— Твоя репутация, — пробормотала Tea и стиснула свободную руку. — Ты так долго ее зарабатывал, выбирая только самых эффектных девушек. А тут я…
До Дина наконец дошло. То есть, она по-прежнему совсем ни во что себя не ставила?
Да будь проклята его репутация!
— А ты?! — вскочил он, оказавшись вдруг очень близко от Tea, но даже это уже не могло его остановить. — А как же твое доброе имя, Мелоун?! А если Ден поверит? Отношения-то не боишься с ним испортить? Я объясню, конечно, не вопрос, да только…
— С Деннисом? — как будто недоуменно переспросила Tea, и Дин каким-то немыслимым образом услышал это недоумение. Не дыша шагнул вперед и стиснул руками ее плечи. Поймал вопросительный взгляд синих глаз.
— Что у тебя с ним? — почти беззвучно выдохнул он. Tea едва заметно сглотнула.
— Ничего, — мотнула головой она, не отводя взгляда. Дин чуть разжал пальцы.
— Совсем ничего? — как последний недоумок, переспросил он. Tea посмотрела на его правую руку, осторожно коснулась ее своей и даже как будто легко погладила.
— Совсем, — подтвердила она и снова смело посмотрела на Дина. — Зачем ты спрашиваешь?
Дин вдохнул и тут же резко выдохнул.
— Не понимаешь? — вызывающе поинтересовался он и приник губами к ее губам…
Глава 21
Tea вцепилась в его куртку, даже не думая ни возмущаться, ни отталкивать. Слишком долго она мечтала о поцелуях Дина, чтобы теперь вспоминать о гордости. Нет, наверное, останься он прежним, нашла бы в себе силы. Но Дин изменился. И как бы ни было трудно в это поверить, его сегодняшние поступки убедили Tea в этом безоговорочно.
Она очень боялась мести от Дина и не знала, к чему именно готовиться.
Даже мысли не допускала, что в своем интервью сумеет достучаться до его души, и, когда он неожиданно начал проявлять к ней внимание, решила, что это какой-то план по ее уничтожению. Не мог Дин Уоллес простить ей тех неприятностей, в которых оказался по ее инициативе. Tea казалось, что он ищет подходящий момент, чтобы ударить побольнее, и никакие его слова не могли убедить ее, что это не так.
Но поступки не слова. И когда сегодня Дин кинулся ей на помощь, у Tea словно глаза открылись. Она же знала, что Дин не подлец и не тварь, которой в последнее время стал себя называть. Убедилась в этом в пещере и совершенно напрасно поверила иному в больнице. Просто у Дина тогда был очень сложный период, а она сунулась под горячую руку. Сложно было ожидать, что он встретит ту ее настырность с распростертыми объятиями. Может, отнесись тогда Tea к нему с теплотой, и он принял бы ее иначе. Но все получилось именно так, как получилось. И Tea, разочарованная на весь свет, выдала про Дина такую историю, за которую сейчас было до слез стыдно. Будь кто из одноклассников повнимательнее, обязательно заметил бы наигранность и догадался, что Tea лжет. Вот тогда была бы Дину слава — вовек бы не отмылся. И он не мог не понимать этого и не думать, что Tea, воспользовавшись его беспомощностью и памятуя о его грубости, попросту поиздевались над ним. И она никогда не сумела бы объяснить ему, что это совсем не так, если бы Дин сам не захотел это увидеть.
А он захотел. И поверил ей. И решил извиниться за свое предыдущее поведение. И пообещал, что никогда Tea не обидит.
А потом, несмотря на всю ее старательную холодность и столь же показательное нежелание общаться, защитил ее от Гарри Донована.
Наверное, можно было придумать, что Дин ухватился за этот повод, чтобы рассчитаться с превратившимся в недруга «ястребом», a Tea и желание ее защитить было на самом деле ни при чем. И Tea, быть может, даже добралась бы рано или поздно до такого вывода, если бы Дин…
Ох, если бы Дин не оказался неожиданно так близко и не принялся ее целовать. Жадно, порывисто, вдохновленно — так, что даже мысли не возникло о его неискренности, и Tea задрала подбородок, пристраиваясь поудобнее, и сама поймала его губы своими, не в силах отказаться и не боясь ничего на свете.
Она мечтала об этих поцелуях. С тех самых пор, как узнала в пещере их вкус, снова и снова воскрешала их в памяти, и отдавалась этим воспоминаниям, и нежилась в них, и сгорала в рожденном ими желании, и отчаивалась, понимая, что это больше никогда не повторится.
Ошиблась.
И сколько же счастья было в этой ошибке! Потому что сейчас Дин целовал ее сам, по собственной воле, и обнимал все крепче, и обхватывал ладонью ее затылок, чтобы привлечь ее еще ближе к себе, и снова и снова накрывал ее губы своими, даря какой-то исступленный восторг, от которого Tea едва стояла на ногах и совсем уже не могла дышать.
— Надо поговорить!..
Она открыла ничего не понимающие глаза и поймала точно такой же шальной взгляд серых глаз. Растерянный и как будто даже смущенный Дин — это было что-то совсем уж из ряда вон выходящее, но поскольку на Tea сегодня снизошли настоящие чудеса, она решила ничему не удивляться.
— Хорошо, — преступно низким голосом отозвалась она и мотнула головой, чтобы немного прийти в себя, но Дин, будто забыв о своем желании, снова завладев ее губами — и все на свете ответы, кажется, были получены.
Ох, не ожидала Tea от себя такого безрассудства. Давно ли убеждала себя, что поцелуи не главное в жизни? Что куда важнее уважение и понимание, а физическое удовольствие глубоко вторично и уж точно не заменит душевного?
Только поцелуи Дина не имели к этим теориям никакого отношения. Они были подарком свыше, они были придуманы специально для нее — и сейчас они принадлежали ей, терзая Tea и поднимая ее куда-то к облакам, где никто, кроме них с Дином, еще не бывал. А внутри пробуждалось незнакомое ранее желание. Вдруг невыносимо захотелось почувствовать ладони Дина кожей. Чтобы он обнимал не спортивную кофту, а сунул руки под нее, вытянул из штанов футболку и скользнул внутрь. Узнать впервые в жизни, что это за ощущение. И пусть тогда Tea окажется такой же, как все его предыдущие девицы, поцелуи Дина пробуждали в ней безрассудство и делали отчаянно смелой. Не было ей с ним ни страшно, ни стыдно. И хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось…
— Дин…
Он остановился на мгновение, и она поймала губами его дыхание.
— Если не хочешь, скажи, — что-то совсем несусветное пробормотал он, и Tea, даже не открывая больше глаз, осторожно коснулась пальцами его щеки. Это не могло происходить с ней. Но если на самом деле происходило…
— Ни за что, — счастливо улыбнулась она и снова ощутила его губы на своих губах. Сначала легкие, совсем-совсем целомудренные поцелуи, но с каждым мгновением они становились все горячее, все настойчивее, все глубже, и Tea, не помня себя, сама сунула ладони ему под куртку…
И вздрогнула от заверещавшего на всю школу звонка. Выдернула руки, прижала их к пылающим щекам, не зная, что теперь делать. Они же в «Элинстаре»! У шкафчиков, где постоянно снуют ученики. А если кто увидел? Они же… совсем ничего вокруг не замечали…
