Резко опустив руки, я положила их на свои груди и принялась ласкать сама, сжимая соски и слегка потягивая их. Я просто находилась на грани. Слушала, как громко дышит Миша, как наши тела схлестываются и создают громкие шлепки в тишине комнаты. Слышала собственные стоны и невероятно приятную тягу в самом низу, в самом сокровенном местечке.
Делая безумно резкие, но оттого еще более горячие движения, Миша положил руку мне на лобок и большим пальцем принялся потирать клитор. Медленно, но уверено спазмы начали охватывать мое тело, и когда он совсем немного изменил угол движений и надавил пальцем чуть сильнее, я взорвалась. Крепко сжала ноги, обхватив бедра Миши, задергалась в конвульсиях и резко схватилась руками за железное изголовье кровати. Губы закусила, глаза закрыла, но стоны не смогла прекратить. Я все еще извивалась под мужчиной, как змея, получая свои спазмы удовольствия. А Миша вдруг неожиданно зарычал как дикий зверь и, молниеносно покинув мое тело, излился мне на живот. Я открыла глаза, чтобы посмотреть на него во время оргазма, и поняла, что несмотря на то, что только кончила, снова его хочу. Он смотрел на меня диким взглядом и с помощью вспомогательных движений руки позволил выйти всему семени.
Я опустила взгляд, впервые увидев его член. Прошлой ночью темнота в комнате не позволила разглядеть мне мужчину, зато теперь… хоть из‐за ночных портьер в комнате и был полумрак, но я отчетливо могла видеть каждую венку, переплетающую все еще эрегированный член.
Черт, в голове возникли пошлые мысли. Все же Миша оказался везде большим.
Склонившись, он навис надо мной, заглядывая в глаза так, словно я задолжала ему крупную сумму денег. И тут же перевел взгляд на губы.
― Напомни мне купить презервативы, иначе я тебя оплодотворю.
Я хихикнула и тут же была прижата к кровати его грубым, настойчивым поцелуем.
― Ты создана для меня, гадюка. И теперь я тебя не отпущу.
Утро выдалось чудесным. Я давно не ощущала себя настолько счастливой и беззаботной. Не хотелось больше ни о чем думать, кроме того, в каких объятиях я провела последние несколько часов.
После секса Миша отнес меня в ванную комнату. Сам искупал, уделив внимание каждому участку тела, а потом снова довел до оргазма прямо под душем.
Мой бывший никогда обо мне не заботился настолько. А рядом с Мишей я чувствовала себя счастливой женщиной. Ведь быть удовлетворенной ― это уже счастье.
После душа Миша отнес меня на кровать, одарил жарким поцелуем и только потом заказал в номер завтрак.
Да уж, хотела бы, чтобы каждое мое утро начиналось именно вот так.
― Лежи, я тебя сейчас мазью намажу.
― Полностью? ― хмыкнула я, поигрывая бровями.
Миша одарил меня многообещающим взглядом и схватил с тумбочки тубу с мазью.
― Полностью разве что медом или сливками. Такое хоть слизать можно. А мазью нахера? Я бы ее вообще выкинул.
― Ну что же, я буду ждать того момента, когда ты будешь слизывать с меня что‐то сладенькое.
Мужчина хмыкнул и, расположившись поверх моих бедер, принялся мазать ушибы. Я то и дело бросала взгляды на внушительный бугор у него в трусах. И как, как после того, что между нами случилось с утра, он до сих пор на стреме? Ну, я имею в виду его член. Признаться честно, я дурела с его размера. У меня, конечно, не большой опыт в интимных отношениях, но даже я вижу, что у Миши там неприличные размеры. Да что там вижу? Я это прочувствовала на себе! Но главное, что он умело им пользуется. А то слышала я от девчонок различные ситуации.
― Прекрати пялиться на мой член, иначе я снова тебя трахну. А я все еще не обзавелся резинкой.
― Я, конечно, все понимаю, но и ты пойми. Сидишь на мне в одних трусах.
― Надо было без трусов? ― он посмотрел мне в глаза, а я улыбнулась.
― Миша, что мне с тобой делать теперь?
― В каком плане?
― Ну, смотри, ауч, больновато.
― Прости, ― он тут же осторожно погладил место ушиба и, склонившись, поцеловал его. ― Так что ты там говорила, что со мной делать?
― Да, что с тобой делать? Любить я тебя не собираюсь.
― Ага, трахать неплохо получается, ― игриво произнес он, и я расхохоталась, тут же хватаясь за бока и морщась от боли.
― Буду трахать. Ой, Миша, да ну тебя.
После завтрака мое настроение немного подпортилось. Пришло осознание, что за стенами этого номера есть реальность, в которую нам снова предстоит погрузиться. А жаль, мне бы очень не хотелось терять эти прекрасные моменты счастья. Которое так давно меня не посещало.
Мы ехали в сторону кладбища, когда меня полностью накрыло тоской и грустными воспоминаниями. Да уж, быстро же я погрузилась в беззаботную жизнь. Всего одна ночь, а мне не хотелось выходить в реальность. Даже думать было страшно. Потому что я понятия не имела, а что будет дальше. Да, наверное, ничего нового. Побуду на могилке у мамы, а потом вернемся в Одессу, и все встанет на свои места.
Руку накрыла мужская рука, и я медленно повернула голову к Мише, который внимательно смотрел на дорогу.
― Не надо придумывать себе всяких глупостей, ладно?
― Ты о чем?
― Я так и чувствую, как в твоей голове активно заработали шестеренки. Прекрати. Я с тобой, и я четко обозначил свою позицию. Ты моя, и точка.
― А ты? ― вопрос сорвался с языка, и я тут же отвела взгляд в окно.
Что я несу? Какая мне вообще разница?
Большая, дура, большая!
― Я думал, ты все поняла, Леся. А оказывается, нет.
― Я не читаю твои мысли.
Он крепче сжал мою руку и, перестроившись на другую полосу, притормозил на светофоре.
― Не думай, что я буду спать с кем‐то еще. У меня есть ты, и я был бы полным идиотом, если бы трахал кого‐то еще на стороне.
― Значит, ты только мой?
― Только твой.
