— Я выгоню из команды каждого, кто предпочтет сейчас Уоллеса! — без обиняков заявил Филипс и со злым прищуром обвел выстроившихся в линию «ястребов». Те явно не ожидали, что дело обернется таким образом, и недоуменно переглядывались между собой, а некоторые переводили взоры с тренера на миссис Роббинс, безмолвно прося защиты, но той не было.
Не для того директриса все это затеяла. А вот для чего, Дин не знал. — Мне в команде предатели не нужны! Дальше пойдем только с тем, кто этого действительно хочет и готов ради своего будущего на все!
«На все», очевидно, включало и измену собственному капитану, и Дин посмотрел на Фелипе с интересом. Наверняка он то же самое говорил парням, когда Дин валялся в больнице, отвадив их от бывшего товарища. Изменилось ли что-то с тех времен? Найдется ли хоть один, предпочетший Дина? Или ему придется пережить самое сокрушительное поражение в своей жизни?
Впрочем, это уже не казалось концом всего.
Дин усмехнулся и тряхнул головой. Потом спокойно посмотрел на «ястребов».
— Я не собираюсь ставить вас перед выбором, парни, — легко и даже почти весело проговорил он. — С тренером у вас куда больше шансов засветиться перед скаутами, чем без него, а я на эту роль не гожусь. Мы прошли вместе отличный путь, и не ваша вина, что теперь наши пути разошлись. Так что желаю удачи в ближайших играх: даже не на паркете, я всегда буду с вами.
Кажется, своими словами он сумел удивить даже Филипса, не говоря уже обо всех остальных, и первый же отклик, прилетевший от Беннета, нарек его слабаком. Однако Дин только усмехнулся и скрестил руки на груди. И не поверил собственным глазам, когда из шеренги «ястребов» вышел Донован и решительно направился на его сторону.
— За турник я с тобой еще рассчитаюсь! — зло буркнул он и отвел глаза. — Но ты человек чести, Уоллес, и нам с тобой по пути!
Пока он это говорил, возле Брюса Филипса оказались уже двое: Беннет и один из запасных, которым Филипс в последнее время затыкал бреши.
Четвертый, однако, проследовал к Дину, а следом за ним выдвинулся и Оусби, о котором Дин совершенно напрасно не поспорил со Стивеном. Если им удастся победить Филипса, Дин пообещал себе обязательно присмотреться к мальчишке и найти для него место. В конце концов, преданность заслуживала награды.
Маршалл присоединился к Беннету.
Дойл подошел к Дину, заставив наконец его улыбнуться. Нет, он просто придурок, что так сразу отказался от своих ребят. Мог бы хоть поговорить — глядишь, и узнал бы что занимательное. И не пришлось бы жалеть себя, убеждаясь в предательстве всего мира. И портить собственную жизнь.
Запасные между тем распределились между ним и Филипсом поровну, и в бывшей шеренге игроков остался лишь Дейв Стентон. А поскольку без Дина «ястребов» было девятнадцать человек, несложные математические расчеты подсказывали, что его выбор и окажется в этом споре решающим.
В спортзале поднялся невообразимый гвалт: впервые в истории «Элинстара» ученик побеждал учителя. Филипс скрипел зубами и тяжело дышал, кажется всерьез озаботившись своим местом. Его поклонники привычно костерили предателей и пророчили им всяческие беды.
Дин поднял голову и посмотрел Дейву в лицо. На том читалась растерянность: Стентон не умел принимать решения. На площадке эту роль всегда на себя брал Дин. А сейчас он уже ничем не мог ему помочь.
— Давай к нам, Дейв! Порвем этих хлюпиков! — воскликнул Донован, но тут же осекся, увидев, как Стентон опустил голову. И Дину уже не надо было объяснять, что в секунду установившейся тишине его разыгрывающий шагнет к Филипсу, пообещавшему ему его, Диново, место. Место капитана. Слишком большое искушение для Дейва Стентона.
Дин проиграл.
— Дело сделано! — отрезал Филипс и вызывающе посмотрел на миссис Роббинс. — Полагаю, этого достаточно, чтобы закрыть сей животрепещущий вопрос?
— Разумеется, — ответила та. — Благодарю за понимание, мистер Филипс! Можете продолжать тренировку.
— Не раньше, чем эти продажные шкуры освободят спортзал! — огрызнулся Фелипе, явно не собираясь отказываться от своих угроз. По рядам бывших «ястребов» прошелся вздох разочарования, и Дин сжал руки, чувствуя, как ощущение вины за их судьбы расползается по жилам, но окончательно удариться в раскаяние не успел. Стивен обнял его за плечо и ободряюще по нему похлопал.
— Вот тебе и команда! — с такой радостью сказал он, что Дин, ничего не понимая, повернулся к нему. Глаза у дядьки горели невиданным ранее огнем. — А я уж обеспечу вам тренировочный процесс. Судя по твоей выучке, у меня это неплохо получается.
Дин глянул на выступивших за него ребят. Все они внимательно прислушивались к их разговору, как будто допускали такую возможность.
— А смысл? — напряженно спросил он, ощущая пока еще необъяснимый азарт и подступающее веселье. И Стивен его не разочаровал.
— Смысл вызвать спустя пару месяцев Брюса на дуэль и укатать его команду в честной игре! Тогда и станет ясно, кто прав в этом споре! — заявил он. И Дин, осознав всю грандиозность его задумки, в голос расхохотался.
Глава 23
Tea до ужаса боялась этого дня, но отказать Дину, пригласившему ее на Рождественский бал, никак не могла. Только шепнула: «Ты с ума сошел», — напоминая, что у Дина были все шансы стать королем бала, a Tea в этом случае лишь стесняла бы своего партнера. Ну в самом деле: за те две недели, что прошли с их стычки с мистером Филипсом, Дин приобрел просто потрясающую популярность, которой теперь не стыдился, а с удовольствием пользовался ее привилегиями. И одной из них оказался тот факт, что ему было позволено встречаться с Tea Мелоун без всякого страха стать из-за этого изгоем. Слава честного и справедливого человека перевесила небольшой закидон кумира, предпочетшего из всего элинстарского цветника самую чудную замухрышку, и ни разу, по крайней мере, в присутствии Tea, ему не был поставлен этот выбор в вину, и никто не посмел над ним посмеяться. Да и Tea оставили в покое, а ведь после первых дней под ненавидящими взглядами каждой второй старшеклассницы она не знала, куда спрятаться. Чувствовала себя то ли голой, то ли грязной, и только нежность и внимание Дина, заботливо и терпеливо отводящего от нее любые неприятности, помогли не запираться в себе и не портить их отношения собственными комплексами.
Две недели! Целых две недели она встречалась с Дином Уоллесом и наконец начала верить в то, что это не игра и не блажь короля «Элинстара». Что все изменилось и что Дину на самом деле нужна именно она. Что ему действительно было хорошо с Tea и что ни месть, ни благодарность не имели к их чувствам никакого отношения.
И каким же счастьем оказалось это понимание!
— Мне нравится быть сумасшедшим, — весело сообщил ей Дин, и этому Tea тоже поверила.
Он наконец-то снова стал самим собой — тем Дином, которого знал и любил весь «Элинстар». Его уверенность, дружелюбие и открытость привлекали к себе людей и объединяли их вокруг него. Внешне уступив тренеру Филипсу, на самом деле Дин выиграл, избавившись от его диктата, вернувшись в баскетбол и обретя в нем себя. Они со Стивеном строили новую команду, и Дин отдавался этому делу со всей душой и огромным рвением. Tea видела, как он тренировался, — совсем иначе, чем под командованием мистера Филипса. В каждом его движении чувствовалась свобода и желание действовать. Он без всякой ревности делился со своей командой собственными знаниями и не скупился на похвалы против постоянного недовольства под гнетом мистера Филипса, — и такой подход давал весьма ощутимый результат. Не сказать, чтобы Tea очень уж хорошо разбиралась в баскетболе, но все познается в сравнении, и две элинстаровские команды давали в этом отношении богатую пищу для размышления. Но, кажется, не для тренера Филипса, продолжающего гнуть свою линию и все глубже загоняющего свою команду в вырытую им же яму.
