– Де-ни-ка! – услышала она его изумленно-радостный возглас и, облегченно вздохнув, тоже вошла в дом. Однако поднять на Алекса глаза почему-то не решилась.
– Ну как? – осторожно спросила она.
– Дени, да ты… Ты просто волшебница! Никогда не думал, что в этом доме можно навести такую красоту! Знал ведь, что здесь просто необходимы женские руки, но даже не думал, что до такой степени…
– А ты… Ты женат? – неожиданно для самой себя спросила Деника и замерла. То ли от смелости вопроса, то ли потому, что вдруг безумно испугалась услышать положительный ответ.
Но Алекс только рассмеялся.
– А жену я прячу за печкой? – поинтересовался он, и Денике в ту же секунду стало так тепло и хорошо, словно с плеч свалилась гора. – Нет, семейством я пока не обзавелся: учеба забирала все время. А здесь желающих выйти за меня замуж днем с огнем… Да и куда спешить? Мне еще только двадцать пять.
– Двадцать пять, – эхом повторила Деника и решилась-таки на свой вопрос: – Но почему ты забросил учебу на середине пути, живешь здесь отшельником, да еще и бороду отрастил, как какой-нибудь горный старец?
– Бороду… – повторил теперь за ней Алекс, оставив без внимания остальные вопросы. – Я… как-то совсем про нее забыл…
В доме повисла тишина. Почему-то чувствуя себя виноватой, Деника лихорадочно пыталась придумать слова, которые разрядили бы атмосферу, но тщетно.
– Ладно, – первым заговорил Алекс, – может, и готовишь ты так же хорошо, как чистишь полы?
Деника пожала плечами.
– Возможно. Но такими руками… – она протянула ему ладони, и Алекс увидел, что они утыканы крошечными противными занозами. Ранки уже начали воспаляться, и это, вероятно, причиняло Денике неприятную боль. Алекс сбросил куртку и, взяв Дени за руку, усадил ее на кровать, поставил пониже лампу и принялся осматривать ранки, изредка качая головой. Наконец он поднялся на ноги.
– Ты ненормальная, Дени, ты знаешь об этом?
Она кивнула, чем привела Алекса в замешательство. Однако он тут же усмехнулся и на пару минут исчез в погребе. По возвращении в одной руке у него был крошечный пинцет, а в другой – пузырек с дезинфицирующим раствором и кусочек ваты. Деника вопросительно посмотрела на Алекса.
– Нельзя же оставлять, как есть, – пояснил он, снова присел на кровать и, взяв ее правую руку, повернул ту ладонью кверху. – Будет больно, извини, но иначе станет еще хуже.
Дени решила немедленно сбравировать.
– Я не боюсь боли!
Алекс чуть заметно поморщился.
– Все вы так говорите, а потом начинаются жалобы.
– Я не все! – она выдернула руку и вскочила: почему-то это сравнение болью отозвалось в груди. – Не надо судить обо мне меня по своим бывшим подружкам!
Алекс вздохнул.
– У тебя кошмарный характер, знаешь?
Деника презрительно фыркнула.
– А у тебя бзик на почве несостоявшейся профессии! Только, ради бога, избавь меня от необходимости быть твоей пациенткой!
Алекс испытующе посмотрел на нее.
– В таком случае, может, сама попробуешь? – он протянул ей пинцет.
– Отлично! – Деника выхватила инструмент. – Только свет не загораживай!
Алекс пожал плечами, но спорить не стал. Помучается немного и сама попросит помощи. Таких зазнаек надо учить, покуда они не сели на шею, потому что у Алекса не было ни малейшего желания снова становиться мальчиком для битья.
Он присел на корточки перед рюкзаком и принялся его разбирать. Однако, даже не глядя на Денику, чувствовал, как трудно ей израненными руками извлекать из кожи непослушные занозы. Прошла минута, две, пять, а Дени и не собиралась признаваться в собственной несостоятельности. Даже взгляда не бросила, из-за чего Алекс все сильнее чувствовал себя виноватым.
Черт бы побрал всех женщин на свете! Никогда не знаешь, что им нужно и как с ними обращаться! То «спаси», то «иди лесом!» Свалилась на голову!..
Деника…
Он поднялся на ноги.
– Давай помогу.
– Спасибо, справлюсь как-нибудь, – огрызнулась она.
– Да уж, я вижу…
Деника подняла злые глаза.
– Кажется, у тебя есть свое дело? Вот и занимайся им. А мне не мешай!
Алекс выдохнул. Опять все неправильно понял? Да как вообще ее понять?!
Приятная внешность, хорошая фигура, но ведь ничего же особенного! Почему тогда так паршиво на душе? Как будто обидел близкого человека? И жизненно необходимо заслужить прощение, иначе не будет ни покоя, ни радости. Вот черт!..
Тем временем Деника привела в порядок одну ладонь, но вот со второй все оказалось гораздо сложнее. Непослушными пальцами левой руки она никак не могла взять толком пинцет, не говоря уже о проведении столь ювелирной операции, как извлечение заноз. Алекс сделал еще одну попытку:
– Дени…
Но она даже головы не повернула. Алекс на мгновение сжал кулаки, решаясь. Потом быстрым шагом подошел к Денике, отобрал пинцет и первым же движением совершенно неощутимо извлек из ее руки занозу. Дени вздрогнула и в необъяснимом смятении уставилась на него. Алекс почувствовал ее взгляд, поднял глаза, но тут же отвел их, поражаясь собственному смущению. Дени не осталась в долгу, мгновенно вспыхнув и переведя взор на свою руку в ладони Алекса. От его пальцев шло какое-то новое, незнакомое Денике тепло, разливаясь по телу и подбираясь к самому сердцу. Заполненная им, Дени не чувствовала боли и не поняла, когда Алекс закончил работу.
И только когда он встал, убрал лампу и направился к погребу, Дени вдруг ощутила себя маленькой, беспомощной и ужасно несчастной девочкой. Вероятно, все эти чувства явственно отразились на ее лице, потому что обернувшийся к ней Алекс неожиданно замер.
В ее взгляде можно было просто утонуть. Словно просила о чем-то. Но о чем?
Деника не отводила глаз, пытаясь удержать нарождающееся чувство: более сильное, более волнующее, чем от его рук. А Алекс ждал ее ответа с заколотившимся сердцем, почему-то безотчетно уверенный в том, что это будут самые важные слова в его жизни.
– Алекс… – наконец прошептала она. – Спасибо…
Воодушевление захлестнуло, принеся с собой ощущение невероятного обновления. И осознание того, что, если Деника однажды исчезнет из его жизни, он уже никогда не будет прежним.
* * *
Деника знала, что, когда проснется, Алекса уже не будет дома.
Но почему-то отчаянно надеялась, открыв глаза, все-таки увидеть его. К сожалению, ее надеждам не суждено было оправдаться, и желание проводить Алекса на охоту так и осталось лишь желанием. А ему, наверное, было бы приятно ее внимание, особенно после года затворничества и одиночества.
Отругав себя, Деника неохотно поднялась с кровати и осмотрелась. Хоть Алекс и обещал вернуться сегодня пораньше, чем занять себя до его прихода, Дени не знала. Он запретил ей выходить на улицу, даже воду для умывания принес сегодня в дом. Но Деника была не из тех, кто мог долго сидеть на одном месте. Мысленно пообещав себе не отходить далеко, чтобы успеть перехватить Алекса и не нарваться на новое выяснение отношений, она покинула-таки свое убежище и отправилась осматривать окрестности. На одной из полянок ей пришло в голову нарвать цветов и поставить букет на стол, чтобы как-то скрасить унылое однообразие их жилища, и Деника с энтузиазмом принялась за работу.
