— Как вы, сеньор? — с восторженным придыханием произнесла она, и Алехо не оставалось ничего иного, как только кивнуть.
— Как я, сеньорита, — согласился он. — И поверьте, я никогда не рискнул бы подвергать вас опасности, особенно после всего того, что вы пережили, но без вас мне никак не обойтись.
— Да говорите же уже, сеньор! — от нетерпения Эстерсита подалась к нему, выжидающе заглядывая в лицо и сердясь на него за затянувшееся вступление. — Иначе я подумаю, что вы — это не вы, а кто-то другой под вашей маской, потому что настоящий Алькон всегда дерзок и решителен и не может так долго стелить соломку перед атакой.
Алехо весело усмехнулся. Соломку он стелил для нее, но, кажется, сеньорита Флорес в ней не нуждалась. А ведь там, в Горнасо, при первом знакомстве она показалась Алехо недалекой легкомысленной девчонкой, способной разве что глупо хихикать в угоду понравившемуся кавалеру. И когда Сантьяго раскрыл перед ним истинную причину приглашения Эстер во дворец, искренне не верил, что из нее выйдет толк. Неужели даже с высоты гордыни братец разглядел сеньориту Флорес лучше него? Не могло этого бьпгь!
— У меня есть подозрение, что одна из фрейлин инфанты работает на регента, — не стал уже больше юлить он. — И мне жизненно необходимо выяснить, кто именно!
Он с некоторым вызовом посмотрел Эстерсите в глаза, желая получить немедленный ответ на вопрос о ее смелости и твердости. Сеньорита Флорес легко выдержала его взгляд.
— Она может навлечь на вас неприятности? — так серьезно спросила она, что Алехо столь же серьезно кивнул.
— И не только на меня, — пояснил он. — Она едва не погубила сеньориту Даэрон и всю вашу деревню. В следующий раз, если все оставить по-прежнему, ей может больше повезти.
Эстер неожиданно охнула и судорожно вздохнула.
— Это… чтобы защитить нас, сеньорита Кристи вышла замуж? — глухо, но с такой силой спросила она, что лгать ей было никак нельзя.
— Вас и себя, — кивнул Алехо, однако Эстерсита замотала головой и сделала несколько коротких шагов по поляне.
— Нет, только нас! — убежденно возразила она. — Если бы не мы, она ни за что бы не пошла на сделку с совестью! А она пожертвовала собой из-за нас! Из-за своей ответственности перед нами! Это… неправильно! Несправедливо!..
Последнее слово она произнесла с таким надрывом, что Алехо почудились в ее голосе слезы. Такого он совсем не ожидал.
— Сеньорита, поверьте, тут не о чем печалиться, — как можно мягче проговорил он. — Сантьяго… то есть, герцог Веларде не из тех, кто заставиг женщину страдать. Так что ваша бывшая хозяйка не только уберегла вас от расправы регента, но и обрела в лице мужа надежного защитника, который не даст ее в обиду!
Эстер бросила на него быстрый взгляд и отвела глаза.
— Вы… хорошо знаете сеньора герцога, сеньор Алькон? — осторожно спросила она и пояснила: — Мама считает его стоящим человеком и меня все время убеждает, что сеньорите Кристи очень повезло стать его женой. А мне кажется… Вы не сердигесь только, но ведь сеньор герцог, он… Он гордый и холодный, и у него одна служба на уме, а сеньорита Кристи… Она очень нежная и ранимая, и ей нужно… чтобы ее любили… Сильно-сильно любили, чтобы отогреть ее от всего холода последних лет, когда она совсем никому не была нужна. Только я боюсь… Я не сомневаюсь, что сеньор герцог — очень порядочный и честный человек: он же кузен самого короля, иначе и быть не может! Но даст ли он сеньорите Кристи то, чего у нее так долго не было? И что ей нужно больше всего на свете?
На этот вопрос у Алехо не было ответа. Рассказывать о том, что брак Сантьяго с сеньоритой Даэрон был сплошной профанацией, он не имел права. А лгать о чувствах молочного брата не хотел. Даже если сам уже почти не считал их ложью.
— Я хорошо знаю герцога Веларде, — спокойно и твердо произнес он и улыбнулся взволнованной Эстерсите. Ее искреннее беспокойство за бывшую хозяйку неожиданно очень ему понравилось, затмив собой даже малоприягный утренний разговор с сеньоритой Марино. — Знай вы его хоть вполовину столь же хорошо, как
я, не бы мучились сомнениями, а порадовались за сеньориту Даэрон, ставшую сеньорой Веларде. И чтобы ей, не приведи Господь, не пришлось столь же неожиданно сделаться вдовой, мне и нужна ваша помощь. Я должен знать, кому во дворце можно доверять, а кого следует обходить стороной, чтобы не отправиться прежде срока к праотцам.
Эстерсите потребовалось усилие, чтобы овладеть собой и оставить столь волнующую ее тему о Кристине, и все же следом она кивнула и сжала кулаки, подтверждая свое согласие.
— Распоряжайтесь мной, сеньор, — спокойно и уверенно сказала она. — Надеюсь, что смогу быть вам полезной. И уж в моей преданности вы можете не сомневаться. Ради вас и сеньориты Кристи я готова на все!
Глаза ее сверкнули, и Алехо, углядев в ней помимо решимости еще и почти детское озорство, понимающе улыбнулся.
Глава двадцать седьмая: Подарок
От мыслей Сантьяго отвлек насмешливый голос инфанты.
— Как, кузен, неужели вы и сегодня предпочтете наше скучное общество обществу своей очаровательной супруги? — поинтересовалась Виктория, и Сантьяго с вниманием поднял на нее глаза. До сих пор ее королевское высочество если и вспоминали о своей бывшей фрейлине, то исключительно в уничижигельных тонах, а после того как Сантьяго в весьма категоричной манере потребовал уважать герцогиню Веларде, перестала упоминать о ней вовсе. Чем сегодняшний день отличался от тридцати других, прошедших с момента его свадьбы, Сантьяго не знал, но предполагал, что дело было нешуточное, раз уж Виктория оставила свои обиды и как будто решила на что-то ему намекнуть.
— Сеньора Веларде понимает, что долг вынуждает меня денно и нощно находиться подле короля, и не сетует на наши редкие встречи, — привычно ударился он в пафос, от которого сидящий во главе обеденного стола Рейнардо откровенно поморщился и вызывающе закатил глаза, явно прося небеса избавить его от этого надзора и неуемного телохранителя. Отношения между ним и Сантьяго после достопамятного разоблачения регента стали не в пример теплее прежних, но все же не настолько, чтобы Рейнардо угадывал истинные чувства кузена и его желания скрыть правду.
— У сеньоры Веларде ангельское терпение, — медовым голосом заметила Виктория и отпила из бокала, заканчивая трапезу. — Но, уверена, и оно исчерпает себя, если двадцатый день рождения ей придется провести в одиночестве. Не совершеннолетие, конечно, но вполне себе достойная дата, чтобы искать мужниного внимания и требовать мужниной ласки. Или вы всерьез полагаете, что Кристине достанет великодушия простить вам пренебрежение ею в такой день? Напрасно. Ни одна женщина подобного не потерпит. Даже столь странная, как ваша супруга.
Сантьяго нахмурился. Показывать, что он не знал о Кристинином празднике, было нельзя: что за муж он тогда, если не соизволил поинтересоваться днем рождения собственной жены? В душе немедля заскреблась совесть: отвратительный муж, что и говорить. Вряд ли, конечно, Кристина ждала от него в этот день особого внимания, но тем постыднее казался сам факт его невежества и безразличия. И стоило, пожалуй, поблагодарить Викторию за полученные сведения, вот только привычная подозрительность подтолкнула к совсем другому ответу.
