Эни с силой вцепилась в его ветровку и обожгла шею горячими слезами.
— Тогда должна тебя разочаровать, — пробормотала Эни и, всхлипнув, уставилась Эрику в лицо совершенно счастливыми глазами. — Tea похожа на тебя. Просто копия.
Эрик отпрянул, не веря своим ушам, но тут же получил неопровержимое доказательство ее слов. Мамины глаза, мамины волосы — но совершенно его лицо. И то же робко-восторженное выражение.
Эрик задохнулся от нахлынувших чувств.
— Моя дочь… — только и выдавил он, а Эни рассмеялась сквозь слезы и, подхватив Tea на руки, спрятала мокрое лицо теперь на ее плече.
— Я не хотела… чтобы ты женился на мне из-за ребенка, — очень тихо заговорила она. — Узнала, уже когда ты улетел, и уехала из Виктории, чтобы никто не понял и не сообщил тебе. Знаю, ты бы все бросил, чтобы ухаживать за нами с Tea, но мне казалось… Я какой-то предательницей себя чувствовала, посягнувшей на твою мечту. Мы же не планировали детей. Мы хотели заниматься карьерой. А тут…
Не желая больше слушать ее оправданий, Эрик привлек их вместе с дочерью к себе и ощутил, как счастье переполняет грудь.
— Я так тебя люблю! — освобожденно выдохнул он и почувствовал, как доверчиво расслабилась в его объятиях его Эни.
Конечно, после было еще много разговоров, много признаний, много объяснений, без которых три года в разлуке никак не желали забываться, но Эрик больше не сомневался ни в ее чувствах к себе, ни в ее желании разделить с ним жизнь.
И в Викторию они вернулись уже семьей, удивив знакомых и обрадовав друзей.
Эрик души не чаял в дочери, с удовольствием взяв на себя все заботы о ней и позволив Эни осуществить и свою мечту и получить наконец музыкальное образование. Он ни секунды не сомневался, что она столь же талантлива, сколь и терпелива, и вскоре эта уверенность нашла подтверждение. Эни стремительно делала карьеру пианистки, и вскоре ее начали приглашать в турне сначала по стране, а потом — и за границу.
Она очень переживала, когда приходилось оставлять семью надолго, но Эрик всячески поддерживал жену, ни разу не упрекнув ее в слишком длительных отсутствиях и встречая по возвращении с самой искренней нежностью и не менее искренней страстью. Они больше не скрывали друг от друга истинных чувств, будь то какое-то недовольство, обиды или, напротив, прошедшая немалые испытания любовь.
Вот только в заботе друг о друге, кажется, слишком часто забывали о единственной дочери. Подбрасывали ей подачки в виде летних путешествий и нечастых вечеров в кругу семьи, пока не столкнулись с настоящим несчастьем. Даже сейчас, по прошествии нескольких дней после освобождения Tea из пещеры, было страшно и подумать о том, какая беда их миновала. Они ведь могли лишиться дочери. И что перед этим были их с Эни карьеры? Никакая работа, даже самая любимая, не стоила того времени, что они отнимали у своей семьи. И нынешняя спонтанная поездка казалась отрадой не только для Tea, но и для них с Эни тоже.
— Расстояние — верный способ расставить правильные акценты, — улыбнулся Эрик и пересадил жену себе на колени. — Все взвесить и прийти к верному решению. И у нашей Tea достаточно для них силы воли. А Новая Зеландия — отличное место, чтобы на них решиться.
Эни чуть отодвинулась от него.
— Мы едем в Новую Зеландию? — удивленно спросила она. Эрик кивнул и довольно улыбнулся.
— Думаю, местный эльф именно то, что нужно нашей умнице, — забавно заметил он. — А уж где они водятся, я с удовольствием вам покажу.
Эни рассмеялась и потянулась к его губам.
Глава 14
Обнаружив на столе букет ярко-алых роз, Дороти поначалу улыбнулась, предположив, кто мог быть его отправителем, однако значившиеся на открытке инициалы «Б.Ф.» стерли эту улыбку. Кажется, Дороти ясно дала понять этому человеку, что отношения между ними могут быть исключительно служебными, но мистера Брюса Филипса как будто не интересовало ее мнение. Он продолжал наступление, почему-то уверенный в том, что Дороти рано или поздно сдаст свои позиции, и явно не осознавал, что с недавних пор его шансы, изначально стремившиеся к нулю, и вовсе рухнули ниже положительной оси. Ибо в жизни Дороти появился Стивен Кэмпбелл, а все остальные мужчины попросту перестали существовать.
Как она в ту ночь машину довела до Виктории целой и невредимой, Дороти удивлялась и по сей день. Губы горели, руки подрагивали от силы пережитого, а ощущение совсем рядом Стивена, с которым она так жадно и так бесстыдно целовалась в первый же день знакомства, уносило мысли от дороги в какие-то совсем уж малоприличные дали. Дороти никогда не приветствовала слишком быстрого развития отношений, полагая, что человека надо узнать, прежде чем решиться ему довериться. Стивену Кэмпбеллу она доверяла безоговорочно и не хотела терять ни одной лишней секунды. Тело, преступно откликнувшееся на его страсть, требовало удовлетворения, а Дороти боялась подумать, кем выглядела в глазах Стивена уже после предыдущего своего поступка. Он сказал, что с удовольствием воспользовался бы ее взбалмошностью, а Дороти сегодня хотела быть взбалмошной. Перенесенный стресс требовал выхода, и Дороти почему-то совсем не было стыдно за собственную развязность. А нередкие быстрые взгляды Стивена, пробирающие до крайности, давали надежду, что ее желания вполне взаимны.
Когда они приехали в Викторию, время уже приближалось к полуночи, и в госпитале Стивена, разумеется, не ждали. Сказали только, что обследование подтвердило разрыв передней крестовой связки и что в остальном Дин особо не пострадал, а навестить ни его, ни главврача не разрешили, и Стивену пришлось смириться с необходимостью тянуть до утра.
Дороти ждала его возвращения в машине и с сочувствием выслушала все нелестные слова в адрес местной администрации. Потом ненавязчиво пожала его РУку.
— Уверена, после всех своих злоключений Дин сейчас крепко спит, а тебе все равно не хватит безжалостности его разбудить, чтобы получить ответы на свои вопросы, — мягко заметила она и с улыбкой встретила его согласный смешок. — Да и тебе хорошо бы отдохнуть, прежде чем принимать какие-то решения. Бессонные сутки не лучший советчик в подобной ситуации.
Стивен хмыкнул и, бросив на нее еще один взгляд, признал ее правоту. И тем неожиданнее поинтересовался:
— Сама-то последуешь своему совету? Или будешь остаток ночи угрызениями совести мучиться и жалеть, что вовремя не отступила?
Это был весьма двусмысленный вопрос. Он мог, конечно, относиться к злосчастно закончившейся экскурсии, а мог касаться и их неожиданных отношений. И вот тут-то Дороти тоже не отказалась бы узнать, не раскаивается ли он.
— Посмотрим, — лукаво проговорила она и повернула ключ зажигания. — Куда тебя отвезти? Домой? Или есть другие варианты?
Стивен хмыкнул — немного смущенно.
— Вообще-то в моих планах было доставить до дома тебя, — с той же интонацией заметил он. — А уж до своей улицы я и пешком доберусь.
