Комочек встрепенулся и раскрыл желтый клюв. Карина только и успела, что отскочить в сторону, как он пробил своим пушистым тельцем окошко на лестнице. Юная колдунья бросилась к подоконнику, не обращая внимания на осколки, и выглянула на улицу.
Никакого чудовища она не увидела. Только на той стороне шла куда-то девочка с флейтой.
Глава 4. Теренций волнуется
К сожалению, бесценность лета лучше всего понимаешь, когда оно стремительно близится к своему завершению. Финальные аккорды августовских гроз, запах яблочного варенья, веселые прогулки и чаепития на вечерних верандах, говор сверчков и звездопады — все становится гораздо дороже и ценнее, когда счет идет уже не на недели, а на дни.
Теренций Августус Восьмой Геллен, которого мама прозвала Бледным Олухом, а его давний друг, бродячий библиотекарь Егор — Ванильным Некромантом, отчаянно пытался не упустить этих дней. Тридцатого августа ему предстояло переехать в Розамунду и там поселиться в общежитии Темной школы. Когда тебе только-только исполнилось четырнадцать лет и ты еще ни разу толком нигде не побывал — от такого ожидания волей-неволей волнуешься.
И он волновался! Ох как волновался!
— Чего ты переживаешь? — спрашивали его старшие братья и сестры. — Ты пойдешь учиться в самую обычную Темную школу самым обычным темным магическим искусствам. Ты уже много умеешь и знаешь, тебя с распростертыми объятиями примут!
— Я преподавала там, хоть и совсем недолго, — говорила мама. — Меня еще должны помнить, ведь прошло не так уж много лет! Чего ты боишься?
— Я не боюсь, — отвечал Теренций. — Я просто волнуюсь! Не мешайте!
И продолжал волноваться.
Это выражалось в том, что он бегал по лесу, срывая с веток недозрелые орехи, с воинственным кличем нырял в маленькое лесное озерцо, пугая уток, и взбирался на крутые скалы, чтобы посмотреть на закат и обобрать стелющуюся по камням дикую вишню.
Это выражалось и в том, что Теренций стал хуже спать, уходил в маленький домик на краю леса, возле старого кладбища, и считал падающие звезды. Что уж он там загадывал, неизвестно. Никто не знает и то, сбылось ли хоть одно желание!
Однажды Теренций шел, шел по тропинке и набрел на полянку, сплошь поросшую ежевикой. Ее побеги стелились тут так густо, что и не пройти толком, а ягод было видимо-невидимо. Он принялся обирать ягоды и класть в рот, потому что при себе у него не было ни корзинки, ни даже кружки. Кисло-сладкая ежевика — это тоже был символ уходящего лета!
Теренций услышал позади шорох и выпрямился. На него из чащи глядело какое-то странное существо: невысокое, примерно ему по пояс, стоящее на задних лапах. Оно не выглядело особо опасным, но показалось Теренцию неприятным. Возможно, потому что на длинных пальцах передних и задних лап у него были очень длинные когти, а морда, похожая на медвежью, скалилась очень острыми мелкими зубами. Уши у него были длинные и похожие на крылья летучей мыши.
— Ты кто? — спросил Теренций и слегка присвистнул.
Чудика он не испугался. В его доме побывало немало всяких странных существ, к примеру, черепасик — черепаха, у которой на спине был волчий череп вместо панциря. Этих чудиков юные некроманты из его семьи делали в качестве учебных пособий из разных частей умерших животных.
Но этот чудик был какой-то не слишком воспитанный. Он вдруг оскалился и зарычал. Тогда Теренций приготовился сделать опутывающие чары, чтобы связать его. Можно было притащить чудика домой и поизучать! А может даже, приручить, и будет у них новый питомец.
— Ну? Иди сюда, — Теренций еще немножко посвистел чудику.
Тот опустился на передние лапы и вразвалочку подошел ближе. Протянутая на ладони ежевика заинтересовала его, и он слизнул ягоды, оставив на руке Ванильного Некроманта немало липкой слюны.
Но стоило мальчику выпрямиться и сделать шаг, как чудик отпрянул и снова зарычал. Зубы у него все-таки были нехорошие, опасные зубы!
Теренций все-таки решился сковать его заклинанием, но тут в лесу послышался нежный звук флейты. Чудик насторожился, дернул своими странными ушами и удрал в чащу.
— Флейта, — сказал Теренций. — Кто может здесь играть на флейте?
Он побежал следом за чудиком. И бежал долго. Но никого не увидел. Ни чудика, ни таинственного музыканта.
Тогда Теренций вернулся домой. И до самого вечера был задумчив. Мама даже подумала, что он перестал волноваться. Но это было не так. Просто всякие загадки — они интереснее, чем волнение напоказ!
Теренций Августус очень любил читать разные книги, где были загадки и приключения, и считал несправедливым, что в жизни у него происходит куда как меньше всякого такого. И ему очень хотелось разгадать тайну этого происшествия! Но так как следов в лесу он не нашел, и чудика не догнал, и флейтиста никакого не нашел, то решил просто записать свои наблюдения в тетрадку.
Глава 5. Еще одно чудовище
Хотя до начала занятий в пансионе оставалось еще четыре дня, во дворе собрались почти все учителя и воспитанницы. За небольшим исключением — просто еще не все вернулись в Розамунду, а возможно, не все получили от госпожи директрисы Маркуры сообщение. Оно прилетело каждой девочке, начиная с одиннадцатилетних первогодок, которые еще не начали учиться, и до старших, которым предстояло обучаться последний год. Говорящее послание! Госпожа Маркура нечасто рассылала их, потому что это требовало немалых усилий! Но нынче пришлось.
Карина, Шарлотта и Юлианна, будущие третьегодки, стояли особняком от всех остальных. Все поглядывали на них с удивлением и даже с опаской. Даже самые старшие девушки!
У каждой пансионатки, кроме самых младших, были при себе зонтики. У некоторых они крепились в кружевных чехлах за спиной, некоторые опирались на сложенные зонты, как на трости, кто-то держал зонтик в уменьшенном состоянии, заткнутым за пояс на манер кинжала. И только одна девочка стояла без зонтика. Вернее, Юлианна держала рукоятку от него — желтоватая рукоятку из слоновой кости.
Госпожа Понта Маркура, статная черноволосая женщина неизвестного возраста — то ли тридцати лет, а то ли и трехсот тридцати! — прошлась вдоль рядов пансионаток, словно корабль по волнам. Ее зонт походил скорее на меч, и держала она его в кожаных ножнах за спиной. Ее пышные черные с белой оторочкой юбки лишь на пядь отступали от земли — чтобы показать крошечные для такого роста и веса туфельки на маленьких изящных ступнях. Пенсне госпожи Маркуры, магистры от Черной и Белой магии, упало с носа, когда она проходила мимо стоявших в сторонке ото остальных юных колдуний Шарлотты, Карины и Юлианны.
Карина испуганно икнула и спряталась за подруг. Она чувствовала себя особенно виноватой, потому что… просто потому что! Без особых на то причин!
— Желаю вечного здоровья, — сказала она медленно. — Карина-Эмилия Розенблюм, Шарлотта Хармони… И, — тут госпожа Понта Маркура сделала душераздирающую паузу, во время которой все девочки съежились, а Юлианна, напротив, распрямила плечи и подняла голову повыше, — Юлианна Юстиния Мария Амадор. Шаг вперед.
