Перевернувшись на живот, я подползла к иллюминатору, наполовину скрывающимся под водой. Во второй половине было видно небо и закат солнца. Я зажмурилась, довольно улыбаясь и подставляя лицо лучикам солнца. Ну и что, что в каюте, все равно приятно. Вечерние закаты — это моя слабость. Нужно будет как‐то выбраться в свой выходной на морской вокзал. Там удивительные закаты. Мне уже доводилось их видеть ранее, когда мы с Кариной приезжали в Одессу на отдых. А сейчас и времени как‐то нет. Обязательно исправлю эту оплошность!
Я вздрогнула от неожиданного стука в дверь.
― Лесь, открой, пожалуйста.
― Михаил? ― удивилась я, совсем не ожидая его визита.
Поднялась с кровати и только сейчас поняла, что до сих пор щеголяю в купальнике. Бросила взгляд на свою одежду и наспех натянула шорты. Отбросила волосы за спину и только после этого открыла двери гостю.
― Извини, ― произнес он, протягивая высокий стакан с латте.
― Спасибо, ― забрала свой напиток, соприкасаясь с мужскими пальцами, ― Эдик.
― Фу! Не называй меня так, Лесь!
― А, извини, это, наверное, для избранных.
― Нет никаких избранных. Эта дура перепутала меня с каким‐то мужиком. Я понятия не имею с кем она тут зависала.
― Тогда позволь узнать, что она делает на этом празднике? Вроде бы Егор снял яхту для гостей.
― Снял. А девица из рабочего персонала, и видимо ранее на другой тусовке успела зависнуть с каким‐то Эдиком. Дура!
Я хихикнула, прикрывая рот ладонью.
― Смешно тебе? А я нервничай. Я между прочим с рабочим персоналом своим не сплю.
― В смысле своим? Это твоя яхта? Я что‐то упустила?
― Ничего особенного. Пойдем на палубу? Или ты меня хочешь пригласить в свою каюту?
― А тебя часто так путают? Ну не знаю, может, ты переспал с половиной Одессы.
― Может. Пойдем?
Я посмотрела на кровать и вздохнула.
― Пойдем. Надеюсь, больше никто не прицепится.
Мы вышли на палубу и снова расположились на мягких диванах. Я отметила, что отсюда куда лучше виден закат, и то и дело смотрела, как круг солнца опускается в воду. Невероятно красивое зрелище, а еще и с любимым напитком. Оказывается, сегодня чудесный вечер.
― У вас мужчин, наверное, разговоры только о том, кто кого как трахал, сколько раз за ночь было, и в какой позе на какой поверхности.
― Нет, обычно мы это не обсуждаем.
― Да уж, я заметила, ― хмыкнула я и, обхватив губами трубочку, потянула любимый латте.
― Ой, Матвею иногда рот не закрыть. Он без баб… извини, ― он бросил на меня виноватый взгляд и продолжил: ― Он без женщин вообще жить не может.
― Понятно. Но глядя на вас, вы все не можете жить без женщин. Ты так‐то тоже вчера мне это наглядно показал.
― Извини, я правда подумал, что ты эта…
― Шлюха, ага. На мне же написано.
― Нет, ты как раз совсем на них не похожа. Но я все равно тебя хочу.
Я бросила на него взгляд и тут же закатила глаза. Хорошо, что он не знает, как мое тело на него реагирует.
― Пойдешь со мной на свидание?
― Нет.
― Нет? Почему?
― Ты пользуешься услугами эскорта. Зачем я тебе, и зачем мне ты?
― Понравилась ты мне.
― Миш, я пойду отдыхать. Немного устала за эти дни.
― Позволь проводить тебя.
Я поднялась с сидения и обернулась к мужчине, который, кажется, так и желал завалить меня на лопатки.
― Тебе здесь ничего не светит, ― прошептала я, слегка склонившись над ним.
Он прищурился и, улыбнувшись, приблизился к моему лицу.
― Это мы еще посмотрим, ― и он резко усадил меня к себе на колени, и пока я пыталась понять, что произошло, Миша прижался к моим губам в страстном поцелуе.
Языком раздвинув губы, проник в рот и принялся жадно, но в то же время очень волнующе целовать меня. Я поддалась и ответила, ощущая по позвоночнику толпу мелких мурашек, напоминающих легкий удар током. Прогнулась в спине, желая быть ближе к его телу и чувствуя, как между ножек запульсировало и стало жарко. Мне хотелось, чтобы он коснулся меня там и позволил получить свое наслаждение. Но говорить об этом я не собиралась.
Мужская рука прошлась по позвоночнику и опустилась как раз на поясницу, под поясом шорт. Дыхания перестало хватать и я, не сдержавшись, простонала ему в рот. Миша зубами прикусил мою губу и прижал меня ближе к своему телу. Грудью коснулась его груди и натянулась от напряжения, как струна на гитаре. Втянула воздух через рот и лбом уткнулась в его лоб.
― Мне мало, Гадюка. Ты такая вкусная.
― Ну ты и Бармалей… ― хмыкнула я, находясь все еще на грани.
Мне так сильно нужна разрядка, что я готова сбежать в ванную, лишь бы ее скорее получить. Ну не могу я довериться сейчас мужчине.
― Ох, нихера себе тут картина вырисовывается, ― услышала я за спиной голос Матвея и посмотрела в глаза Мише.
― Господи, какой же позор, ― резко поднялась с него и, ощущая себя последней дурой, быстро сбежала вниз, желая спрятаться в своей каюте и не выходить оттуда до самого утра.
― Какого хера вы вышли, придурки? ― услышала напоследок и захлопнула двери.
Мне нужен душ. Холодный. И много. Чтобы хоть как‐то смыть с себя чувство стыда.
Допрыгалась, идиотка! Теперь все будут думать, что я шлюха.
Заперев двери на замок, я ощутила себя какой‐то беженкой. Снова закрылась в каюте, не желая никого видеть. Сбросила с себя вещи и прошла в душ, где с удовольствием включила прохладную воду. Упругие струи тут же рухнули мне на голову, и я, прикрыв глаза, едва не разрыдалась. И только моя сила воли не позволила мне пустить слезу.
