Физиономия тут же запылала в раскаянии.
— Не считал я тебя врагом, — буркнул он, уверенный, что Tea не поверит. Однако все оказалось еще хуже.
— Слишком мелкая сошка? — по-своему интерпретировала его ответ она, и Дин, открывший было рот, чтобы засыпать ее возражениями, неожиданно усмехнулся.
— Да ну тебя, Мелоун, — со всей своей приязнью проговорил он. — В этой сказке я отрицательный персонаж и на роль протагониста не претендую. Только и у отрицательных персонажей есть свои принципы. И если я дал слово, что никогда больше тебя не обижу, то так оно и будет, хоть сколько ты меня провоцируй.
— Я тебя провоцирую? — совершенно искренне изумилась Tea и вдруг рассмеялась — так легко и весело, что Дина отпустило. Кажется, самое сложное в их общении было наконец позади. И понадобилось-то для этого всего лишь разукрасить две физиономии.
— Куда мы идем? — поинтересовался он, дав Tea возможность просмеяться. Она неопределенно махнула рукой в сторону школы.
— У меня в шкафчике есть перекись и ватные тампоны, — объяснила она. — Для первоклашек беру, а теперь тебя хочу в порядок привести.
Тут она испытующе посмотрела на него, явно припомнив свою первую попытку оказать ему медицинскую помощь и его безобразное поведение в ответ, но Дин мужественно выдержал этот взгляд. Еще как провоцирует. Дин сам искуснее не сумел бы.
— Лучше бы, конечно, в медпункт обратиться, — Tea закусила губу и отвела глаза, явно скрывая улыбку. — Но, боюсь, вы там с мистером Филипсом можете пересечься, а это сейчас совсем лишнее.
Дин усмехнулся, уверенный, что Фелипе медпункт сейчас нужнее, чем ему.
— Знатно я его отделал! — не удержался от самодовольной фразы он, однако Tea и не подумала возмутиться.
— Знатно, — согласилась она. — Боюсь только, как бы боком тебе это не вышло. Доктору Дейсу я объясню, что стало причиной вашей драки, так что за школу можешь не волноваться. Но если мистер Филипс решит заявить в полицию…
— Будешь носить мне передачки? — с ноткой ехидства поинтересовался Дин. О такой перспективе он еще не думал. Если загремит под статью, родители подохнут от смеха, а ему придется распрощаться с любыми надеждами на баскетбол. Впрочем, Дин не жалел. И даже знай он точно именно о таком развитии событий, во второй раз сделал бы то же самое.
Tea покачала головой.
— Это не смешно, Дин, — осуждающе сказала она. — Такой человек, как мистер Филипс, ни перед чем не остановится. А я не хочу видеть тебя в тюрьме.
Не безразличное «мне не хотелось бы», а очень доверчивое «я не хочу». Глупо было ликовать, но на душе у Дина стало светло.
— Разберемся! — легкомысленно пообещал он. — Вряд ли этот тип захочет, чтобы весь город узнал о его фиаско с мисс Лэнг и проигрыше Стивену. У них там какие-то давнишние терки. Не станет он их на люди выносить.
Tea, однако, повела плечами.
— Это еще хуже, — озабоченно заметила она. — Если он захочет отомстить твоему дяде за мисс Лэнг, то посадить тебя за решетку станет для него делом принципа.
Дин рассмеялся: уж очень нравилась ему эта забота о его благополучии. Было в ней нечто большее, чем обычная для Tea доброта, или нет, а Дину становилось от нее теплее.
— Не нагоняй, Мелоун, не натянет там на реальный срок, — проговорил он и ободряюще приобнял ее за плечо.
Однако тут же осекся, вспомнив о Дене. Опустил руку, отвел глаза. Видел бы его лучший друг! Он себя подставил, чтобы в Филипсом ему помочь, а Дин к его девушке подкатывает! Тварь и есть! — А от команды отлучит — так оно и к лучшему, — сухо закончил он. — Под началом такой мрази играть — сомнительное удовольствие! Обойдусь!
Tea распрямилась, как будто став чуть выше ростом, и ощутимо отодвинулась от Дина. Он скрипнул зубами, еще раз прокляв себя за несдержанность.
— Не нужно так пугаться, Дин, — холодно сказала она. — Я тоже умею держать свое слово.
Он непонимающе нахмурился: догадаться, что Tea имеет в виду, ему удавалось не всегда, а объяснить нынче она не удосужилась. Еще и шаг ускорила, и Дину, получившему от бывшего тренера удар в здоровую ногу, пришлось постараться, чтобы не отстать.
В коридорах никого не было: урок еще не кончился, и Tea усадила его свободную скамью, а сама все так же молча занялась его повреждениями. Бровь и губа. Кровь течь вроде бы перестала, но это не заставило Tea отказаться от своих намерений. Смочив один тампон перекисью, она наклонилась над Дином и принялась осторожно промакивать кожу вокруг рассечения.
О том, что она не добралась до самой раны, можно было судить по отсутствию кусающей боли. Все по инструкции, и движения уверенные: явно нередко Tea приходилось иметь дело с подобным. Вот только вряд ли ее пациентами были баскетболисты-переростки, у которых перехватывало дыхание вовсе не от страха перед болью, а от ее близости и прикосновений. Пусть неласковых и совсем ничего не обещающих, но Дин, только увидев ее глаза совсем близко от своих, пропал окончательно, разучившись связно думать и понимая только, что отдал бы сейчас все свои шансы играть в НБА на возможность дотронуться до Tea. Погладить нежную порозовевшую щеку, почувствовать подушечками пальцев бархатистость ее кожи, задеть как будто случайно сосредоточенно сжатые губы — дьявол, он помнил все это и жил этим уже больше месяца! И ни об одной другой девчонке даже думать больше не хотел, и Дин смотрел все это время как будто сквозь них и не ощущал даже самой крошечной потери. Потерей стала Tea — да такой, что Дин никак не мог управиться со сводившей с ума пустотой. Он до одурения желал именно эту девчонку и именно ее — впервые в жизни — не мог получить. Не обидит. Ни Tea, ни Дена. Не заслужили они этого!
— Сейчас будет больно, извини, — предупредила Tea и прижала наконец тампон к самому рассечению. Дин, не сдержавшись, зашипел от немилосердного щипания и не сразу понял, что еще она говорит. — И за слухи эти извини, — каменным голосом продолжила Tea. — Я не думала, что до такого дойдет.
— Какие слухи? — сдавленно переспросил Дин и вздохнул только тогда, когда Tea убрала руку с тампоном. И следом опустила глаза.
— Про нас с тобой, — так же бесстрастно пояснила она. — Не знаю, кому могла прийти в голову подобная небылица. Совсем уже со своими сплетнями…
Тут она вдруг всхлипнула, и Дин сам не заметил, как сжал ее руку. Если когда-нибудь он найдет эту дрянь, притащит к Tea и заставить грязь с ее кроссовок жрать. Будет знать, какова она на вкус!
— Мы с тобой сейчас самая благодатная тема для этого дела, — с сочувствием произнес он и, кажется, даже немного подтянул Tea к себе. — Только чего ты у меня прощения просишь, дурочка? Я знаю, что это не твоя затея. Успел уже убедиться.
Последняя фраза была явно лишней, но Tea ее словно не заметила. Стояла перед ним, расстроенная и совершенно безвольная, и старательно отводила глаза.
А у Дина в груди пробуждался вулкан.
