— Вообще-то барышня права. Уже девять вечера. Приличные люди в это время уже спят.
— Вы же Темные маги, разве ваше время не ночь? — подначила лекаря Табита Сандора.
Но тот лишь хмыкнул.
— Мы Темные, да. Но Темный Темному рознь. У одних темнота и темные искусства — инструмент для того, чтобы делать как лучше, а у других — как хуже.
К примеру, тот мальчик, который в соседней палате…
— Его исключат? — спросила Карина.
— Вам нечего бояться, — заверила госпожа Гербера, — он здесь на ночь не останется. Его родители заберут его отсюда навсегда, и…
— Его исключат?
— Непременно.
— Тогда он станет еще темнее, — сказала Карина. — Мне жаль.
— Это прежде всего забота родителей и преподавателей, а не твоя, Карина. А госпожа Сандора, дав Карине выпить сладковатый и ароматный настой, укрепляющий силы и выводящий из организма всякие вредные гадости, сказала:
— Вообще-то, если он будет таким вредителем и дальше, это очень даже Каринина забота. Ей же придется с ним бороться!
— Нет, — возразила Карина. — Бороться с ним будут братья Эльсингор, Шарлотта, Эсмиральда и другие. Я не хочу больше драться. Никогда!
Опасения Карины оправдались: узнав, что она в абсолютной безопасности, не умирает и не больна, посетители пошли к ней один за другим. К ее удивлению, последним заглянул специалист по ядам — тот самый, молодой, с забавными торчащими вихрами и круглыми, вечно удивленными глазами.
— Как? — сказал он. — Вы все-таки не победили? Обидно!
— Как-то так вышло, — смущенно сказала Карина.
— Я ставил на вас, — признался специалист. — To есть не настоящую ставку, а шоколадку, но все-таки. Но госпожа Агариус рассудила, что в вашей борьбе наиболее честным оказался именно Ринар Эльсингор. И он не нарушил ни одного правила. И хоть заработал меньше баллов, чем вы, а все же не пользовался подсказками призраков!
— Вы ее видели, — улыбнулась Карина. — Но скрыли. Да?
— Как? Вы все поняли? Да, я знал, что девочка-привидение вам подсказывала, и все-таки мне пришлось об этом сказать судьям. Хоть и не сразу! Видите? Иногда честность вредит. Вы бы могли выиграть!
— Если бы вы были честным и сразу сказали, то с меня сняли бы целый балл за подсказку, и Эсгрим бы не разозлился, что я набрала больше баллов, — возразила девочка.
— Может быть, может быть, — задумался специалист. — Но знаете, барышня Розенблюм, я пришел не за этим.
— А за чем же?
— Вы теперь тоже специалист по ядам… немного. Вы были отравлены и исцелились в начале пути. Возможно, я мог бы стать вашим наставником. Если захотите. Это все! А теперь мне надо сказать пару слов Джемме Сторм. Ее изобретение меня заинтересовало.
Он попрощался и вышел. Карина погасила свет и легла.
Сегодня произошло так много, что в одну девочку не вмещались все чувства и переживания, поэтому она слегка всплакнула, чтобы избавиться от излишков. А потом, уже засыпая, услышала нежные переливы флейты. Это Полина уселась на подоконник и стала наигрывать тихую колыбельную. Под нее Карина и уснула.
Эпилог
Март начался с затяжных дождей. Они пошли, когда еще не растаял снег.
Днем сыпался мелкий дождик, ночью все замерзало, под утро присыпало нежным, тонким покрывалом снега. Шарлоттина Паутинка, обожавшая снег, не доверяла этой зыбкой вуали и иногда даже лаяла на нее, потому что под этим тонким покровом был лед. А на льду у Паутинки разъезжались лапы, и ей было сложно хранить ее собачье достоинство — ну, или даже просто бегать.
Карина редко теперь виделась с друзьями из Темной школы и частной школы Элли Эльсингор: приближалось время экзаменов. Девочки в пансионе благовоспитанных колдуний всегда относились к экзаменам очень ответственно, даже хулиганка Юлианна.
Карину и Джемму, а также других участниц турнира зельеваров освободили от некоторых экзаменов, и это очень их радовало. Тем не менее, им предстояло сдавать еще немало зачетов, контрольных и экзаменов, чтобы не расслабляться. После турнира Джемма по-настоящему была принята в компанию юных колдуний, возглавляемую Юлианной, и теперь девочки из второго класса больше Джемму не обижали. Обидишь тут, если Эсми может запросто написать о тебе что-нибудь в волшебном дневнике, а Джемма визуализирует — и приехали! Ты навек очаровательная жабочка. Правда, госпожа Маркура следила, чтобы Эсмиральде в руки больше не попался волшебный дневник. Но они с Джеммой твердо решили, что создадут свой собственный — и станут самыми великими белыми колдуньями в истории.
Карина с турнира видела Теренция всего пару раз. Он сказал, что сильно запустил учебу, особенно алхимию и другие не очень интересующие его дисциплины — приходится наверстывать. Ну, а еще он рассказал, как выгоняли Кассия Эсгрима. Как он пытался проклясть всю школу и как его шибануло ответным заклинанием. И как другие ребята, которые проигрывали Эсгриму в конкурсах или были вынуждены отступиться от победы, провожали его криками «Карина, Джемма и Рин» — чтобы он запомнил хорошенько, кому обязан своим проигрышем и изгнанием.
Карина улыбалась, когда слушала. Пусть ей не удалось победить, а все же ее первенство было очень близко. Ей было даже не жаль, что ее победа не состоялась. В конце концов, это произошло не по ее вине. Через три года она твердо решила победить. Если, конечно, получится. И заодно Карина пообещала себе ни в кого в случае проигрыша котелками не швыряться.
Несмотря на занятость, Карине удавалось встретиться с Рином. Вообще-то, конечно, встречи воспитанниц с мальчиками не слишком одобрялись, особенно после того, как Лесс Кроу так нехорошо поступил с Эсмиральдой, но на выходных за девочками не очень-то приглядывали. Юлианна, например, тоже время от времени виделась с Даном, а Эсми — с Лессом. А что уж говорить о взрослых? На лето планировалось целых две свадьбы. Аделаида Гербера и Арольд Айвори ждали июня, чтобы застать пору цветения пионов, которые так обожала невеста. А Шарлоттина сестра Лисси просто ждала, пока Юстасу исполнится восемнадцать лет. Она все еще побаивалась пересудов по поводу того, что жених младше невесты на полтора года, и ей казалось, восемнадцатилетие Юстаса как-то на это повлияет.
Карина смотрела на господина Айвори и госпожу Герберу, которые окончательно перестали прятаться и вели себя ничуть не лучше Юстаса и Лисси — пожимали друг другу руки, хихикали (Гербера прикрывала лицо веером, а Лисси — книгой) и иногда куда-то неслись наперегонки. Порой их даже заставали целующимися, но это — крайне редко. Карина смотрела на них и удивлялась. Еще осенью ей казалось: когда учитель по боевой магии женится, у нее непременно разобьется сердце от горя. Но вот он уже почти женился, а сердце девочки чувствовало себя прекрасно! Оно билось ровно в том ритме, что надо, и никогда не забывало стучать. И ни капельки, кажется, даже не треснуло.
