― Наоборот. Я очень нежный становлюсь. Тебе понравится.
― Ну нет, мне твоя нежность точно не нужна. Спасибо большое, было очень вкусно.
Леся положила приборы на пустую тарелку и присосалась к свежезаваренному чаю.
― Всем нужна нежность, Леся. И тебе в том числе.
― Ха‐ха, ― она даже сейчас продолжала язвить вместо того, чтобы спокойно принять заботу. В этом вся Леся.
― Чем бы ты хотела заняться? У тебя все равно небольшой отпуск.
Неожиданно глаза Леськи потухли, и она, переведя на меня взгляд, с надеждой в голосе произнесла:
― Я давно у мамы не была. Отвезешь?
Я прищурился и слегка улыбнулся.
― Конечно, ― пожал плечами.
― Но это не здесь, не в Одессе.
― Неважно. Времени вагон. Где мама живет?
Леся вдруг совсем потухла и, опустив глаза, тихо прошептала:
― На кладбище.
От услышанного я застыл. Так вот почему так сильно Леся изменилась во взгляде. Ее мамы больше нет.
Черт. И как я должен реагировать на это? Как люди реагируют в таких ситуациях?
― Я, наверное, должен что‐то сказать?
― Нет, ― она покачала головой и медленно подняла глаза: ― Никакие слова не уменьшат мою боль.
― Мне жаль, что я не могу тебе в этом помочь.
― Ты уже поможешь, если все же отвезешь меня к ней. Это в Киевской области.
― Отвезу, конечно. Но ты уверена, что это нужно делать сегодня? Ты очень слаба сейчас.
― Уверена. Все нормально. А раны на теле… их куда проще залечить.
― Ладно. Тогда тебе нужно переодеться и взять с собой какие‐то вещи.
― Да, я пойду к себе и соберусь.
― Тебя проводить?
― Нет, я сама. Спасибо.
Леся вышла из номера, а у меня ощущение такое странное в душе образовалось. Мне показалось, что я что‐то упускаю, что‐то важное и значимое. Но что‐то невидимое обычным взглядом.
Леся.
Выйдя из номера Миши, я ощущала себя немного странно. Помимо тоски в душе, было что‐то еще, едва уловимое. Но, скорее, это из‐за того, что я ночевала не у себя. Складывалось впечатление, что мы со Ждановым пара, которая живет вместе и делит одну постель на двоих. Так непривычно было выходить из его номера…
― Стоять!
― Господи! ― я схватилась за сердце и на миг прикрыла глаза, едва не упав в обморок от этой дуры. ― Полина, ты ненормальная? Какого черта ты подкрадываешься?
― Такого! ― рявкнула она и, посмотрев, не следит ли кто за нами, прищурилась и заглянула мне в глаза злым взглядом. ― Ты чего удумала, дорогуша? Решила увести у меня мужика из‐под носа?
― Ты о чем вообще?
― Ты почему ночевала в его номере? Вы трахались?
― Ты идиотка? Я, по-твоему, на шалаву похожа, которая по щелчку ноги раздвинет?
― Послушай меня сюда, ― она резко схватила меня за халат, а я зашипела сквозь зубы.
Черт, ткань неприятно трет кожу.
― Полина, ― я подняла на нее глаза, наполненные болью и, найдя в себе силы, прорычала: ― Не зли меня, милая. Я клянусь, еще одно резкое движение в мою сторону, и я тебе нос сломаю. Не шути со мной так.
― Ты кем себя возомнила, овца? ― прошипела она, едва не выпучив глаза.
Какая же смешная. Ну, дурочка, честное слово.
― Мастером спорта по каратэ. Пожалей свое лицо, иначе…
― Что?
― Придется искать нового «папочку», который будет оплачивать твои операции. Я ясно выразилась?
Матильда, то бишь Полина, гордо вздернула свой пятак и, громко выдохнув, развернулась и ушла.
Я покачала головой и, хмыкнув, отправилась в свою комнату.
Сегодня утром я подумала о маме. Вспомнила наш последний телефонный разговор, и так защемило в душе, что я поняла, мне нужно к ней поехать. Навестить ее могилку, принести ее любимые каллы и просто посидеть в тишине. Мы любили с мамочкой сидеть в тишине, но при этом всегда в обнимку. А теперь… обнять разве что холодный гранитный камень.
Переодевшись в легкий летний костюм из шорт и футболки, натянула на ноги сандалии. Волосы собрала в высокий хвост, на нос очки и дежурную улыбку на лицо. Прихватила на всякий случай кофту и немного денег и, окинув себя в зеркале придирчивым взглядом, вышла за дверь.
Миша уже ждал меня внизу и, пока я спускалась по ступенькам, осматривал меня внимательным взглядом. Мне даже понравилось его внимание. Сама не знаю почему.
Жданов надел светлые шорты длиной до колен, но при этом опоясал себя черным ремнем. Футболка была подобрана в тон шорт. Очень просто, но в то же время стильно.
А ему идет белый цвет, отметила я про себя и остановилась в метре от мужчины.
― Готова?
― Да, ― кивнула и уже собралась на выход, как увидела сбегающую по ступеням Полину.
― Миша, Миша, подожди.
― Полина? Чего тебе?
Я нахмурилась и то же самое заметила на лице Жданова. Он явно был недоволен появлением своей бывшей.
― Миша, мне нужно сказать тебе кое‐что важное.
― Говори. Только быстро, у меня нет времени.
― Что, прямо здесь, при прислуге?
― Нет, ты можешь выйти, а мы пойдем по своим делам, ― рявкнул он и, взяв меня за руку, повел к выходу.
― Ладно. Тогда пусть слышит и эта дрянь. Она мне угрожала! Сказала, если я не перестану с тобой общаться, она мне лицо набьет.
Боже, ну что не так с этой женщиной? Я закатила глаза и даже очки сняла, чтобы посмотреть на эту чокнутую.
