— Не слова лжи. Ни слова правды, — неожиданно пробудился Дин и посмотрел на Денниса невидящим взглядом. — Включи микрофон. Хочу выступить с ответным словом.
Вид у него был такой, что возражать Деннис не решился. Придвинул к другу стойку с микрофоном и нажал пару кнопок на пульте управления.
Дин вдохнул и откинулся на спинку стула. Пальцы его старались смять подлокотники. В лице не было ни кровинки.
— Кажется, мы с Мелоун были в разных пещерах, — усмехнулся он, но в этой усмешке было столько горечи, что Денниса невольно передернуло. — Потому что в моей Дин Уоллес не совершал подвиги и не вдохновлял на них. И ни за что не выбрался бы наружу, если бы не его спутница. О которой Tea почему-то не потрудилась рассказать.
Он снова вдохнул и взял микрофон в руки. Потом тряхнул головой и начал свою историю.
Не героическую. Зато наконец-то правдивую.
Не сказать, что Деннис не ожидал услышать ничего подобного — напротив, почти не удивлялся Диновым откровениям. Вот только, в отличие от него самого, не видел в его промашках ничего зазорного. В конце концов, они с Tea оказались в нетривиальной ситуации, и уже одно то, что сумели договориться, дорогого стоило. Но Дин всегда требовал от себя слишком много, признавая лишь вершины и полагая любой другой результат провалом, вот и посчитал все свои слабости настоящим позором. Таким, что даже Деннису не решился довериться, а ведь вместе они наверняка сумели бы выйти из этой ситуации с минимальными потерями. Не четой нынешним, когда Дин низвергал себя и созданный Tea идеальный образ без всякой жалости и даже с каким-то непонятным удовлетворением, и Деннис отлично представлял, какой эффект произвел бы этот новый рассказ… если бы он выполнил просьбу Дина и включил микрофон. Наверняка уже радиорубку приступом бы взяли и линчевали обоих присутствующих в ней, а потом еще и Tea зацепили за ее ложь и вызванные ей ликования. Нет уж, эта история не предназначалась для чужих ушей. И трех-то пар было многовато, но Деннис слишком хорошо понимал, что Дину надо выговориться. Пусть так, как получилось — на разрыв и в ожидании неминуемой расплаты, — все лучше, чем копить эту боль в себе. Надо только предупредить Дина, что его исповедь не достигла благодарных элинстаровских слушателей, иначе он окончательно запишет его в предатели. И попробуй потом разубедить.
Дин говорил долго. Честно. Трудно. Доставая слова из самых глубин души, и Деннис не мешал ему, только прикидывал, а понимает ли лучший друг причину, по которой Tea поведала о нем совсем другую историю. А если понимает, то что намерен с этим делать. Уж больно не хотелось Деннису снова видеть ее слезы и снова макать Дина носом в пол за ее обиды. А обиды, кажется, были слишком серьезными. Вот только что Tea, что Дин об их причинах решили дружно умолчать.
Дин замолк прямо перед самым звонком, оповещающим об окончании большой перемены, и вздрогнул от этого звука — словно очнулся. Серый и осунувшийся, как будто только сейчас получил неподвластную излечению травму, — и у Денниса не нашлось ни одного веселого слова для того, чтобы хоть немного разрядить обстановку. Он только хмыкнул и покачал головой, а Дин смотрел в пол и не торопился поднимать голову. И все же нашел в себе силы заговорить первым.
— Разочарован? — чересчур ровно спросил он и даже усмехнулся, расцепив пальцы и аккуратно поставив микрофон на стол. — Не оправдал Уоллес даже твоих ожиданий? Тогда совсем тьма.
Деннис закатил глаза: если на Дина нападали приступы самоедства, пиши пропало. Проще его огонь тушить, чем пытаться разжечь догорающие головешки. Таких случаев на памяти Денниса, правда, было раз-два и обчелся, но нынешний, кажется, обещал побить все рекорды.
— Ты заповеди когда-нибудь читал, Уоллес? — скептически поинтересовался он. — Там черным по белому написано: «Не сотвори себе кумира». Я-то сему умному совету следую. А вот ты что-то шибко зарвался с самопоклонением. Пора спустить себя на землю. Оно и дышать сразу полегче станет.
Идиотская тирада, тем не менее, достигла своей цели: на лице Дина появилось оживление, а именно его Деннис и рассчитывал пробудить.
— Немного осталось, Мартин, — примиряющее заметил Дин. — Сам не спущусь, так другие помогут. А за компанию оно всегда веселее.
— Это вряд ли, — покачал головой Деннис и встал. — Тут такое дело, что самому придется справляться. Я, представляешь, микрофон забыл включить во время твоей исповеди. Так что внизу тебя по-прежнему ждут дифирамбы и восторженные объятия. Тяжкое бремя, понимаю. Но никуда не деться. Капитан!
Дину потребовалось с полминуты, чтобы осознать слова Денниса и открытые им перспективы. Лицо у него вспыхнуло бешенством, ноздри раздулись, и, успей он подняться, Деннису наверняка пришлось бы несладко. Но он опередил товарища, пригвоздив его рукой к спинке стула и холодно прищурившись, выдавая и собственное раздражение.
— Я долго тебя слушал, Уоллес, теперь послушай ты меня и постарайся запомнить то, что я скажу, — негромко, но очень четко произнес Деннис. — Твоя беда не в том, что там, в пещере, ты не решил все проблемы лихим кавалерийским наскоком, а позволил девчонке в чем-то себя обставить. Она в том, что после ты сделал из этого трагедию и заварил такую кашу, которую теперь придется расхлебывать долго и муторно. Мы с Tea предлагали тебе дать интервью, но ты посчитал ниже своего достоинства принять нашу помощь. Хорошо, это был твой выбор и твоя жизнь. Теперь все иначе. Теперь вся школа и даже миссис Роббинс поверили словам Tea, и я не позволю тебе выставить ее обманщицей и еще раз сломать ей жизнь. Свою историю тебе придется переварить самостоятельно. Может, хоть это научит тебя доверять людям и не считать почем зря всех подряд предателями.
Зло выдохнув, Деннис вернулся на свое рабочее место, предоставив товарищу право усвоить сказанное и принять какое-то решение. Судя по тому, что молнии он метать перестал, опасаться за свою жизнь после подобной встряски Деннису больше не стоило.
Дин долго молчал. О чем он думал, можно было только догадываться. Или не догадываться.
— Мисс Лэнг сказала, что Tea уехала, — наконец глухо проговорил он, и Деннис взглянул на него с интересом: упоминание Дином имени одноклассницы было сродни снегу на День независимости. Обычно он даже фамилией ее брезговал, предпочитая обидное «амеба», а чаще и вовсе игнорировал. Но, кажется, эти времена канули в Лету.
— Уехала, — подтвердил Деннис и сам незаметно качнул головой: не нравилось ему это ее исчезновение. Как будто за тем стояло нечто большее, чем просто желание развеяться после пережитого в пещере. И Деннис, несмотря на отсутствие хоть сколько-нибудь весомых причин для этого, испытывал за Tea ответственность и теперь не мог не подозревать собственную придумку с интервью поводом для этого бегства. — В прошлую пятницу уже в школу не пришла: и эфир с интервью ждать не стала, и SAT пропустила. Странно все это, честно говоря. Может, конечно, и реакция такая запоздалая на стресс, да только не похожа Tea на истеричку. Я и подумать не мог, когда она мне свою историю надиктовывала…
Для кого он все это говорил, Деннис не знал и сам. Дин так точно его не слушал: сидел, не шевелясь и напрочь уйдя в себя, а потом резко поднялся и без спроса стиснул в руке диктофон.
