― Доброе утро. Уже хорошее. Ты работаешь?
― Да, кое‐что проверял тут, ― он закрыл ноутбук и выдвинул для меня стул, ― присаживайся.
Последние несколько месяцев Миша всегда работает дома. Не хочет оставлять меня одну, а если и оставляет, то каждые полчаса звонит узнать о моем самочувствии. Все же два малыша это не шутки. А мне его забота приятна. Но иногда я делаю ему нервы.
― Лесочка, я сегодня разговаривал с врачом дяди Андрея.
― И как он? Дядя Андрей? Ему легче?
― Да. Намного легче. Через пару недель выпишут.
― Здорово, я очень рада. Надеюсь, он когда‐нибудь согласиться на встречу со мной.
― Вот об этом я и хотел тебе сказать. Он просил встретиться с тобой. Винит себя.
― Винит? В чем?
― В том, что так с тобой тогда обошелся. Просил встречи. Но я сказал, что решать только тебе. Тем более в твоем положении.
― Если он осознал, то почему нет?
― Только пообещай мне, что ты не будешь нервничать. Иначе больше никаких подобных вылазок.
― Ой все, не бурчи. Не буду я нервничать, Миш! И тебе не советую. Уже волосы седые на висках появились.
― Да как же тут не появятся. Ты мне продыху не даешь.
― Ну вот, а еще хочешь, чтобы я замуж за тебя вышла. Что потом будешь делать?
― Любить тебя буду, Лесочка, всегда любить.
Миша наклонился ко мне, и оставил на губах нежный поцелуй. А я едва не застонала, когда он отстранился.
― Ну, Мишааа. Я секса хочу.
― Я тоже. Жди. Еще немного осталось. Вечером я тебе подарю оргазм.
― Ррр… три месяца! Три месяца голодная женщина!
― Не прибедняйся, не такая уж и голодная. Я каждый вечер стараюсь тебя удовлетворить.
― Это да, только вот я хочу всего тебя, ― я пальчиками прошлась по его шее и поднявшись со стула, прошла к нему за спину.
― И это бы я тоже с радостью. Но врачи запрещают.
― Эх, ну и ладно. Потерплю еще немного. Покормишь завтраком?
― Конечно. Иди умывайся, я пока на стол накрою. Тоже не ел, тебя ждал.
После завтрака мы поехали в клинику, куда полгода назад Миша определил дядю Андрея. Там он проходил лечение от алкоголизма. Признаться честно, мне было его ужасно жалко. И я не винила его в том, что он считал меня виноватой в смерти мамы. Ну не все люди сильные, не все могут достойно пережить потерю и жить дальше. Вот дядя Андрей не смог и поддался своей слабости. Он начал пить, пытаясь алкоголем заглушить свою боль. И я его не осуждаю. Он очень любил мою маму, и каждый переживает боль, как может. Только вот у него затянулась трагедия. И да, я до сих пор виню себя в смерти мамы, и очень болезненно переношу каждое воспоминание о ней. Но я живу дальше, потому что… потому что так надо. А теперь мне есть ради кого это делать. Но и у дяди Андрея есть дети. Да, достаточно взрослые, подростковый возраст, но они в нем нуждаются, как никогда. Потому мы с Мишей и решили ему помочь. Даже если он и дальше будет меня винить. Все равно. Главное, чтобы отец вернулся к своим детям.
― Мы к Вершинину.
― Да, проходите, он как раз только что с процедур вернулся, ― приветливо сообщила медсестра, улыбаясь моему мужчине.
― Как только меня выпишут из роддома, сразу же идем подавать заявление.
― Я рад. А что вдруг так резко?
― Они достали улыбаться тебе, как будто меня нет рядом.
― Малышка, перестань. Ты рядом, ты главная женщина в моей жизни, а вот их как раз не существует для меня.
― Угу, ― насупилась я, как раз, когда мы остановились около палаты дяди Андрея.
― Готова?
― Да, ― мужчина чмокнул меня в нос, и постучал в двери.
Услышав негромкое «войдите», Миша открыл дверь, пропуская меня вперед.
Вершинина я узнала сразу. Да и он здесь был один, но в любом случае, я бы его ни с кем не спутала. Да, постарел, осунулся, щеки впали, под глазами круги. Но как мне говорил Миша, до поступления в клинику, он выглядел куда хуже.
Взгляд. Взгляд его был потухший.
― Привет, дядя Андрей.
― Леся.
― Можно? ― Я показала на стул около кровати.
Мужчина кивнул.
― Ты такая красивая. Как всегда.
― Да уж, особенно сейчас.
Я сложила руки на животе, и посмотрела на него серьезным взглядом.
― Прости меня, Лесь. Я был совсем не прав.
― Вам не за что извиняться, дядя Андрей. Я и сама себя всегда винила, ― говорить о том, что виню и сейчас я не собиралась. Миша бы меня прибил. ― Я просто хочу, чтобы вы жили дальше. Вы заслуживаете хорошей жизни.
― Я только сейчас начал осознавать, что оступился. Водка ведь не помогает заглушить боль. Это скорее самовнушение, и привычка. Напиться, чтобы забыться.
― Вы нужны своим детям. И я это знаю, как никто другой. Мне очень не хватает мамы, только ее уже не вернуть. А вы… вы должны вернуть себя своим детям. Они вас очень ждут. Поверьте мне.
― Ты права, девочка. Ты права. Как только меня выпишут, я обязательно их навещу.
― Вас выпишут уже через пару недель, ― сообщил Миша, стоя позади меня.
― И тебе спасибо, Михаил. Вы буквально вытащили меня с того света.
― Это все благодаря Лесе. Я ничего не сделал.
― Не приуменьшай своей участи. Лесе достался отличный муж.
― Пока не муж. С этой красоткой сложно спорить. Видите ли, живот большой, платье не наденешь.
Дядя Андрей улыбнулся, а я протянула ему свою руку. Он тут же обхватил мои пальцы и по-отечески сжал их.
― Вы уже знаете, кто у вас будет?
