге своей жизни и не позволит той пропитаться привычными серыми красками!
Кристина позволила горничной войти и привести себя в порядок. Как Сантьяго и обещал, ей прислали в помощь совсем еще девочку, которой едва ли было больше тринадцати и которой, кажется, впервые поручили столь ответственное дело, как туалет сеньоры.
Тщательно подавляемая паника сквозила в каждом ее движении, начиная от приветственного реверанса и кончая трехкратным падением щетки для волос, и Кристина решила ее подбодригь. В конце концов, она была в Нидо-эн-Рока еще большей гостьей, чем эта девочка, и хотела чуть больше узнать о нем и его хозяине, а ждать в этом деле помощи от сеньоры Луго явно не стоило.
— Как тебя зовут? — доброжелательно спросила Кристина, надеясь, что ее спокойствие передастся и юной горничной и та не лишит ее половины волос, еще не взявшись за саму прическу. Девочка немедля присела в реверансе, попутно дернув Кристину за волосы, и совсем смешалась.
— Милагрос, сеньора, — быстро ответила она и принялась выпутывать щетку из непрочесанных локонов. Руки у нее подрагивали, а потому получалось это не слишком хорошо. Кристина вздохнула, мужественно терпя, и поинтересовалась, давно ли Милагрос служит в Нидо-эн-Рока.
— Чуть больше года, сеньора, — покорно ответила та, старательно продолжая свое дело. — С тех пор как сеньор Эдуардо скончался, сеньора Матильда взялась меня учить. Сеньор Эдуардо, пока был жив, не разрешал мне работать, а сеньора Матильда сказала, что неумехой я пропаду, потому что никто не станет платигь мне денег, а без денег не прожить.
— Без денег не прожить, — согласилась Кристина, и Милагрос как будто расслабилась. Наконец высвободила щетку и, разделив волосы Кристины на две части, довольно споро начала плести косу. — А почему сеньор Веларде не хотел, чтобы ты работала? — продолжила расспросы Кристина. — Может быть, ты его родственница? Тогда сеньора Луго не должна…
— Нет, — замотала головой Милагрос и перекинула Кристине через плечо первую косу. — Мой дядя был священником, и мы с мамой жили у него. А когда они погибли в пожаре, сеньор Эдуардо взял меня к себе. Не знаю зачем. Пожалел, наверное, сироту: он был очень добрый, сеньор Эдуардо. Самый добрый человек из всех, кого я знала.
Кристина улыбнулась, почему-то ничуть этому не удивившись. Ей не довелось узнать старшего герцога Веларде, но все те слова, что Рейнардо говорил о дяде, были пропитаны уважением к нему и самой теплой грустью, и Кристина не сомневалась, что тот был действительно хорошим и великодушным человеком.
Узнав сегодня ночью его сына, она уверилась в этом окончательно.
— Выходит, ты давно живешь в поместье? — уточнила Кристина и, дождавшись от Милагрос подтверждения, продолжила: — В таком случае я попрошу тебя быгь моей проводницей: я в Нидо-эн-Рока впервые и не знаю ни куда нужно идти на завтрак, ни как попасть в сад.
Милагрос тихонько хихикнула и, пристроив ее косу над противоположным ухом, уже с ловкостью закрепила ее. Потом взялась за вторую.
— Завтрак вы уже проспали сеньора, — пояснила она свой смех. — А в сад можете спустигься прямо с балкона — там лесенка есть. — Тут она замялась и переступила ногами. — To есть я, конечно, все покажу вам, сеньора, все, что вы только захотите! Меня сеньора Матильда в полное ваше распоряжение отправила, так что распоряжайтесь, не стесняйтесь. А если что не так… — она порывисто вздохнула и слишком сильно затянула ленту в Кристининых волосах. — Вы только Пилар не говорите! Пожалуйста! Или сеньоре Матильде, или сами…
— Сама — что? — не поняла Кристина, поднимая голову и с недоумением глядя на Милагрос. Та кусала губы и старательно натягивала на запястья рукава форменного платья.
— Сами… накажите… — пробормотала наконец Милагрос и отвела глаза. — Я вам волосы все издергала, а вы мне слова не сказали. Пилар бы уже… А в вас нет жестокости, сеньора, я это сразу поняла! И зря сеньора Матильда говорит, что сеньор Сантьяго не пойми кого в дом привел. Вы, может, и не такая яркая, как иные сеньоры, зато вы добрая очень, а для него это самое главное! Он такой же, как сеньор Эдуардо, хоть и стесняется показать.
Кристина с интересом приподняла брови. Известие о том, что местная экономка уже обсудила все ее недостатки с остальной прислугой, ее, разумеется, не порадовала. А вот слова о внутренней доброте Сантьяго согрели сердце. Очень хотелось расспросить о нем поподробнее, но Кристина решила в таком деле не торопиться.
— Пилар… Кто это? — спросила она и почувствовала, как руки Милагрос снова дрогнули. Кажется, девочка была запугана, и Кристина догадывалась, кем именно.
— Это старшая горничная, — вполголоса проговорила Милагрос и принялась с завидным усердием украшать Кристинины волосы цветами. — Обычно она всем гостьям в Нидо-эн-Рока прислуживает. To есть, у нас нечасто, конечно, гостьи, особенно после того, как сеньор Эдуардо умер. Но всегда, всегда Пилар! А сегодня сеньора Матильда почему-то меня послала. Я боюсь, как бы Пилар…
— Она бьет тебя? — прямо спросила Кристина, наконец догадавшись, что именно Милагрос могла прягать под манжетами, и не желая добавлять девочке неприятностей только из-за того, что они с Сантьяго не разобрались с нормами кровопотери. Кто знает, на что та самая Пилар способна в порыве ревности. Судя по страху в черных глазах Милагрос, пощады той ждать не придется.
