― Ага. Попробуй только, ― хмыкнула я, сбросив сандалии, подняла ноги на кресло.
После этого разговора мы с Мишей больше не поднимали подобную тему. В основном ехали молча и уже ближе к вечеру были в отеле. Блонди с Егором до сих пор отдыхали в Одессе, и подруга сказала, что на море они пробудут еще как минимум неделю. Я была очень рада этой новости, потому что мне не хотелось надолго расставаться с подругой.
Поднявшись по лестнице на нужный этаж, Миша перехватил меня за локоть, когда я собиралась пойти в свой номер. Он прижал меня к своему телу и, рукой зарывшись в волосы на затылке, прошептал мне в губы томным голосом:
― Я хочу, чтобы ты жила в моем номере. Пожалуйста.
Его «пожалуйста» подкупает.
― Но зачем, Миш?
― Хочу просыпаться с тобой по утрам и видеть тебя заспанную, нежную и расслабленную после сна. Хочу засыпать с тобой в одной кровати, даже если у нас не будет секса. Мне главное прижимать тебя к своему телу, чувствовать, что ты рядом. Прошу, соглашайся.
― Я подумаю, ладно? Все же жить вместе это большой шаг.
― Ты не должна ни о чем волноваться. Я не играю с тобой.
― Все равно, Миш, мне нужно время, чтобы подумать.
Следующие несколько дней я максимально избегала Мишу, чтобы понять свои чувства. Мне важно было знать, скучаю ли я по нему, хочу ли снова увидеть и прикоснуться. Нужны ли мне его объятия и хочу ли я просыпаться и первым делом ощущать на себе его руки. Но, как оказалось, мне действительно стало его не хватать. И на третий день я буквально готова была наброситься на него сама. Даже у администратора уточнила, где находится наш босс. А когда узнала, сразу же рванула в ресторан при отеле. Но каково же было мое удивление, когда я увидела Бармалея в обществе красивой девушки. Жаркая волна ревности окатила мою душу, и я медленно двинулась к воркующей парочке.
― Ты меня, конечно, извини за бестактность… − незнакомка улыбнулась и пожала плечами, − ты, наверное, такой же любитель женщин, как и мой бывший.
Она куда‐то кивнула, не отводя от Миши взгляда.
― Ну, скрывать не буду. Но а что в этом плохого? Я никому ничего не обещал, нас связывал лишь секс. А теперь я другой…
Его слова как ушат ледяной воды. Что он сказал? Ничего не обещал?
― Почему? Что на тебя так повлияло? Ну, имею в виду, не могло же такое резкое озарение к тебе прийти?
― А ничего на него не повлияло, ― не выдержала я, остановившись возле них и ощущая неприятную горечь на душе.
Я готова была прибить Жданова.
― Лесочка, ты что здесь делаешь? ― тут же поинтересовался Миша, который мгновенно изменился в лице.
― Какая я тебе Лесочка? Я Леся, понял, пенсионер?!
― Простите, что здесь происходит? ― переспросила незнакомая девушка, которая явно не понимала, кто я такая.
Миша нервничал. А мне так грустно стало от его вранья. Я же готова была поверить.
― Что здесь происходит? ― повторила ее вопрос, поймав на себе взгляд, и с грустью произнесла: ― Ну, хотя бы то, что этот пенсионер за мной увивается!
― Что, простите? – удивленно переспросила девушка и тут же перевела взгляд на Михаила: ― То есть у тебя есть девушка, а ты подкатываешь ко мне?
― Я все объясню, − произнес он, поднимаясь из-за стола.
― А нету у него девушки. Не было и не будет, понял? – прошипела я, глядя на Михаила, и, развернувшись, побежала к выходу.
― Лесочка, стой! Эстель, извини. Лесочка!
Мне хотелось скрыться, чтобы Миша не нашел меня и не начал снова лгать. Только не сейчас, не хочу я снова слушать вранье из его уст. Я поверила ему, поверила, а он наговорил таких вещей. Черт! Как же неприятно! За что он так со мной?
― Леся! Подожди!
Я, задыхаясь и ощущая жгучую боль в области ребер, быстро забежала в свой номер и успела закрыть двери как раз перед носом Миши. Выкуси, гаденыш!
― Леся, прекрати себя вести, как ребенок! Открой двери и давай поговорим!
― Уйди, Бармалей. Я сейчас очень злая!
― Не уйду! Ты должна выслушать! Меня ничего не связывает с Эстель, и никаких чувств у меня к ней нет.
― Как и ко мне. Уйди отсюда.
― К тебе есть, я же говорил! Я люблю тебя, Леся!
― Говорить не значит чувствовать. Поступки сами за себя говорят. Ты свободен, Миша, и можешь не врать самому себе.
― Я не свободен, у меня есть ты. Только ты одна и была.
― Здравствуйте, Михаил Андреевич, ― услышала за дверью и от стыда прикрыла глаза.
― Здравствуй, Жанна. Погуляй пока что, пожалуйста.
Господи, теперь от расспросов никуда не сбежать.
― Миша, уходи, я все сказала.
― Нет, ты откроешь мне двери, и мы спокойно поговорим.
Я вздохнула и, развернувшись, все же щелкнула замок. В следующую секунду двери открылись, и в комнату вошел Миша. Его лицо было хмурым, желваки напряжены, а челюсти сжаты. Мне хотелось хмыкнуть на его видок, если бы не мое состояние на эту минуту. Я была зла на него и не хотела верить, что он мог так поступить со мной.
― У бабушки ты совсем по‐другому пел, а здесь, стоило мне несколько дней позволить себе подумать, как ты по щелчку ускользнул.
― Я на самом деле не ухаживал за Эстель. Это все ради того, чтобы приревновал ее парень.
― А ты что, сваха, что ли?
― Нет, просто меня попросили.
― Кто тебя попросил, Миша? Ты сказал ей, что тебя с девушками ничего, кроме секса, не связывает. А сам мне в любви признавался. О какой вообще любви речь, Жданов?
― Это я попросила его, ― из‐за двери вышла Карина, смотря на меня грустными глазами.
Я нахмурилась еще больше.
