— Только не ссорься из-за меня с друзьями, — попросила она. — Будь у них хорошая жизнь, они не вышли бы на разбой.
— Разбой разбою рознь, — буркнул Эйкке, прокручивая в голове все те обвинения, что он вывалит на головы Хейды и Турме. Никогда не простит им унижения Касси и веревки на ее шее! Какие бы оправдания они ни приготовили, всего будет мало. Не ожидал он от драконов такой подлости. И разочаровался до глубины души.
Дорр Медомай принял их сразу. Пропустил Эйкке, подхватившего Касси на руки, в эндрон. Велел слугам заняться покуда собакой. Потрепал по голове озабоченного Протея и сунул ему в руки леденец на палочке. Потом улыбнулся Касси и приступил к осмотру.
Эйкке притулился в углу, стараясь не попадаться доктору на глаза, а сам следил за каждым его движением, как будто и от него Касси надо было защитить. Хотя по всему выходило, что дело обстояло наоборот.
— Где это вас так угораздило, дитя мое? — ласково спросил дорр Медомай, освобождая Кассину ногу от мягкого ботинка. Лодыжка у Касси распухла и посинела, и дорр Медомай покачал головой, явно не довольный увиденным. — Только не пытайтесь меня провести: раны на вашей шее и голове вашей собаки говорят сами за себя.
Касси непроизвольно схватилась за горло, а Эйкке вспыхнул виноватым огнем. Перед глазами снова встала недавняя картина, когда Хейда глумилась над беззащитной Кассандрой. Откуда в ней такая жестокость? Эйкке не так чтобы хорошо знал сестру Лассе, но никогда не смог бы заподозрить в ней подобную черту характера. Как оказалось, напрасно.
— Мы… столкнулись с двумя неприятными людьми, — несколько неуверенно начала Касси, и Эйкке сжал кулаки. Неужели сдаст драконов? Если этот ее доктор узнает, что поблизости орудует банда грабителей, наверняка расскажет полиции, те организуют поиски и рано или поздно выйдут на пещеру. Касси, конечно, имела право на справедливость, но почему-то Эйкке был уверен, что она им не воспользуется. Неужели и тут ошибся? — Протей соскучился по отцу и попросился на берег моря. А там… эти двое… пьяные… Гидеон как учуял их гадкий запах, бросился на них, а они его… и на меня… и Протея… — голос ее сорвался, а на глазах появились самые настоящие слезы, и дорр Медомай, жестом прервав ее, утешающе погладил по волосам.
— Ну-ну, не нужно, не расстраивайтесь, дитя мое, — попросил он. — Все позади, вы живы, вы в безопасности. Надеюсь… — тут он нахмурился и глубоко вздохнул, будто собираясь с сипами, — они ничем не навредили вам? Я имею в виду…
Касси замотала головой и сжала руку доктора Медомая.
— Нет-нет, Эктор с ними обоими разобрался, — заверила она его. — Он очень смелый и очень сильный! Нам с Протеем повезло, что он был рядом!
Дорр Медомай улыбнулся и кивнул Эйкке, что, очевидно, означало одобрение выбранным им способом завоевания Кассиного расположения. Эйкке, едва согнав с лица одну краску, тут же покрылся другой от Кассиной похвалы. Интересно, она действительно думала о нем именно так, как сказала, или это было лишь частью придуманной ей истории? Лгала дорини Кассандра великолепно, учитывая все детали. Даже место преступления в противоположной стороне от настоящего выбрала. Чудо и есть! И Эйкке, кажется, от этого чуда окончательно потерял голову.
Доктор Медомай принялся осторожно прощупывать Кассину лодыжку, вероятно стараясь исключить перелом, а Эйкке не отрываясь смотрел на ее маленькую ступню и чувствовал, как от взмокшего загривка жар растекается по всему телу. Больше всего на свете хотелось сейчас оказаться на месте доктора Медомая. Конечно, он не имел никакого права не только дотрагиваться до девичьих ног, но и даже смотреть на них, но в душу при виде этих белых пальчиков возвращался дракон, и Эйкке, совершенно ошеломленный, не понимающий себя, почти ощущал пальцами тепло Кассиной кожи, словно бы слившись на какое-то время с доктором Медомаем и присвоив Касси себе.
— К счастью, всего лишь растяжение, — наконец проговорил дорр Медомай и поднялся. — Я сейчас принесу лед, а потом наложу повязку: придется пару недель походить с ней.
— А для шеи… — Касси снова машинально прикрыла рукой красный след от веревки, — чтобы убрать… Я не хочу рассказывать дори Ниобее о том, что произошло, иначе она меня со свету сживет! Но если она заметит полосу…
Дорр Медомай кивнул, понимая.
— Я посмотрю, чем смогу вам помочь, — пообещал он. — Но, боюсь, тут поможет не лекарство, а исключительно чудесная сила.
Эйкке вздрогнул, почему-то приняв эти слова на свой счет. Вряд ли, конечно, дорр Медомай догадывался, кого сегодня приветил у себя в гостях и какими особенностями этот гость обладает, но Эйкке-то знал о них наверняка. И должен был попытаться оградить Касси от мачехиного гнева.
Нет, ни в один другой раз он не отважился бы на такую дерзость. Но сейчас в полупустой, словно бы одурманенной голове витала только лишившая всякого покоя картина. И Эйкке, шагнув к Касси, снова опустился перед ее лежанкой на колени.
— Позволь мне попробовать, — на одном дыхании выдал он. — Это гадко, конечно, звучит, но драконья слюна на раз царапины заживляет. Никакая Ниобея след не разглядит. Я понимаю, противно, но из двух зол…
— Ты хочешь… — ее лицо полыхнуло краской ничуть не хуже, чем физиономия Эйкке, но он только крепче сжал зубы, вынуждая себя идти до конца, даже если Касси сейчас рассмеется ему в глаза. Но она вдруг зажмурилась, вцепилась ему в руку и задрала подбородок, открывая шею. — Пока доктор Медомай не вернулся… — перехваченным голосом выдохнула она, и Эйкке, растеряв остатки мыслей, ткнулся губами в припухшую красную полоску.
Эндов целитель!
Надо было просто лизнуть оставшийся от веревки рубец и посмотреть, что получилось, но Кассина доверчивость, ее близость, ее тепло, ее упоительный аромат свели с ума, и он только скользил губами по ее нежной шее, чувствуя, как сама Касси все сильнее стискивает его руку, но не отталкивает, а, подобно ему, едва дышит. А Эйкке никак не мог остановиться…
Да что ж за напасть-то такая?..
— Вот, дитя мое, — где-то вдалеке послышался голос доктора Медомая, и Эйкке словно палкой по голове стукнули. Он уставился Касси в глаза, ничего не понимая и видя только точно такое же потрясение на ее малиновом лице. Вскочил просто потому, что чужие шаги стали уже опасно близки. Отвернулся, не зная, где взять воздуха хоть для какого-то оправдания… — Приложите пока холод к ноге, а я вашу вторую травму повнимательнее посмотрю. Может, здесь лучше взять…
С этими словами он неожиданно кашлянул и умолк, а у Эйкке внутри подернулось холодом. Уж не оставил ли он на шее Касси следов в довесок к полоске от веревки? Ведь тогда унизит ее куда сильнее, чем друзья-товарищи с мешками на головах. Или уже унизил, и Касси больше знать его не захочет? И сейчас расплачется перед своим доктором, жалуясь на его домогательства и прося защиты? Энда, да лучше бы!..
— Хм, а здесь моя помощь уже и не требуется, — то ли насмешливо, то ли удивленно проговорил доктор Медомай, и Касси уже в который раз схватилась за шею. Там огнем горели поцелуи Эйкке — да, это были именно поцелуи, даже если он таким образом лечил раны, — и Касси почти не понимала слов дорра Медомая, витая в облаках и не желая спускаться на землю. — Очевидно, вы с другом нашли средство и получше драконьей крови, — улыбнулся он и присел в кресло напротив Касси. — Не поделитесь со своим доктором? Мне такое лекарство было бы совсем нелишним.
