Она вздрогнула, дёрнулась, случайно взмахнув рукой и вырывая клок шерсти, и сразу кинулась осматривать пострадавший участок:
— Чёрт, прости, прости меня…
Мысли сбились окончательно, а дышать становилось сложнее, её бросило в жар, и тут накатило и понимание — старая добрая паническая атака. Сабина только и могла, что повторять безостановочно горькое «Прости», то ли прося прощение за эту прядь бурых волосков, то ли за саму драку с Марселем и полученные в ней увечья, то ли за то, что когда-то очень давно не приняла его, отвергнув чувства и подставив всю семью на плаху, и судорожно хватала воздух ртом. Единственное, что пришло ей на ум — практически позабытый способ борьбы с приступами, прочитанный в какой-то книжке.
Выбора особо не оставалось, Сабина решилась на отчаянный шаг: оттолкнулась от пола, приподнимаясь на одно колено, и рывком кинулась вперёд, позабыв обо всём на свете. Губы скользнули по густому меху дальше, задевая угол преображённой пасти, и наконец добрались до цели, слились с человеческими, такими же, как и у неё, только покрытыми шрамами, сухими и невероятно горячими. Она прижалась всем телом поверх Джея, целуя жарко, отчаянно, жмурясь, не в силах ни осознать, ни поверить в происходящее.
Что-то тяжёлое опустилось ей на поясницу, притянуло плотнее, провело вверх, надавливая на лопатки, и следом двинулась и вторая рука — уже не лапа, — а немного жестковатая шерсть сменилась простой человеческой кожей, более грубой, чем было раньше, покрытой шрамами, но это сущие мелочи по сравнению с тем, что ей ответили. Джей целовал в ответ, так страстно, с полной отдачей и желанием, что Сабину окончательно повело, и она полностью навалилась на его тело, отчего тот приглушённо застонал. Она мигом отстранилась, приоткрыла покрасневшие губы, уже намереваясь извиниться, но её прервали:
— Не стоит, я в порядке.
— Я вижу. — Не удержалась от остроты. — Почему ты не мог перевоплотиться?
— Застрял, — тяжело вздохнул Джей. — Сил не было.
— А нога? — Действительно серьёзное ранение волновало больше всего.
— Заживёт, — раздалось так же сипло.
— Уверен?
— Уверен. — Оборотень тихо хмыкнул. — Ты же рядом.
Сабина сглотнула, отвела взгляд, делая вид, что ответ её совершенно не смутил, и ведь, по сути, не должен был, но отчего-то простое уточнение вызвало в душе странную помесь чувств: сумасшедшую радость, едва ли не эйфорию, и тепло, которое обычно наполняло её каждое утро в этом доме. Она подняла голову, вновь пересекаясь глазами с Джеем, и уже хотела было предложить ему поспать и отдохнуть, мысленно прикидывая стоит ли отводить наверх или всё же не передвигать, пока не поправится, когда снаружи донёсся шум, и вместо задуманного она смогла произнести лишь одно:
— Сколько?
— Четверо… — Джей прислушался. — Может, пятеро, сейчас не разобрать.
Сабина примерно догадывалась кто это может быть, но пускать их сейчас сюда, в дом, где Джей весь израненный, с ещё не отошедшей в нормальную форму ногой, чтобы они его забрали в штаб и… Боги упаси от экспериментов их отдела! Не думая, что творит, она просто вскочила на ноги, и, как была, почти выбежала навстречу замеревшему на площадке отряду.
— Агент Миллер, — подал голос один из наряда, — вы в порядке?
— Да, всё чисто. — Она кивнула на автомате.
— Пройдёмте с нами, мэм.
— Но… — Нужна была отмазка и срочно. — Зачем?
— Вам зададут пару вопросов, стандартный протокол, вы же знаете.
Кажется, они начали что-то подозревать. Краем глаза Сабина отметила, как напряглась парочка стражей, которых не было в группе зачистки. Кто они? Следователи из самой «Жатвы»? Это могло быть правдой. В таком случае, если они найдут в доме наполовину обратившегося оборотня: ни ей, ни Джею не жить. Однако, сердце не желало так просто сдаваться и бросать любимого в одиночестве.
— Я сейчас не могу, давайте я завтра зае… — Она снова попыталась отступить.
— Страж, — вмешался один из следователей, — если вы не пойдёте самостоятельно, нам придётся вас забрать.
Он уже поднял руку, готовясь подать сигнал, и Сабина стиснула зубы, ненавидяще уставившись на проклятых стражей, своих братьев по оружию и общему делу. Сейчас она, как никогда, была зла на все их правила и протоколы, которым сама же всегда следовала безукоризненно. Но и сердце, и разум вопили, что нельзя сейчас уходить, что Джей внутри страдает и ему нужна помощь, забота и присмотр, иначе… «Иначе его убьют», — поставил точку во внутренних метаниях здравый смысл. Стараясь больше ничем себя не выдать и не показаться ещё более подозрительной, она кивнула и сделала несколько шагов навстречу, надеясь, что никому не придёт в голову осмотреть дом. Уже подойдя к кромке леса под внимательными взглядами других стражей, Сабина выдохнула тихо, с надеждой, что её услышит тот, кому слова предназначены:
— Я вернусь.
Конец
