— Отец уже тогда подозревал, что Керриллар открыл охоту на Соларов и одной жертвой не ограничится, — невесело сказал он. — Поэтому после гибели короля на охоте первым делом позаботился о моей безопасности, рассчитывая, что уж во Франции Керриллару меня не достать. Не знаю, был ли он прав в своих подозрениях: доказательств тому, что будущий регент приложил руку к смерти отца Рейнардо, он так и не нашел. Как не нашел их и в отношении смерти королевы. Кстати, аккурат после этого у нас в доме и поселилась Милагрос, а мне до сих пор ни разу не приходило в голову, было ли это простым совпадением.
— Она сказала, что ее мать и дядя погибли в пожаре, прежде чем сеньор Веларде взял ее к себе, — произнесла Кристина. — И что ее дядя был священником, а значит, у нее вполне может быть благородная кровь, потому ваш отец…
Сантьяго подобрался, будто борзая, почуявшая добычу.
— Она жила в доме священника? — напряженно выдохнул он. — Того самого?..
Кристина удивленно посмотрела на него.
— Того самого? — переспросила она, и этой тайной с ней тоже пришлось поделиться. Впрочем, дело сейчас того стоило.
— Вы знаете, как умерла королева? — уточнил он. Кристина пожала плечами.
— Я знаю, что она поехала по каким-то делам и по дороге ее хватил удар, — поведала она ту часть истории, которая была известна каждому жителю Эленсии. Остальное знали лишь самые близкие.
— Она не хотела умирать, не исповедавшись, и сопровождавшие королеву гвардейцы доставили ее к духовнику в ближайшую деревню, — приобщил Сантьяго к избранным и Кристину. — Отмерено ей было немного, и никто не знает, что именно она поведала священнику и сумела ли сказать хоть что-нибудь. Но когда через пару дней отец приехал в эту деревню, дом, где королева испустила дух, оказался сгоревшим дотла.
— И священник погиб? — с ужасом уточнила Кристина. Сантьяго кивнул, ловя в ее взгляде понимание. — А вы знаете, в какой деревне это произошло? — следом уже с оживлением спросила она и легко поднялась на ноги. — Если Милагрос оттуда же… Она должна быть оттуда же, не бывает таких совпадений! И тогда понятно, почему ваш отец взял девочку к себе…
— И почему же? — снова настороженно поинтересовался Сантьяго, и Кристина, явно почувствовав его тон, посмотрела ему в глаза.
— Пожалел! — с нажимом заявила она. — Это ваша фамильная черта, не стоит даже возражать. Не захотел, чтобы девочка погибла из-за того, что попала в жернова интриг. А может, надеялся что-нибудь от нее узнать.
Сантьяго тоже поднялся, старательно сдерживая собственное нетерпение. В голове возникла на первый взгляд бредовая идея, однако реакция Кристины подтвердила, что та вполне может иметь под собой почву.
— Думаете, королева могла покаяться в чем-то таком, что никак нельзя было оставлять свидетелей ее исповеди? — напряженно проговорил он. Кристина смотрела на него с крайней серьезностью.
— Например, назначила регентом кого-то другого? — с чувствительным предостережением проговорила она, и Сантьяго бросил на нее быстрый взгляд.
Смерть королевы всей Эленсии казалась еще более странной, чем гибель ее мужа, и даже в Европе ходили упорные слухи, что ее либо отравили, либо иным способом помогли отправиться на тот свет, однако доказать этого не удалось. Но если предположить, что именно так и случилось? Керриллар, несомненно, знал, что после смерти королевы станет регентом, и мог захотеть ускорить этот процесс. К чему делиться властью, когда та сама идет в руки? Пара капель яда в бокал — и дело сделано. Королева доверяпа ему безоговорочно, и никто не мог убедигь ее быть осторожной.
Но когда яд начал действовать и она поняла, кто был виновником этого, — разве не захотела бы она изменигь свое решение относигельно регентства Керриллара? Переписать завещание она бы не успела, а вот отдать распоряжение слуге Господа, в чьем слове никто не посмел бы усомниться, — вполне вероятно. Отец был уверен в том, что дом священника подожгли и что за этим стояп Керриллар, — и у него, вероятно, были тому весомые причины. Быть может, именно те, о которых упомянула Кристина?
— Я хочу поговорить с Милагрос! — не отвечая на ее вопрос, заявил он и, не дожидаясь уже ее ответа, быстро направился в дом. Кристина, не говоря ни слова, поспешила за ним.
Это уже потом Сантьяго осознает, как быстро она сумела сделать выводы и столь напрасно он опасался делигься с ней собственными, а пока, не обращая внимания на удивленные приветствия не ожидавшей увидеть его прислуги, потребовал прислать к нему в спальню Милагрос. Потом подняпся наверх и качнул головой, отказываясь пустить к себе Кристину.
— Священник поплатился за эту тайну жизнью, — вполголоса сказал он. — Если девочка что-то знает, я не хочу, чтобы вам вновь угрожала опасность.
Кристина нахмурилась и вдохнула, чтобы возразить, но вместо этого только опустила голову.
— Войну нельзя выиграть в одиночку, Сантьяго, — с грустью заметила она. — Я надеялась, что вы это поняли, но, как видно, напрасно.
С этими словами она отступипа, однако не ушла, дождавшись, когда на лестнице появится испуганная Милагрос. Ласково улыбнулась ей и кивнула, то ли позволяя говорить, то ли обещая защиту, и Сантьяго очень не хотел думать, что она знает больше, чем рассказала ему. Однако он пока что запретил себе думать о Кристине и разгадывать ее загадки. Сейчас он хотел знать правду и не собирался рисковать таким шансом из-за несвоевременных уколов совести.
Он запустил Милагрос в комнату и плотно прикрыл дверь, чтобы никто не услышал, о чем они говорят: шпиона в собственном доме он все еще не вычислил и не хотел давать тому ни капли лишней информации. Повернулся к Милагрос и выжидающе посмотрел ей в лицо. Милагрос в тревоге задергала свои манжеты, напомнив ему тем самым Кристину, руки которой тоже первыми выдавали ее эмоции. Может, напрасно Сантьяго не поинтересовался, что она знала об этой девочке?
Проще было бы начинать допрос.
— В какой деревне ты жила до того, как отец привез тебя в Нидо-эн-Рока? — решил первым делом уточнить он, чтобы не попасть впросак. Милагрос заученно присела в реверансе и потупила глаза.
— В Тесанильос, — послушно ответила она, и Сантьяго кивнул, получив подтверждение своим подозрениям.
— Значит, твой дядя исповедовал королеву, когда она умирала? — продолжил он готовигь почву. Милагрос и тут кивнула.
— Да, сеньор.
Сантьяго глубоко вдохнул, подбирая слова для следующего вопроса, а Милагрос все сильнее и очевиднее волновалась, поглядывая то в окно, то на дверь, словно искала, где ей укрыться от допроса, и это еще сильнее убедило Сантьяго в том, что он на правильном пути.
— И ты знаешь, о чем она говорила? — напрямик спросип он и прожег Милагрос взглядом. Она вздрогнула, стиснула пальцы одной руки на запястье другой и отчаянно замотала головой.
— Ну что вы, сеньор, разве ж я посмела бы помешать?! — зачастила она. — Они с дядюшкой разговаривали, а дядюшка погиб потом, всего через пару дней, и в могилу эту тайну унес! Но он бы и так не сказал, он же священником был, а тайна исповеди свята! И он не говорил мне ничего! И маме не говорил! И мама мне — совсем ничего!..
