— Дори Дафния… — начал было Тидей, и Эйкке метнул на него разъяренный взгляд.
— Дорини! — рявкнул он.
Кажется, именно эта поправка стала тем зернышком, что сломало сомнения Тидея и позволило ему принять трудное, но единственно правильное решение.
— Летим! — согласился он, легко оставив не у дел ждущих в холле ценителей прекрасного. Эйкке огляделся, оценивая размеры внутреннего дворика, и, вполне удовлетворившись ими, обернулся драконом.
Глава LVIII
Эйкке со злым раздражением отбросил в сторону Свод законов и завалился на скамейку во внутреннем дворике дома дорини Дафнии. Бесполезно! Нет там никакой лазейки, хоть задом наперед всю книгу прочитай, хоть вверх ногами попытайся тайную запись отыскать! Местные дорры хорошо позаботились о своей безопасности! А для таких, как Эйкке…
— Чего бунтуешь? — раздался от входа голос Тидея, и Эйкке, не оборачиваясь в его сторону, махнул рукой. Так и не убил он в себе зависть, а потому видеть совершенно преобразившееся в своем счастье лицо Тидея, какое он наблюдал весь последний месяц, сейчас просто не мог. Ему хорошо! Ему теперь ничего не мешает это самое счастье из рук не выпускать! Между ними с дорини Дафнией нет воздвигнутых людьми преград!
А вот Эйкке сточил все зубы об эту самую преграду, но так и не нашел способа ее преодолеть.
Тидей между тем подобрал брошенную Эйкке книгу и прочитал название.
— Библиотечная, — с интересом заметил он. — Соскучился по праву? Или на адвоката решил выучиться?
Эйкке скрипнул зубами: как будто Тидей не знал, что и эта привилегия была доступна только доррам!
— Учителя ваши, конечно, спят и видят, как бы судейский парик на драконью голову натянуть! — не сдержавшись, огрызнулся он. Нет, Эйкке, разумеется, был очень рад за Тидея, которому боги действительно воздали по заслугам и который теперь купался в своем нежданном счастье с дорини Дафнией, вот только он радовался бы еще больше, если бы Энда расщедрился на два желания и позволил Эйкке сделаться равным дорини Кассандре.
Тидей повел плечами и присел ему в ноги. Книгу он аккуратно положил рядом.
— Кажется, избавиться от драконьей личины не так уж и сложно, — спокойно заметил он. — Если, само собой, это именно то, чего ты хочешь.
Как будто Эйкке этого не знал!
Тидей однажды сказал, что у него есть выбор, а он не хотел никакого выбора!
Он хотел быть с Касси, чего бы это ни стоило!
— А дальше что? — раздражаясь из-за то ли искреннего, то ли наигранного непонимания Тидея, предложил ему сделать собственный вывод Эйкке. — Я стану человеком перед богами. А кем я стану в вашем мире, дорр Тидей? Какую жизнь я смогу предложить Касси?! И какое право я имею заставлять ее выбирать?!
Тидей озадаченно хмыкнул, а Эйкке сжал кулаки, готовясь к сочувствию. Дня не проходило с тех самых пор, как они с Касси признались друг другу в любви, чтобы Эйкке не задумывался об их будущем. Касси уже семнадцать, она имеет право выбирать себе жениха и выходить замуж. И Эйкке не стал бы даже дожидаться собственного совершеннолетия, чтобы предложить ей себя, если бы не понимал тех самых проблем, что озвучил сейчас Тидею. Даже став простым человеком, все, на что он мог рассчитывать, это участь илота, а, слишком хорошо зная, что у тех за жизнь, Эйкке не желал такой судьбы и Кассандре. Она рождена дорини, и он будет последним, кто лишит ее принадлежности к этому сословию. Даже если сама она не побоится решиться на подобную глупость.
А она не побоится, это Эйкке знал наверняка.
— Ты, выходит, в Своде законов искал возможность стать дорром? — уже вдруг совсем другим, каким-то мягким и проникновенным тоном уточнил Тидей. Эйкке откинулся назад, по-прежнему не желая видеть жалости к себе.
— Ты весьма проницателен, дорр Тидей, — снова съязвил он, хотя уж никак не старший товарищ был виноват в его неприятностях. А если предложить Касси уехать на Север? Вилхе, крайне неодобрительно высказавшийся в адрес разделения на Юге людей на сословия, заметил, что у них все равны и честь оказывается только за истинные заслуги, а не за удачное происхождение. Хватит ли Эйкке заслуг, чтобы там Касси не чувствовала себя униженной? Судя по тому, что отец Вилхе был простым охотником и при этом их семья ни в чем не нуждалась, Эйкке тоже там не в последнем ряду откажется. Не то что здесь!
Вчера к дорини Дафнии заходила мать одного из ее учеников. Весьма любопытная женщина, между делом поинтересовавшаяся, что за новый слуга появился у хозяйки. Дорини Дафния, земной ей поклон, сначала сделала вид, что не поняла, о ком речь, а потом сообщила, что Эктор вовсе не слуга, а хороший друг их семьи. Гостья немного посмущалась из-за того, что попала впросак, а потом вполголоса предупредила дорини Дафнию, что рыбная ловля, которой промышляет их друг, есть занятие илота, а потому бросает весьма существенную тень на их дом.
Эйкке не стал дожидаться, чем закончится случайно услышанный им разговор, вместо этого вытащил недавно взятую для него Касси из библиотеки книгу законов и принялся их яростно штудировать. Надеялся, что когда-то пропустил в них нечто важное. Но, к несчастью, ошибся.
Энда! Рыбу у них илоты ловят! Порочащая дорров профессия, видите ли! Даже чтобы уважаемым охотником стать, надо получить бумагу от энитоса, а подавать прощение имеет право только дорр! Со всех сторон обложили!
А Эйкке оставалось только сидеть на шее принявших его людей и ждать, насколько им — и Касси — хватит терпения.
Вот тебе и дракон!
Неужели человеческая жизнь окажется ему не по зубам?
— А дальше что? — повторил Тидей его же фразу и испытующе посмотрел на младшего товарища. — Выучишься профессии? Построишь дом? Женишься на Кассандре?
Эйкке вскочил.
— И выучусь, и построю, и женюсь! — окончательно окрысился он, словно Тидей пытался посмеяться над ним. Дурость, конечно, но Эйкке так и не научился сохранять спокойствие тогда, когда не мог найти выхода. — И жить мы будем долго и счастливо! Это ты хотел услышать?
Тидей помолчал. Эйкке стоял перед ним, тяжело дыша и прилагая все силы, чтобы не наговорить лишнего. И проигрывал сам себе.
— Извини! — единственное что сумел выдавить он, однако Тидей, как оказалось, раздумывал совсем о другом.
— А как же крылья, Эйкке? Ты ведь столько мечтал их вернуть. Неужели теперь готов совсем отказаться? — таким глубоким и понимающим голосом спросил он, что наконец погасил вулкан в груди младшего товарища. Эйкке посмотрел вверх, но не испытал и доли былой тоски. Он любил небо. Но Касси он любил больше.
— Нет без Касси никаких крыльев, — совершенно спокойно и столь же искренне ответил он. — Я знаю. Пробовал.
Тидей качнул головой, словно бы удивляясь, а потом решительно поднялся.
— Тогда пойдем, — сказал он. — Усыновлю тебя, и дело с концом!
