A между тем дел на ближайшие двое суток у него было немало. Алехо, разумеется, обещал всяческую помощь и гарантировал, что намечающееся представление пройдет без сучка и задоринки, но Сантьяго должен был сам удостовериться в безупречной работе механизма, понимая, что второй возможности у него не будет. Только раз, опустошенный разбившимися надеждами и терзаемый совсем некоролевской ревностью, Рейнардо дал слабину, позволив сомнениям просочиться в не прикрытое обычной броней сердце, и только один шанс был у Сантьяго, чтобы посеять эти сомнения в плодородную почву, которая медленно, но верно даст наконец нужный урожай и откроет Рейнардо глаза на всю гнилость регентской души. И Керриллар сам вручил Сантьяго ниги для успешной игры.
Слишком заврался, не желая терять ни одной капли своего влияния на королевское поведение, и теперь его неуемность обращалась против него. Надо было только еще немного потерпеть. Подвести Рейнардо к их спектаклю благодарным зрителем. Способным наконец увидеть обожаемого наставника с другой стороны.
В новом письме от Кристины оказалась непригворная радость по поводу его скорого освобождения и столь же искренняя просьба не задирать его величество без веского на то повода. Кристина так и написала: «не задирать» и «без веского повода», кажется без всякого объяснения поняв, что стало причиной его заключения, и по-прежнему относясь к Рейнардо, как к неоперившемуся юнцу. И последняя мысль принесла Сантьяго удовлетворение куда более сильное, чем первая. Словно он не хотел видеть ее восхищения его величеством и радовался его отсутствию. Довольно-таки подлая мысль для того, кто поклялся положить жизнь на служение своему королю.
Чтобы отвлечься от этих сомнений, Сантьяго углубился в письмо. Почему-то очень хотелось обнаружить в нем среди обезличенно-вежливых фраз хоть одну настоящую. Пропитанную истинными Кристиниными чувствами. Из тех, что умели его поражать и при этом рождать в его душе уважение к этой непредсказуемой девушке и восхищение ей.
Та дала бы возможность перевести дух и глотнуть свежего воздуха.
Но Кристина честно играла по установленным им же правилам, и Сантьяго было не в чем ее упрекнуть. В конце концов, с чего он вообще взял, что ей интересна эта переписка и что она хочет вкладывать в нее какие-нибудь чувства? Кристина приняла его помощь и незримо благодарила за нее в каждом письме, но большего давать и не собиралась. А если Сантьяго нуждался в ее поддержке или совете, ему следовало прямо о них попросить.
Вот только просить он не умел.
Усмехнувшись над самим собой, он обмакнул перо в чернила перо и взялся за текст ответного письма, не используя шифровальный ключ. В том не было сегодня необходимости, и Сантьяго позволил себе быть искренним, не вымеряя фразы, а выкладывая на бумагу те, что приходили ему в голову.
Он попросип Кристину рассказать, как она обжилась в Нидо-эн-Рока, не скучает ли по дворцу и прежним знакомым, не хочет ли навестить собственное поместье, не нужно ли ей что-нибудь в столице. Она не должна была чувствовать себя узницей в его доме, и Сантьяго постарался объяснигь ей это, не выдавая истинной причины их брака. Все же он опасался, что письмо может попасть в чужие руки, тем самым навредив им с Кристиной. Как бы выделить хоть пару дней, чтобы навести в Нидо-эн- Рока порядок и выяснить, кто именно из его прислуги работает на регента, чтобы избавить Кристину от этой опасности? Сантьяго знал наверняка, что такой человек есть: однажды в разговоре с ним Керриллар обронил фразу о том, что сеньор Эдуардо Веларде был большим чудаком, упомянувшим в завещании прислугу. Никто в королевском дворце не мог об этом знать, а значит, сведения эти регент получил от одного из обитателей Нидо-эн-Рока. Сумеет ли Кристина обойти шпионские ловушки и не попасть в новую беду? Это неожиданно взволновало куда сильнее готовящегося покушения на регентское всевластие, и Сантьяго, уже запечатав письмо, взялся за новое. «Будьте осторожны с прислугой», — напомнил он тайным шифром и, уже отправив Бино в Нидо-эн-Рока, пожалел, что не пояснил. Конечно, почти не было шансов, что Кристина его не поймет, и все же Сантьяго чувствовал, что сделал для нее не все. Как бы вырвав из одних лап, он не передал ее в другие, и все лишь для того, чтобы сделать из Рейнардо настоящего короля и достойного сына своего отца.
И вот сейчас Сантьяго впервые задумался, каких жертв в действигельности стоиг это дело. Уж точно не жизни одной невероятно смелой девушки.
— Что-то ты подозригельно смурной, братец, для человека, который недавно женился!
Голос Алехо выдернул из очередных забот, и Сантьяго протянул товарищу руку. Они редко позволяли себе встречаться, предпочитая на людях изображать взаимное презрение и в быстрых перепалках обмениваться необходимыми для предупреждения знаками, однако сегодня, за сутки до начала атаки, они пошли на риск, чтобы иметь возможность устранить все возможные недочеты.
— Скучаешь по супруге? Подозреваю, что она тоже не слишком довольна столь долгим отсутствием благоверного.
Они встретились в том самом тайном ходу, ведущем из королевской уборной в сад, выделив время, пока Рейнардо заперся в своем кабинете с какими-то письмами, и у Сантьяго не было возможности говорить об иных, кроме дела, вещах.
— Двое с половиной суток, — уверен, Кристина только рада нынешней своей свободе, — тем не менее ответип он. — А нам с тобой стоит заняться тем, что подариг ей эту свободу окончательно.
Алехо ухмыльнулся своей знаменитой ухмылкой, от которых его дамы сердца томно закатывали глаза, вместо того чтобы приготовиться к быстрой колючей атаке.
— Двое с половиной суток, Сантьяго? Какая точность! — заявил он. — Часы еще не считаешь? Уверен, сеньора Веларде вполне заслуживает того, чтобы по ней скучать.
Сантьяго поморщился, не желая признавать его правоту. Дай Алехо палец — и он откусит всю руку. А объяснять, что он нашел в Кристине чудесного друга, у Сантьяго не было желания.
— Боюсь, его величество закончит свои дела куда раньше, чем я сумею перечислить все достоинства сеньоры Веларде, — закрывая эту тему, произнес он. — Поэтому давай опустим покуда мои измышления и вернемся к делам насущным. Ты ручаешься за старика? Выгянет он отведенную ему роль? Мне он не показался хорошим актером.
— А зачем ему играть? — передернул плечами Алехо. — Его сын в наших руках. Рассчигывает получить его живым — сделает, как я велел. А будет халтурить — одной продажной шкурой в Эленсии станет меньше. Мы-то с тобой ничем не рискуем, братец! Еще и награду от короля получим за то, что обезвредили опасного преступника, покушавшегося на его бесценного наставника!
В этом был весь Алехо: он не тревожился о том, что у него может не получится, и у него все всегда получалось. За двадцать три года дружбы Сантьяго научился доверять его интуиции и его удаче, но нынче на карту было поставлено слишком многое, чтобы пустить дело на самотек.
— Королевские награды слишком дорого стоят, — невесело заметил он. — Так что я предпочту следовать строго намеченным планом.
Алехо понимающе вздохнул. Герцог Эдуардо Веларде погиб в тот же день, когда получил из рук его величества высшую награду — Орден Почета и Доверия.
