Справиться с ним в одиночку было выше его сил.
Слишком долго и безоговорочно он доверял сеньору Керриллару. Отвергая любые обвинения в его адрес и находя любым его поступкам оправдания. Не слушая того, что говорили ему близкие, в уверенности, что они не знают сеньора Керриллара так хорошо, как знает он, а потому не могут судить. Оказалось, могут. И со стороны им было виднее, чем ему, и глаза их оказались незашорены многолетней благодарностью, щедро подпитываемой чувством вины. Последним, пожалуй, даже больше, потому как Рейнардо много лет не мог простить себе предательского нападения на сеньора Керриллара и его ответного благородства. И каждый новый хороший поступок регента, и каждая его доброта по отношению к своему воспиганнику лишь усиливали это чувство вины, погребая под собой Рейнардо вместе с его желаниями и взглядами на мир.
Сегодня оно позволило ему дышать.
Наверное, доверяй Рейнардо Кингину Керриллару столь же безусловно, как он стремился показать, он бы не оправился от нынешнего удара. Но последние события раз за разом рождали в его душе сомнения в способности наставника управлять государством, и несколько часов тому назад Рейнардо получил неопровержимые доказательства того, что сеньор Керриллар уже не тот уверенный и безупречный человек, каким был еще пару лет назад. Тогда Рейнардо не сомневался, что он будет идеальным первым министром, позволившим королю поднять Эленсию с колен и привести ее к необыкновенному процветанию.
А потом сеньор Керриллар начал делать ошибки.
Нет, Рейнардо вовсе не был так туп и слеп, как предполагали окружавшие его люди. Он отлично понимал, что проводимая сеньором Керрилларом политика лишь вредит Эленсии и ее жкггелям, но до последнего давал ему шанс исправиться, отдавая долг за спасенную жизнь и не желая видеть падение человека, столь много сделавшего для него. В конце концов, вскоре власть должна была полностью перейти в его руки, и тогда Рейнардо рассчитывал взяться за дело без всякого соперничества с наставником.
Появление в его жизни Кристины спутало все планы. Умная, честная, целеустремленная — и столь же одинокая, как сам Рейнардо, — она заинтересовала его своей непохожестью на других женщин и вынудила начать действовать куда раньше, чем он планировал. Уж очень не хотелось ему и в глазах Кристины выглядеть беспомощным глупцом.
Вспышка сеньора Керриллара, впервые столкнувшегося с сопротивлением воспитанника, была Рейнардо вполне ожидаема, в отличие от покушения на его жизнь. Рейнардо не находил себе места, считая свои решения причиной случившегося несчастья и не зная, как оправдаться перед любимым наставником, едва не погибшим из-за его тщеславия. Намеки Сантьяго и Виктории на то, что покушение — дело рук самого регента, Рейнардо категорически отвергал: он видел в наставнике стареющего и теряющего хватку человека, но никак не подлеца, играющего чувствами своего воспитанника. Поэтому, чуть повременив, снова взялся за свои обязанности, стараясь, однако, сделать так, чтобы сеньор Керриллар видел в его поступках собственное влияние и не слишком расстраивался из-за того, что его слово отныне не было решающим. Вряд ли, конечно, сеньор Керриллар со своим опыгом не понимал, к чему идет дело, но, по мнению Рейнардо, мудро мирился с его самостоятельностью, и Рейнардо решил было, что намечающийся конфликт тем самым улажен.
Пока сегодня как гром среди ясного неба на него не свалилась правда и он не получил доказательства хладнокровного и хитроумного обмана. Все-таки Сантьяго был прав, когда обвинял регента в лицемерии: Кинтин Керриллар жестоко отплатил своему подопечному за первое непослушание, возложив на него вину за то, чего на самом деле не было. Он знал, успев за десять лет отлично изучить Рейнардо, что тот будет мучиться угрызениями совести и ненавидеть себя за то, что едва не погубил всегда желавшего ему лишь добра человека, и расчетливо пошел на это, добившись своего и нисколько не пожалев воспитанника. И Рейнардо, раненый подобным поруганием в самое сердце, теперь не знал, что делать с этим разочарованием. Показать его Сантьяго было нельзя: тот и так выигрывал у него по всем фронтам и Рейнардо не собирался давать ему поводов для нового ликования. Но ему нужен был совет. И неожиданно показалось, что Виктория способна его дать.
Сестра встретила его в приемной в окружении фрейлин весьма скептическим взглядом, однако уколоть привычной иронией не успела. Рейнардо нахмурился и кивнул на фрейлин.
— Отошли их! — приказал он.
Его ли тон или выражение его лица — а Рейнардо знал, что сейчас просто откровенно бледен, — вынудили Викторию повиноваться, и она велела фрейлинам выполнить волю короля, сдобрив ее необходимостью поторопиться. Великосветские сеньориты одна за другой поплыли к дверям, не забывая сделать перед королем обязательный реверанс, а он только глубоко и старательно дышал, скрывая собственные волнения и нетерпение. Последней была Перла Марино Динарес, задержавшаяся возле Рейнардо и бросившая на него озабоченный взгляд, однако он только качнул головой и, обойдя ее, приблизился к сестре.
— Нам надо поговорить!
Виктория повела плечами и взглядом пригласила его в спальню. Рейнардо последовал за ней и плотно прикрыл за собой двери. Потом глубоко вздохнул и повернулся к сестре.
— У меня есть риохское вино и херес, — опередив его, предложила Виктория и подошла к небольшому дубовому буфету, почему-то перекочевавшему из приемной в спальню инфанты. — Что предпочтешь? Только не отказывайся, Найо: у тебя такой вид, что тебе совершенно необходимо выпить.
Рейнардо не собирался топить собственные печали в спиртном, однако предпочел не перечить Виктории: все-таки он был на ее территории, пришел к ней за советом и не хотел раньше времени ссориться.
— Херес, — выбрал он, вспомнив, что регент предпочитает риохское вино всем иным. Херес, однако, был любимым напитком Сантьяго, и это навело Рейнардо на мысль, которую, не справляясь с волнением, он не преминул озвучить: — Для кузена приберегла? У вас, помнится, когда-то были весьма теплые отношения.
Виктория бросила на него недовольный взгляд, однако следом подала бокал крепленого вина.
— Если ты пришел поностальгировать, Найо, то выбрал для этого весьма странное время: Сантьяго как раз уехал из дворца и не может составить нам компанию, — заметила она и присела на софу рядом с братом. — А если ищешь способ начать серьезный разговор, то нынешняя тема не из удачных.
Рейнардо поморщился, вглядываясь в глубокий медовый цвет хереса и собираясь с мыслями. Получалось не слишком хорошо. Чересчур давно он не беседовал с сестрой по душам, и все в этой комнате смущало его, невольно напоминая и счастливом беззаботном детстве, когда были живы родители и они с Викторией казались друг другу по-настоящему родными людьми.
С тех пор минула целая жизнь, в которой они оба потеряли семью.
— Я хочу понять… — пробормотал он и вздохнул. Виктория легонько тронула своим бокалом его и сделала первый глоток. Рейнардо продолжал смотреть в свой бокал. — Почему ты всегда была против сеньора Керриллара? — наконец нашел нужный вопрос он. Почувствовал, как вскинулась сестра, и мотнул головой. — Нет, не сейчас, Тойя: я все понимаю и про Андреса, и про странный интерес сеньора Керриллара к тебе, и не осуждаю тебя. Но ты не любила его даже тогда, когда была жива мама, а ведь он спас мне жизнь. Почему? Чего не видел я, что все это время видела ты, Тойя?
