Виктория внимательно посмотрела на него. Не было сомнений в том, что она догадалась об истинной причине его прихода. Она всегда отличалась необыкновенной остротой и быстротой ума, до которых Рейнардо было далеко.
— Он дурной человек! — с какой-то отчаянной твердостью проговорила она. — Он разрушил нашу семью! Пока его не было, мы были счастливы вчетвером! А с его появлением начались беды. Сначала папа. Потом ты. Потом мама. Словно кто-то проклял наш род, и я не вижу иной кандидатуры, кроме твоего обожаемого Керриллара!
Рейнардо скептически покачал головой и усмехнулся. Пригубил вино, подбирая слова для нового вопроса. Почему он надеялся, что Виктория первой же фразой развеет все его сомнения, сказав нечто такое, что перевесит чаши доверия и недоверия в одну сторону, положив конец всем колебаниям? Если бы Виктория знала о сеньоре Керрилларе нечто такое, чего не знал Рейнардо, она бы немедля предъявила ему доказательства его вероломства. А доказательств у нее не было. Были лишь общие слова и придуманные обвинения — вполне в духе сестры. Проклял — ну надо же!
— Я очень скучаю по тем временам, — неожиданно грустно вздохнула Виктория и сжала Рейнардо руку. — Но ты ведь не за этим пришел? Рассказывай, пока не передумал. А я постараюсь больше не сердигь тебя. По меньшей мере до тех пор, пока ты сам не рассердишь меня и я не выставлю тебя за дверь, чтобы допивать херес в одиночестве.
Рейнардо грустно улыбнулся: давно он не слышал столь доброжелательного тона от сестры. Обычно Виктория колола и огрызалась без всяких раздумий, почти убедив Рейнардо в том, что иной она бьпгь уже не может.
Хвала Господу, что он ошибся!
— Я виноват, что никогда не прислушивался к тебе, — покаялся он и, отставив бокал, накрыл освободившейся рукой пальцы сестры. — Что вынуждал тебя защищаться и доказывать свою правоту, оставаясь при этом твоим гонителем. Мы остались друг у друга только вдвоем, Тойя! Быть может, это немного, но уж точно больше, чем один на один.
Виктория посмотрела на него с удивлением, явно не ожидая покаяний и философских рассуждений. Но Рейнардо, как мог, старался принять меры предосторожности, чтобы потом было все-таки не так больно.
— Хватит уже изводить себя, Найо! — жестко произнесла Виктория. — Ты король, а короли не ошибаются! Но ты еще и мой брат, — тут она лукаво улыбнулась, напомнив ему прежнюю Тойю — проказницу и вечную заводилу, от которой гувернангки хватались за головы и в которой отец не чаял души. Он обожал дочь и прощал ей любое баловство, восхищаясь ее твердым упрямым характером и откровенно жалея, что именно она, а не Рейнардо, родилась девочкой.
Впрочем, об этом думать было нельзя.
— А потому я всегда поддержу тебя! — закончила Виктория. — Даже если ты замыслишь откровенную глупость!
— Кажется, пришла пора избавлягься от глупостей, — пробормотал Рейнардо и решительно посмотрел сестре в глаза. Та ждала его признания с непонятным волнением.
Или она просто не понимала причины его перемен? — Помнишь, вы с Сантьяго старались убедигь меня, что покушение на сеньора Керриллара было лишь инсценировкой? — он глубоко вздохнул и отвел взгляд. Виктория молча сжимала его руку и придавала силы принять неизбежное. — Сегодня я убедился, что вы были правы.
— Каким образом? — изумленно воскликнула Виктория, и в ее голосе мелькнуло совсем уж необъяснимое недоверие вместо ожидаемой Рейнардо радости. Однако она тут же тряхнула головой, позволив любопытству взять верх над привычной ироничностью. — Только не говори, что его заела совесть и он сам во всем сознался.
— Не скажу, — усмехнулся Рейнардо, подумав, что в этом случае он бы ни за что не поверил сеньору Керриллару. Решил бы, что тот пошутил над ним. Нынче речь о шутках даже не шла. — Сантьяго устроил ловушку, и сеньор Керриллар в нее попался. Это было… так пустячно и обыденно, Тойя, что мне до сих пор страшно об этом вспоминать. Как будто…
— Такое случается не впервые? — закончила за него Виктория, и Рейнардо сжался, до сих пор не желая смириться с неизбежным. Он верил сеньору Керриллару долгие годы, верил всей душой и уважал его, несмотря на многие его недостатки и осуждение близких людей. Могло ли быть, что нынешняя подлость — а никак иначе Рейнардо не мог назвать насмешку над его чувствами — была не единственной? Что регент раз за разом использовал его привязанность в своих целях, манипулируя подопечным, чтобы получить желаемое, и нисколько не интересовался его внутренними миром, который ему следовало оберегать и пестовать? Что он был не другом, которым Рейнардо все эти годы видел его, а был лишь ловким пройдохой, жаждущим власти и ради нее готовым идти по головам?
Кажется, большего разочарования Рейнардо не испытывал еще никогда в жизни.
Не отвечая на вопрос, он рассказал сестре о том, что произошло сегодня утром. Он старался быть сдержанным и беспристрастным, но Виктория то и дело качала головой, а когда он замолк, многозначительно усмехнулась.
— Чертов Веларде! — почти весело заметила она. — Он все-таки сумел добиться своего! Бери пример с кузена, Найо: только так и надо действовать, когда хочешь чего-то достичь! Упорство — жизненно необходимая черта для короля, и Сантьяго всем нам преподал отличный урок!
К чему Виктория вдруг принялась превозносить кузена, Рейнардо мог только предположить, однако в свете последних событий не сумел справиться с уязвлением.
— Если ты хочешь сказать, что Сантьяго на эленсийском троне смотрелся бы куда лучше меня, то не стесняйся! — жестко проговорил он. — Он умен, решителен, целеустремлен, хитер и обаятелен! Полная противоположность мягкого, доверчивого и неуверенного короля Рейнардо! Вот только ты забываешь об одной вещи: он отказался от престола! И выбора больше никакого нет!
По всем правилам Виктория должна была фыркнуть ему в лицо и начать поучать, напоминая, какая ответственность лежит на нем и как он должен относиться к этой ответственности, но она только подалась вперед и ткнулась лбом ему в лоб.
— Я никогда не видела на троне Сантьяго, — очень глубоко проговорила она и ласково, как мать когда-то, погладила его по щеке. — Это не его путь и не его место. И я рада, что он ушел с твоей дороги. Пожалуй, это лучшее, что он мог для тебя сделать.
Рейнардо посмотрел на нее исподлобья. Неужели надо было избавиться от этой пагубной зависимости от сеньора Керриллара, чтобы обнаружить, что он вовсе не так одинок, как всегда думал? Неужели Виктория все это время была на его стороне и болела за него всей душой вопреки той резкости, к которой он так привык, что верил ей безоговорочно и счигал сестру первым своим неприятелем? А стоило-то лишь захотеть ее услышать. И сделать шаг навстречу.
— Он выбрал весьма оригинальный способ, чтобы это сделать, — решился Рейнардо еще на одну откровенность. Но раз уж сестра сегодня проявляла чудеса дипломатии и милосердия, следовало этим воспользоваться. — Надеюсь, тебя не слишком расстроил этот его поступок? — он отнял ее руку от своей щеки и прижался к ней губами. — Прости, я вел себя, как эгоист…
