Девочка посмотрела на цветок. Ярко-красные лепестки еще оставались свежими, даже не помялись ночью.
— Так вот, он сказал, что у него было задание от Тройки, — Шарлотта зажмурилась. — Убить меня.
— Да уж, тут любая девчонка разревется, — сказала Юлианна. — Ну, может, кроме меня! Ты хоть выяснила, за что Тройка решила тебя ушлепать?
— Не ушлепать, а…
Карина запнулась.
— Ох, Шарлотточка, какая ты храбрая. Я бы умерла на месте, не дожидаясь, когда меня начнут убивать. Как ты победила его?
— Она его, наверно, зонтиком зашибла. Как ты его стащила? — спросила Юлианна. — Прикинуться невидимкой — это я понимаю, но забраться в закрытый кабинет Маркуры?
— Это Паутинка, — сказала Шарлотта. — Она его принесла. Но я никого не била, потому что…
В носу защипало сильно-сильно.
Шарлотта посмотрела на герберу, словно та могла придать ей сил или спокойствия. Генриетта налила в стакан воды из графина, и поставила герберу туда. Цветок склонился тяжеловатой головкой в сторону Шарлотты, словно кланялся ей. Девочка справилась с собой и продолжила:
— Просто он сказал, что уговор с Тройкой был нарушен. С их стороны нарушен! И он ничего им не должен. Вот…
Это было все, что она могла рассказать. Остальное Шарлотта ни за что и никому бы не выболтала.
Она выбралась из постели, оделась в самое простое платье и, подхватив Паутинку под объемистый теплый животик, поспешила на кухню. В выходные вставать разрешалось попозже, и завтрак подавали соответственно в десять, а не в восемь. К тому же многие разъезжались по домам, и поварихе обычно не требовались дополнительные руки в помощь. Другое дело после еды! Там дежурные всегда убирали со столов, мыли посуду, подметали пол.
— Шарлотточка, подожди, — Карина догнала ее и пошла рядом. — Я с тобой.
Она взяла Шарлотту под руку и спросила:
— Как ты думаешь, нам рано влюбляться?
— Рано, — сказала Шарлотта. — Сначала надо стать взрослыми.
— А я думаю… никогда не рано, — прошептала Карина. — Вчера на балу был такой один мужчина… И мне кажется, я в него влюбилась. Он танцевал с госпожой Па! Такой красивый!
Шарлотта выдохнула. Она-то думала, что подруга сейчас начнет расспрашивать про Нота Уиндварда!
— Красивый, — подтвердила она. — В такого можно влюбиться.
Паутинка тявкнула и превратилась обратно в вязаную салфеточку, которая втянулась под рукав платья.
В кухне было тихо, Дэрия стояла у большой кастрюли и помешивала овсянку. Шарлотта подумала, что именно овсянки ей и хочется. И ни к чему превращать ее в чудесные пирожные!
— Доброго утра, — сказала девочка поварихе. — Это изюм? Давайте я почищу!
И на лице Дэрии, обычно таком угрюмом, появилась добрая и милая улыбка.
— Спасибо, — сказала она.
— А я порежу хлеб и сыр, — вызвалась Карина.
И они втроем принялись хозяйничать.
Глава 63. Боевая магия
Каждому известно, что домашние хлопоты отвлекают от очень многих невзгод. Лишние мысли, особенно плохие, испаряются из головы, если внимание занято такими важными вещами, как закипающее молоко, каша, которая вот-вот пригорит или подливка, для которой нужен идеально поджаренный лук. Да и за руками надо следить, как бы не нырнули в кипяток, не получили бы порез, не сорвались бы, натирая на терке сыр или морковь.
Но сегодня Шарлотте простые кухонные дела никак не давались. Даже самые простые. Когда она высыпала в только что очищенный изюм мусор и пришлось перебирать ягоды, девочка только огорченно вздохнула. Хорошо, что ножки изюма не попали в овсянку! Но когда она нечаянно отправила в мусорное ведро орехи вместо ореховых скорлупок, Дэрия не выдержала и взяла Шарлотту за плечо.
— Тебе надо успокоиться, — сказала она.
— Я спокойна, — пожала плечами девочка. — Просто… немного не в духе.
Дэрия подошла к плите и создала жест магии Длани, чтобы снять огромную кастрюлю овсянки с огня. Цукаты, орешки, изюм — все это Юлианна высыпала в кашу.
— Ну давайте, — сказала она, — делайте из этого торт. Никогда не видела, как вы придаете иллюзию овсянке, госпожа Дэрия.
Повариха слегка улыбнулась. Шарлотте эта улыбка показалась опасной. Так могла бы улыбаться змея перед тем, как напасть и ужалить.
— Это преобразование, которое вам не под силу. Но если госпожа Маркура, как обещала нынче утром, собирается начать обучение девочек основам боевой магии, я расскажу вам, как я это делаю.
— Чтоооо? — закричала Юлианна. — Превращение каши в пирожное — боевая магия?
— Это метаморфоза, — сказала Дэрия. — Если бы это было иллюзией, то, откусив пирожное, вы бы почувствовали во рту консистенцию и вкус овсянки. Пожалуй, все произошло бы еще раньше — в момент, когда вы попытались бы взять пирожное в руки.
Карина посмотрела на свои розовые ладошки и перевела взгляд на Дэрию.
Шарлотта же, тихо вздохнув, стала складывать свежие булочки в плетеные корзинки для хлеба. Булочки было приятно держать в руках: теплые, пахнущие корицей, наверняка очень вкусные.
— Вы были боевым магом, госпожа Дэрия? — спросила она.
— Была, — не стала отпираться повариха.
— Почему госпожа Маркура прежде никогда не учила девочек драться? — Шарлотта подумала, что ей бы хотелось биться с ведьмами, чудовищами и вообще с кем угодно.
С врагами, заставлявшими Нота Уиндварда пойти в пансион. Пойти убивать!
Как и чем можно было заставить мальчишку отправиться на убийство?! Девочка поняла, что опять вот-вот заплачет.
— Потому что решила, что для девочек безопаснее будет уходить. В темноту или еще куда-нибудь. И я ей говорила, что она ошибается, много раз говорила. Только она боялась, что будет как со мной или хуже. Она боялась потерять еще кого-нибудь.
— Как ту девушку, которая теперь живет в темноте? — спросила Карина.
— Или как вас? — задала вопрос и Шарлотта.
— Или кто-то все-таки умер, — предположила Юлианна.
Дэрия сделала резкое движение. Со стола вдруг полетели миски, ложки, чашки. Кое-что разлетелось на куски, к огромной радости Паутинки.
При виде салфеточки повариха тихо ахнула и одернула фартук. Движение было такое, словно женщина искала на поясе уменьшенный зонтик.
— Она не опасная, — сказала Шарлотта поспешно, — госпожа Маркура позволила мне держать ее при себе.
— Прости, — выдохнула Дэрия. — Старые привычки не так-то просто забыть. Давайте-ка, мои хорошие, собирать на стол. Уже почти десять!
Они немного не успели накрыть, когда стали появляться воспитанницы, но никто не волновался из-за таких пустяков. Девочки вовсю обсуждали, что было на балу, и Шарлотта то и дело слышала свое имя и ловила любопытные взгляды. В конце концов она ушла на кухню и села там за большой рабочий стол. Ей вовсе не хотелось быть в центре внимания!
