– Замолкни. Это не обсуждается, – ухо защекотал горячий шепот. Я представила, как расплылись тонкие губы в довольной ухмылке. Этому парню нравилось издеваться надо мной, но еще больше ему нравилась моя бурная реакция на его выходки. Поэтому я расслабилась, насколько это было возможным. Не буду давать нового повода для наслаждений.
Но он не умерил хватку и не убрал ладонь.
– Эти люди опасны. Не надо с ними связываться, – опять прошептал, едва касаясь уха, а я закрыла глаза, успокоив себя тем, что когда-нибудь его убью. – Я сам разберусь.
Наконец он отпустил мой рот и разжал руки.
– Да что ты себе позволяешь! – Я повернулась и негодующе сплюнула ему под ноги. – Хватит меня хватать! Я тебе что, бейсбольный мячик?
Он усмехнулся и приподнял бровь:
– Это не обсуждается, – повторил спокойно, игнорируя мой выпад. – Понятно?
Но я лишь скривилась в ответ. Еще бы. Как же. Размечтался!
Останавливаться на полпути было не в моих правилах, но вслух я произнесла другое:
– О’кей, босс. Как скажешь.
В конце концов, это было моим планом. И я доведу его до конца.
– Вот и молодец. – Пит сунул спичку в рот и, задев меня плечом, направился к аллее парка:
– Увидимся, борзой.
Глава 25
Я проверила содержимое рюкзака: расческа, пижама, зубная щетка, две любимые книги – все самое необходимое здесь. Из внутреннего кармана выпало кольцо. Я повертела его в руках и надела на указательный палец левой руки. В свете солнечных лучей оно подмигивало и переливалось, и я представила, как когда-то так же смотрела на него мать. Металл приятно холодил кожу, но не вызывал положительных чувств. Тем не менее я решила его не снимать, закрыла рюкзак и закинула себе на спину.
В доме у Мадлен я разложила вещи, включила телевизор и уселась с пультом на диван, поджав под себя ноги. Отец должен был прийти с минуты на минуту. Пунктуальность – единственное, в чем я не могла его упрекнуть. Сегодня он был в строгом деловом костюме, небритый, в облаке знакомого с детства одеколона. «Чемодан» тоже был при нем. На красных колесах и с огромным букетом роз.
Вместо приветствия я недовольно засопела и пропустила их в дом.
– Где она? – Отец даже не собирался скрывать цель своего приезда. Расстегнув пиджак, он огляделся, но уяснив, что Мадлен тут нет, все-таки посмотрел на меня. Лана просеменила за ним в гостиную. Кажется, она сказала привет, но сейчас мне было не до нее. Я смотрела на отца, пытаясь понять, что с ним не так? С последней встречи прошло не больше недели, но сегодня это был совсем другой человек. Он держал руку в кармане брюк, но было заметно, как он нервно постукивает по бедру пальцами.
– Она еще не пришла, – я специально растянула слова. Мог бы хоть притвориться, что приехал не только ради нее.
– Простите, а кого мы ждем? – влезла в разговор Лана, но ее вопрос мы проигнорировали оба. Правда, ответ сам распахнул ногой дверь, и в коридор, запыхавшись, ввалилась Мадлен.
– Я не опоздала? – с ходу выпалила она, сбрасывая туфли. – Отец еще не пришел? – Сумочка полетела на пол, но, заметив сидящую на диване Лану, она тут же выпрямилась и втянула живот.
– Пришел, – усмехнулась я.
Выглядела Мадлен комично, пытаясь поправить выбившиеся из заколки волосы, но те все равно торчали в разные стороны, как иголки у кактуса. Она злобно посмотрела на меня, одернула платье и прошла в гостиную.
– Мадам Борн? – протянула Лане руку в знак приветствия. «Чемодан» неуклюже приподнялась с дивана и пожала ее, что-то забормотав. Она все еще держала букет. Непонятно для кого предназначенный.
– Лана – мой адвокат. – Отец отошел от окна. Теперь с двумя руками в карманах. Тон холодный и несколько раздраженный, но взглядом он буквально прожигал Мадлен.
Она удивленно повернулась на голос и застыла в изумлении:
– Джек?
Мне показалось или она действительно пошатнулась?
– Цветы тебе. – Он кивнул головой помощнице, и Лана вручила Мадлен букет так быстро и ловко, будто ради этого и пришла. Мадлен машинально прижала их к груди, не отводя взгляда от отца.
– Так ты и есть мистер Борн? – в голосе было столько горечи, что мне стало не по себе. – Это твое настоящее имя? – она усмехнулась. – Корпорация Борн… Почему-то я не удивлена.
У отца напряглись скулы. Мне послышалось или она назвала его Джек? Я переводила взгляд с одного на другого. Ситуация оказалась еще более запутанной, чем я могла предположить.
– Зачем ты нашел меня? – слова давались ей с трудом.
– Я? – Отец приподнял брови. Самообладание у него было крепче. Или он заранее подготовился? Хотя подготовился ли? – Сэм моя дочь. И я приехал к ней.
А вот это ложь! Самая настоящая. Может, в первый раз и да, но сегодня – абсолютно нет. И я покачала головой, хотя на меня даже не смотрели. Мадлен от его слов передернуло. Губы изогнулись в презрительную дугу, взгляд заледенел.
– Ах, да. Ты отец Сэм. – Похоже, она забыла об этом. – Правда, я полагала, что у таких людей не может быть детей.
И тут я была согласна: роль отца ему совершенно не подходила, я могла подтвердить это даже под присягой.
Отец нахмурился.
– Ты ничего обо мне не знаешь, – отрезал он слишком грубо, – и не тебе меня судить.
Но Мадлен не собиралась ни сдаваться, ни расспрашивать. Ее взгляд ничуть не потеплел. Она просто молчала, не желая узнавать подробности.
– Джонни, не стоит так нервничать, – влезла в разговор Лана. В ее взгляде читались покорность и преданность. Но лучше бы она не вмешивалась.
– Это тебя не касается, – оборвал ее отец. Женщина втянула голову в плечи, и мне стало жаль это неуклюжее «чемоданище». Отец умел оскорблять, а еще умел предавать и бросать. Видимо, сегодня в роли жертвы выступала не только я.
Мадлен закатила глаза и провела ладонью по лицу:
– Ты нисколько не изменился. – Она повернулась ко мне и протянула цветы: – Пойди, поставь в вазу, – в голосе чувствовалась изнеможенность.
Уходить не хотелось, ведь сейчас начнется самое интересное. Но Мадлен будто специально выпроваживала меня, сверля настойчивым взглядом и едва заметно подавая знаки бровями.
Громко шаркая, я переместилась в коридор, нагнулась, положила цветы на пол и сделала вид, что завязываю шнурки. Из гостиной не донеслось ни звука, будто все трое специально ждали, когда я исчезну.
На кухне я рассеянно прошлась взглядом по навесным шкафчикам, взяла со стола первое попавшееся под руку. Им оказался высокий железный чайник. Набрала воды, сунула в него букет и поставила на плиту.
