— И сладкий перец, — сказала другая. — Фу, гадость. Разве сегодня Арита дежурит? Я думала — Дэрия.
— Но у Дэрии же овсянка с иллюзией пирожных, — осторожно заметила Шарлотта.
Ей ужасно хотелось, чтобы ее похвалили. Вернее, их всех — дежурных!
Пусть один омлет с краю подгорел и пусть некоторые сэндвичи были не очень красивыми, но ведь… но ведь они так старались! Может быть, стоило сделать побольше омлета и попросить Дэрию превратить часть в какое-нибудь чудесное молочное суфле или грушевый штрудель? Но неужели воспитанницы обрадовались бы обману?
— Зато это очень вкусные иллюзии, — сказала второгодка.
Шарлотта присела за свой стол и взяла вилку. Омлет показался ей очень вкусным! Рядом с аппетитом завтракала Юлианна. Карина и Генриетта поглощали свои порции с отсутствующим видом — их мысли были заняты балом. А Шарлотта все думала о том, что Дэрия, должно быть, очень заботлива. Раз она придумывает эти иллюзии, не умея приготовить роскошных тортов и пирожных, крем-супов и рыбных пирогов…
И девочке очень захотелось что-то изменить! Она стиснула кулачки.
«Надо, чтобы воспитанницы не просто помогали и мыли посуду, — подумала она, — надо, чтобы они каждый день готовили по-настоящему. Пусть не очень вкусно — но по-настоящему. А Дэрия будет присматривать за всеми, командовать, ну и… и овсянку варить, в конце концов! Вот и не станет она чувствовать себя лишней!»
Решив, что скажет об этом госпоже Гербере и, может быть, даже госпоже Маркуре, Шарлотта повеселела. Да! Это наверняка будет очень неплохо! Все равно же ежедневные дежурства никто не отменит, а девочки должны учиться, помимо прочего, и вкусно готовить. Ведь их же понемногу обучают этому. Так почему бы не сделать такие занятия частой практикой?!
Тем временем завтрак подошел к концу. Так как он оказался не слишком обильным и разнообразным, воспитанницы пансиона съели все, ну или почти все, только вот мало кто выглядел достаточно довольным.
— Ну я им покажу, как рожи кривить на наш омлет, — сердито проворчала Юлианна, собирая со стола тарелки.
— Не рожи, а лица, — поправила подругу Карина. — Но в чем-то ты,
Юлианночка, права…
— Не надо так, — сказала Шарлотта. — Не сердись на них! Они просто не понимают.
— Все они понимают! В другой раз я просто кого-нибудь окуну лицом в тарелку!
— Не вздумай, — испугалась Шарлотта. — Послушай, вчера я дежурила со второгодками, и слышала, как они спорят — до бала ты вылетишь из пансиона или уже после. Представь, сколько удовольствия ты бы доставила этим спорщицам!
Юлианна посмотрела на нее исподлобья.
— Думаешь, я не знаю? — спросила она хмуро. — Ладно уж. Идите с Кариночкой на занятия, я задержусь. Мне же посуду мыть.
И, увидев, что Эсми выходит из столовой, окликнула ее:
— Эсмиральдочка, постой-ка! А как же мытье посудочки?!
Эсми фыркнула и вышла. Но уже спустя секунду с тихим визгом вернулась. Черная лента, вплетенная в косу, напомнила о себе.
Бросив на Шарлотту испепеляющий взгляд, девочка прошествовала на кухню. Юлианна с огромной стопкой тарелок двинула следом. Вид у нее почему-то был очень довольный.
Глава 48. Признание
В этот погожий солнечный день всем было не до занятий. Вернее, первый-то урок, у госпожи Марипозы, прошел на ура! Когда готовишь наряд на бал буквально из ничего, заклинания, которыми это делается, запоминаются на ура. Но скучные грамматика и математика в головы первогодок не укладывались. Что уж говорить про такие полезные предметы, как история и география…
И вдруг географию и историю отменили! О счастье, о радость, о восторг! В танцевальном классе у госпожи Па небывалый успех: девочки-первогодки танцуют со второгодками, раз уж других партнеров пока нет.
Шарлотта уже на первом вальсе потихоньку вышла из танцевального зала и на цыпочках отправилась по коридору на поиски госпожи Маркуры. Сегодня она ее еще не видела. А между прочим, столько уже произошло! Девочка вспомнила, что директриса не появлялась даже в столовой.
И грамматику вела вместо нее госпожа Гербера…
У директорской Шарлотта огляделась. Неприятно, если тебя ловят за прогуливанием занятия, пусть это всего лишь танцы! И постучалась, в надежде, если госпожа Маркура все-таки находится на своем месте.
Но дверь оказалась заперта, и когда девочка прислушалась, то услышала лишь тихое тиканье ходиков.
Вздохнув, Шарлотта пошла обратно, но задержалась на лестнице между вторым и третьим этажом. Там было распахнуто большое окно, а за ним открывался чудный вид на двор, ограду и оживленную улицу. Девочке показалось, что у забора она видит знакомую фигуру загадочного молодого человека, и она взобралась на подоконник, чтобы разглядеть парня получше.
Но ничего толком не разглядела, потому что у забора росли рябины да ясени.
— Барышня Хармони! — услышала Шарлотта, когда осторожно, задом вперед, слезала с высокого и широкого подоконника. — Что за экзерсисы и почему не в классе?
Госпожа Гербера стояла на лестнице и улыбалась.
— Да так, — пробормотала Шарлотта. — Госпожа Гербера, мне очень надо поговорить с понтой Маркурой. Где она?
— А что случилось? Ты можешь сказать мне?
— Наверное, могу, но хорошо бы знать, что и госпожа Маркура услышала это, — еле слышно сказала девочка.
— Это что-то серьезное?
Шарлотта покивала.
— Идем, — учительница поманила девочку за собой.
В ее кабинете стояла тишина. Только с улицы был слышен обычный городской шум.
— Так что ты хотела сказать госпоже Маркуре, Шарлотта?
Тут девочке стало страшно. Сейчас вот она расскажет про юношу, который встретился с нею и с Юлианной, и окажется, что это было недопустимой, ужасной оплошностью! И тогда их выгонят.
— Шарлотта, не выцветай, пожалуйста, — сказала Гербера. — Я тебе не враг, пойми. Но если это что-то серьезное, то сказать надо. Это что-то связанное с утренним происшествием?
— Нет, то есть да, — смутилась Шарлотта. — Понимаете, госпожа Гербера, сюда хочет пробраться один мальчик. Вернее, не совсем мальчик — молодой человек. Думаю, ему пятнадцать или шестнадцать лет, и он говорит, что его не взяли на танцы. Я думаю, что он лжет.
— Почему ты так думаешь? — удивленно приподняла брови госпожа Гербера. — Он вел себя как-то неправильно?
— О нет, — вырвалось у Шарлотты. — Он был очень милый! И сказал, что если я помогу ему пробраться в пансион на бал, то он непременно потанцует с нами, с первогодками, а ведь вы же знаете, что мальчиков из Темной школы придет мало…
— Вот как, — кивнула госпожа Гербера.
