― Прости?
― Миш, оставь нас одних, пожалуйста.
― Ладно, потом договорим!
Миша одарил меня гневным взглядом и вышел из номера.
― Карина, что ты сказала?
― Присядем?
Я рукой показала на кровать, а сама отошла к стене, уперевшись в нее спиной.
― Прости, малышка. Это я попросила Мишу подкатить к Эстель. Дело в том, что Эстель нравится другу Егора. Вернее, как нравится… я думаю, что‐то больше, чем нравится. И еще они ждут малыша, но вот Денис, тот самый друг, вечно тупит. И я хотела заставить его ревновать.
― С помощью моего Миши?
― Между ними бы все равно ничего не было, это лишь просьба, не больше. И я же не знала, что у вас все так далеко зашло. Когда только успели?
― Никогда! Теперь это не имеет значения, потому что мне такой мужчина не нужен.
― Но ведь он тебя не предавал.
― Ты просто не слышала, что он там говорил.
― Ты о чем?
Я выдохнула и присела рядом с Кариной на кровать.
― Он сказал, что никому ничего не обещает и у него с девушками был только секс. А теперь он якобы остепенился и хочет серьезных отношений.
― Ну, а разве это не так?
― Не так! Он сказал, что никому ничего не обещал, якобы и мне тоже! Так ведь? А сам мне в любви признавался.
― Лесь, он играл. Не более. Ему нужно было подкатить к Эстель.
― А ты что, тоже свахой заделалась? Или, может, нашла себе новую лучшую подругу?
― Э нет, малышка, не перегибай! Ты такая чокнутая у меня одна. А Эстель хорошая девушка, и мне хочется, чтобы они с Денисом были вместе. Но я тебя никогда ни на кого не променяю.
― Ты могла попросить кого‐то другого. Или хотя бы предупредить меня. А теперь… я не подпущу к себе Мишу. Пусть доказывает поступками свои чувства, а не словами.
― Он действительно тебя любит, а сказал так, чтобы Эстель поверила, что у него никого нет.
― Знаешь, Карин, иди‐ка ты к своей Эстель, ― я собиралась встать с кровати, но подруга удержала меня за руку.
― Не смей. Я люблю тебя, Леся, и ты это знаешь. Дороже тебя у меня никого нет.
― Не обманывай, ― хмыкнула я и кивнула на ее живот. ― Но малышу можно.
― Не обижайся на меня. Я понимаю, что виновата, и готова понести любое наказание, кроме одного. Никогда не отворачивайся от меня.
Я смотрела в глаза Карины и верила ей. Потому что именно мы вдвоем пережили кучу трагедий и столько же душевной боли. Мы были друг у друга в самые тяжелые моменты жизни, и наша дружба не нуждается ни в какой проверке. Потому что только по-настоящему любящие люди не бросят подругу умирать и терзаться от душевной боли после насилия. Только по-настоящему близкий друг не бросит тебя, когда ты и сама готова умереть, виня себя в смерти мамы. Мы все это прошли с блонди и всегда были друг у друга.
Я вздохнула и, грустно улыбнувшись, подползла на кровати к Карине и с радостью ее обняла.
― Прости меня, блонди, ― прошептала ей на ухо, прикрыв глаза.
― И ты меня прости. Я меньше всего хотела, чтобы тебе было больно.
― Я все приму, просто нужно время.
― И поговоришь с Мишей?
― Поговорю, ― отстранилась от нее и заглянула в глаза, ― но теперь так просто не сдамся.
― Люблю тебя, Лесь.
― И я тебя люблю. Но больше так не делай.
― Не буду, ― улыбнулась она и ту же порывисто обняла меня за плечи, прижимая к своему телу. ― А у тебя уже что‐то было с Мишей?
― Было, ― пожала плечами, ― но теперь он на сухпайке. Ну или на диете, как правильнее, не знаю.
― Ох, подруга! Вот не зря ты мне всегда нравилась. У тебя мужик — вот где, ― она сжала кулак и кивнула на него. Я хохотнула и голову положила на ее плечо.
Ничего не изменилось. Она всегда рядом. Рядом в самый сложный момент.
Что‐то я вспылила на нее.
― Как твой пузожитель? ― тихонько спросила я, когда мы вместе успокоились и пришло осознание случившегося. Хотелось просто отдохнуть.
― Хорошо все, ― улыбнулась подруга, погладив небольшой животик, ― пока не шалит, но я этого очень жду.
Я улыбнулась ее словам и обняла еще крепче, продолжая головой лежать на ее плече.
― Я так рада за тебя, блонди. Бог все же есть.
― Ты только не говори об этом деду, а то он посчитает себя Богом.
Я хохотнула и кивнула.
― Ладно, не буду говорить.
― Слушай, Лесь, может, на пляж? Или к бассейну? Насколько я понимаю, ты пока в отпуске.
― В отпуске, ага. Тогда подождешь меня? Я душ быстро приму, надену купальник и к тебе.
― Тогда через полчаса жду тебя на террасе?
― Договорились.
Проведя подругу взглядом, я закрыла дверь на замок и со спокойной душой отправилась в душ. Миша‐Миша, такой кайф обломать. Ну как так?
В голове до сих пор стоят его слова о том, что он никому ничего не обещал… Попросили его сказать, вроде просто и понятно, но почему так больно? Получается, что слова — неправда, а мне все равно неприятно. Будто меня обманули, воспользовавшись телом и душой.
Сделала глубокий вдох и стянула через голову платье.
Синяки все еще были лиловыми и так быстро покидать мое тело не собирались. Достали уже! Так хочется снова свое красивое стройное тело без этих уродских следов. И как только Миша меня хотел с таким видом?
Завела руки за спину и только хотела расстегнуть лифчик, как вздрогнула от неожиданного прикосновения к спине. Резко развернулась и сглотнула.
― Ты что здесь делаешь?
― Поговорить пришел, ― произнес Миша, осматривая мое тело с ног до головы.
― Ты не вовремя, и мы все уже выяснили.
― Судя по всему, не все, раз ты до сих пор на меня сердишься.
― Серьезно? Миша, выйди, пожалуйста, я не одета.
― Я не стесняюсь.
― Миш, я действительно сержусь на тебя и, может, больше не за слова, брошенные тобой твоей… подруге. А то, что вы с Кариной провернули все за моей спиной. Прекрасно зная, что есть я!
― Я согласен, мы облажались. Я облажался и должен был хотя бы предупредить тебя. Ревновать должен был Денис, а в итоге ты.
