И оно его не обмануло.
Глава тридцать восьмая: Ссора
На следующий день Энтони прождал Элизабет в холле Ноблхоса почти час, прежде чем она смогла уделить ему несколько минут.
— У Эшли начался жар, — с очевидным чувством вины перед ним и еще большим — перед кузеном — выдохнула она, — я не могу его оставить. Он по-прежнему никого не подпускает к себе, и я боюсь, что в мое отсутствие может произойти худшее.
Какой у Ходжа начался жар, Энтони, пожалуй, знал лучше всех: он от этого жара заживо сгорал каждую ночь и не сомневался, что Ходж уже прикидывает, где проведет медовый месяц с Элизабет.
— Вы и теперь потакаете его ребячеству и отказываетесь пригласить для осмотра доктора Харви? — сквозь зубы процедил он. — А если худшее действительно произойдет, будете всю жизнь винить себя в недосмотре?
Элизабет опустила голову и безвольно сложила руки на юбке.
— Скажите, как мне поступить, Энтони, — попросила она. — Эшли предупредил, что не потерпит позора, коим считает обращение к доктору, и уйдет из дома, даже если это будет последним, что он сделает. Какое из этих зол меньшее? Какое мне выбрать?
От ее боли ему тоже стало больно. Ревность уступила место самой светлой жалости, и Энтони привлек любимую к себе, стараясь хоть как-то поддержать.
— Давайте я сам поговорю с доктором Харви, — предложил он. — Опишу ему симптомы недомогания вашего кузена и, возможно, он и на их основании сумеет поставить диагноз и прописать лечение.
— Вы окажете всем нам очень большую услугу, Энтони, — приняла его помощь Элизабет. — Я бы сама сходила к нему, но боюсь отлучаться слишком надолго. Вот и с вами не могу побыть столько, сколько хочется. Надеюсь, Эшли скоро поправится и все станет как прежде.
Энтони подумал о том, что болезни, подобные одолевшей Ходжа, неизлечимы, а вслух пообещал обернуться как можно скорее. Однако распрощаться с доктором Харви не торопился, рассчитывая получить от того исчерпывающую информацию.
— Жар на четвертый день? — удивился доктор. — Всяко, конечно, в жизни бывает, но я бы решил, что это никак не связано с предыдущими травмами. К сожалению, не могу сказать, насколько серьезными те были…
Энтони кивнул, прикидывая, как лучше сформулировать вопрос, который он собирался задать доктору Харви, но тот опередил его.
— Если вы спросите меня, то я, не имея возможности осмотреть пострадавшего, решил обратиться к убитой собаке, — сказал он. — На ее зубах или когтях должна была остаться человеческая плоть, и по ее количеству я хотел составить хотя бы приблизительное мнение о серьезности ран мистера Ходжа. Но моим надеждам не суждено было оправдаться…
— Подозреваю, что несчастный пес был чист перед людьми, как стеклышко? — напрямик спросил Энтони и поймал удивленный взгляд доктора Харви.
— Я видел окровавленного мистера Ходжа, — словно пытаясь убедить самого себя в чем-то элементарном, проговорил доктор Харви. — Издалека, правда, но сомнений в его схватке со зверем быть не может! Понимаете, мистер Рид, пасть у собаки была красной от крови, а вот зубы — без единого ошметка содранной кожи. Я не знаю, что и думать!
— Кажется, я знаю, — невесело усмехнулся Энтони. — Есть у вас, доктор, какая- нибудь микстура, способная заставить нашего больного показать свое истинное состояние?
— Вы имеете в виду слабительное? — озадаченно уточнил доктор Харви. — Но в случае истинного недомогание это может быть весьма опасно.
— Вы страшный человек, доктор, — хмыкнул Энтони, представляя себе это зрелище, — но я не хочу портить вашу репутацию подобной дурной услугой. Давайте лучше какое-нибудь самое что ни на есть проверенное снадобье, а мы поглядим, как быстро оно подействует.
Доктор Харви улыбнулся.
— Если бы у меня было такое средство, мистер Рид, я стал бы величайшим ученым на свете, — заметил он. Энтони понимающе кивнул.
— Не суть, — отозвался он. — Главное — чтобы в его действие поверила мисс Уивер. И сама начала сомневаться в искренности своего кузена.
Не самый, конечно, лучший план, но большего Энтони покуда позволить себе не мог. До тех пор, пока Элизабет была уверена в непогрешимости Ходжа, никакие его намеки на обратное не возымели бы должного действия. Поэтому Энтони, заручившись поддержкой доктора Харви, пообещал Уиверам, что принесенная им микстура поставит мистера Ходжа на ноги за какие-нибудь пару ночей. За это время он надеялся разыскать хоть один действенный способ вывести того на чистую воду. Однако, перебирая в голове уже полученные от Джозефа сведения, находил лишь одну зацепку.
— Где он взял такую собаку?
Джозеф хлопнул глазами, пытаясь сообразить, о чем говорит старший товарищ. Энтони поморщился.
— Ну не сама же она, такая израненная, забрела в Кроукомб и бросилась на нож Ходжа, — пояснил он. — Если вы с мистером Хантером следили за ним и не видели подготовки к этой инсценировке, значит, был другой человек, который все это для него сделал. И вот если мы его отыщем, получим доказательства лжи Ходжа и сумеем избавить Уиверов от его власти.
Джозеф задумался.
— Был один мужичонка — еще до твоего отъезда — неказистенький такой, — наконец с неохотой признал он. — Они с Ходжем по ноблхосскому саду долго гуляли
— ну я и решил, что он по этим делам: вряд ли они под носом у мистера Уивера стали бы какие-то злодеяния замышлять. Я его, конечно, запомнил на случай, если где-нибудь на скачках эта же физиономия встретится, но преследовать его среди сомерсетских равнин, сам понимаешь, дело неосуществимое. Это в городе можно затеряться средь толпы, а тут все как на ладони. Он еще и на повозке был: пешком — не догонишь, верхом — не наплетешься…
Энтони кивнул, видя, что задал помощнику слишком сложную задачу, которая и профессионалу будет не по зубам. Чтобы контролировать каждый шаг Ходжа, нужна была целая команда, а таких ресурсов Энтони не имел. Оставалось лишь разгребать навороченное.
— В общем, мужичонка этот нам с тобой нужен позарез, — подвел итог он. — Давай соображать, как его разыскать. Ходж явно не первого встречного в Ноблхос приглашал. Скорее всего, по объявлению…
— Ясно! — перебил его Джозеф, даже не дослушав. — Будет тебе этот собачий охотник! Хоть из-под земли его достану! Тем более что Ходж все равно пока кровать протирает и носа из поместья не кажет!
Согласившись поручить это задание помощнику, сам Энтони остался без хоть сколько-нибудь существенного дела, ибо ремонта Кловерхилла было явно недостаточно, чтобы занягь его деятельную натуру целиком и полностью, а потому неуемное воображение сочло нужным безудержно разыграться, изводя своего хозяина очередными приступами ревности.
Энтони все понимал: Элизабет заботилась о пострадавшем родственнике, искупая тем самым несуществующую вину за его мучения. Но мысли о том, что она проводит время в комнате Ходжа, волнуется за него, ухаживает за ним, быть может, даже держит его за руку, стараясь облегчить выдуманную боль, сводили с ума, не желая отступать ни на секунду, даже в те редкие моменты, когда Лиз спускалась- таки на встречу с исправно являющимся в гости женихом и с грустными извинениями пыталась как-то оправдаться за свое невнимание к нему. Но эти ее старания лишь сильнее кипятили кровь в жилах Энтони, пробуждая такую ненависть к Ходжу, какую он в себе и не подозревал.
