Деннис оценил силу ее паники и снисходительно потрепал по голове.
— Прорвемся, — пообещал он. — Главное — в случае каких неожиданностей держись меня, а уж я найду на Уоллеса управу.
Tea постаралась выдавить в ответ улыбку, но потрясение не давало сделать это искренне. Что же она натворила? Как же ей теперь из всего этого выбираться? Как смотреть Дину в глаза и как объяснять, что ее истинным намерением было вовсе не опозорить его и не выставить на всеобщее посмешище, а всего лишь сохранить его репутацию? И не рассчитывала она на такой эффект. Да только Дин в своем самомнении и слушать не захочет.
— Как… он? — совсем уже упавшим голосом спросила она. Неужели опять эта проклятая ответственность за Дина просыпалась? А ведь Tea так надеялась, что избавилась от нее навсегда.
Деннис неопределенно приподнял брови.
— Лучше, чем можно было рассчитывать, — так же неопределенно ответил он. — Не ожидал, конечно, такой встречи, но мы договорились, что оставляем в силе твою версию этой истории. Надеюсь, и ты не передумала ее придерживаться?
В голосе его прозвучала озабоченность, и Tea тут же заверила, что не собирается брать свои слова назад и доставлять Дину лишние неприятности. И только тут поняла, что Деннис знает о том, о чем не должен знать.
— Дин, значит… — она запнулась, подбирая на всякий случай слова, — рассказал-таки тебе правду?
— Рассказал, — кивнул Деннис. — И позволь, пользуясь случаем, выразить тебе благодарность за доброе к нему отношение: сам он, боюсь, на это не сподобился.
— Да нет же, — улыбнулась Tea, против воли чувствуя, каким теплом наполнили эти воспоминания. — Дин и правда все время поддерживал меня в пещере. Я даже не думала, что он… захочет обо мне позаботиться. Была уверена, что ни одного доброго слова от него не услышу. А он… не давал мне думать о плохом… И потом, он телефон мой починил! Мы бы не выбрались без этого! А если бы я ему сразу об этой проблеме рассказала, может, он и ногу бы не повредил. Так что, Деннис, я не обманывала тебя в том интервью. Может, только немного приукрасила.
— Угу, немного, — с усмешкой согласился он и махнул рукой в сторону школы. — Слушай, мне в радиорубку надо объявить начало нового дня. Если не хочешь лишних вопросов, можешь подняться со мной и в класс потом пойдем вместе. Или тебя не пугают приветственные речи? Уоллес наверняка еще не подгреб: он в такую рань из кровати не вылезает.
— Я пойду в кабинет, — снова улыбнулась Tea, не желая добавлять Деннису забот. И так навязалась на его голову со своей историей и своим разладом с Дином Уоллесом — не хватало еще вместо щита его использовать и с лучшим другом ссорить. Tea сама заварила эту кашу, сама и расхлебает потихоньку. Не станет же Дин отношения при одноклассниках выяснять. А наедине с ним она оставаться не собиралась. Достало октябрьских суток.
— Вот и умница, — одобрил Деннис и умчался в свою радиорубку. A Tea, привычно опустив голову и глядя в пол, столь же привычно незамеченной добралась до кабинета литературы. Кажется, трех недель вполне хватило, чтобы элинстаровское общество успело переварить историю с обвалом в пещере и нашло себе занятие поинтереснее, чем преследование участников тех событий. Где-то по дороге Tea краем уха выхватила бурное обсуждение последнего баскетбольного матча и возмущение безвольным проигрышем аутсайдеру группы, и нервно стиснула руки: без Дина команда предсказуемо разваливалась, и никто другой не мог его заменить.
Дин был прирожденным баскетболистом, читая игру, обладая необыкновенной ловкостью и поставленным ударом, умея найти выход из самой сложной ситуации. Он вел «ястребов» за собой, заряжая собственным примером и собственной уверенностью, и никакие пертурбации состава и тренерские установки не могли восполнить его отсутствия. И мистер Филипс делал большую ошибку, не доверяя своему капитану и рассчитывая, что без него сумеет хоть что-то выиграть. Лишившись Дина, команда лишилась своей души, а без нее какая жизнь? Поскорей бы уже Дин восстановился и взялся за дело! Доктор Дейс обещал приложить все усилия, чтобы помочь ему в этом нелегком деле, и у Tea не было повода сомневаться в его слове. Значит, даже с его участием срок возвращения Дина в команду еще не подошел. В то, что он отказался от борьбы, Tea ни на секунду не верила.
Именно в этих мыслях она добралась до кабинета литературы и задумчиво зашла внутрь. И немедля уставилась взглядом в глаза Дина Уоллеса.
И зачем у Tea в секунду ослабели ноги, а к горлу подступил комок, предвещая близкие слезы? Она не будет больше бояться! Она не будет больше плакать! Хватит, наигралась!
Дин не отводил от нее взора, глядя так, как будто у Tea в руках находился кубок Ларри О'Брайена* и ей было поручено вручить его ему лично: не отрываясь, забыв выдохнуть и только улыбаясь совсем несвойственной ему осторожной и очень теплой улыбкой. Tea сжала кулаки, заставляя себя перестать фантазировать. Довольно уже этих фантазий было — и чем они все закончились? Так неужели Tea хотела снова собирать себя по кусочкам, когда Дин безжалостно разобьет очередную? Нет, не стоило больше им поддаваться! Всего полгода! Пусть даже за соседней партой!
Опустив глаза в пол, Tea проследовала к своему столу. В кабинете уже было около десятка одноклассников, и она очень надеялась, что это удержит Дина от явно заготовленных резких слов. Но едва она села на стул и положила перед собой школьную сумку, как услышала сбоку неожиданное:
— Привет!
Tea задержала дыхание, не веря собственным ушам. Нет, это было не первое приветствие Дина в ее жизни, но обычно в такие моменты его голос сочился сарказмом, а то и пронзал ненавистью. Сейчас же в нем не было ни того ни другого. Только совершенно невозможная, но оттого еще более яркая радость.
Неужели Дин Уоллес мог быть действительно рад ей, амебе Мелоун? Или это какая-то совершенно новая гадость, к которой Tea не успела подготовиться?
— Здравствуй, Дин, — куда холоднее, чем хотела, ответила она, но только так Tea могла скрыть подступающую нервозность.
А ведь почти убедила себя, что справится. Выдержит любые издевательства. Не сломается от Диновых унижений.
А вот к доброжелательности — пусть даже притворной — оказалась не готова.
— Как ты? — тем же голосом продолжил разговор Дин, и Tea на мгновение закрыла глаза, призывая на помощь все свое мужество. Только перетерпеть. Недолго. До звонка. Первая встреча — она всегда самая сложная. Потом эмоции отступят и будет попроще. Обязательно будет. Tea знала.
— Все хорошо, — ответила она и, похвалив себя за кажущееся спокойствие, нырнула в сумку за учебником. — Как ты? Как нога?
Пожалуй, перевести тему на баскетбол сейчас было самым безопасным. Сколько там осталось до звонка? Три минуты? Пять? Почему же учительница никак не шла? И время… тоже совсем не торопилось?
— Вполне, — без всякой агрессии ответил Дин, и Tea не удержалась, бросила на него короткий взгляд. Сердце застучало быстро-быстро, и щекам стало горячо. Ну зачем на Дина так приятно смотреть? У него были не самые правильные черты лица, но такие гармоничные, что с них впору было лепить скульптуры римских гладиаторов. Серые глаза, обычно колкие и холодные, сегодня обласкали совершенно невероятной нежностью, и Tea совсем смешалась, только вцепившись в сумку мертвой хваткой. Играет, в этом не было никаких сомнений. Вот только зачем? И что он задумал? — Но, уверен, мои последние приключения и вполовину не так интересны, как твои. Расскажешь?
