— Сегодня же заявление на него напишу! — забормотала Дороти в его объятиях, щедро сдабривая слезами пиджак Стивена и с трудом отогреваясь в его объятиях. — Все ему припомню! И шантаж, и травлю Дина! Заплатит за свои мерзости сполна!
Стивен улыбнулся, но не ее словам, а храбрости в самом сердце, рожденной близостью любимой и ее заботой. Когда, если не сейчас? Кажется, все остальные ответы уже получены.
Он наклонился к ее уху и глубоко вздохнул.
— Выходи за меня.
Дороти замерла, вцепившись в лацканы его пиджака. Секунда… Другая… Ей же не послышалось? Он действительно хочет?..
— Соглашайся, — ласково попросил Стивен и потерся носом о ее висок. — Когда еще мне хватит смелости на такое нахальство? Это сегодня я тренер победителей, а завтра…
Не давая ему договорить, Дороти обхватила его за шею руками и счастливо прижалась губами к его губам.
Однако, как оказалось, даже на этом чудеса не исчерпали себя. Потому что, когда они с Дороти, бесстыже растрепанные и столь же откровенно блаженные, добрались до директорского кабинета, миссис Роббинс весьма деловым и убедительным тоном предложила Стивену место учителя физкультуры в ее школе.
— Мистер Филипс только что написал заявление на увольнение, — объяснила она ошеломленному Стивену свою причуду, — и «Элинстар» в середине учебного года остался без специалиста. Я видела, как вы работали с командой, мистер Кэмпбелл, и уверена, что лучшей кандидатуры на эту должность нам не найти.
Стивен качнул головой, не позволяя себе замечтаться и ответить миссис Роббинс согласием. Она всегда была замечательным директором и удивительно проницательным человеком, но сейчас как будто забыла об одной загвоздке.
— Мне очень приятно ваше доверие, миссис Роббинс, но у учителя должно быть соответствующее образование. А я, как вы, вероятно, знаете, так и не закончил колледж.
Стоявшая рядом Дороти расстроенно сжала его руку, понимая, чего Стивену стоил этот отказ. Миссис Роббинс же только тепло улыбнулась.
— Если вы заинтересованы в этой должности, мистер Кэмпбелл, думаю, мы найдем способ решить эту проблему, — сказала она. — Как вы смотрите на дистанционное образование? Уверена, мисс Лэнг с удовольствием поможет вам с учебой. А в школе пока оформим вас баскетбольным тренером.
И она протянула ему руку в знак скрепления уговора.
Глава 27
Результаты очередного SAT были таковы, что даже в сумме с Диновыми они не дотягивали до проходного балла в колледж, и Tea, стыдливо отодвинувшись подальше от монитора, расстроенно вздохнула. Дин тут же вопросительно посмотрел на нее.
— Побила собственный антирекорд, — не стала юлить Tea. — По математике едва три сотни наскребла. Мисс Лэнг уже в глаза смотреть совестно. Она старается, объясняет, а я уставлюсь на доску и совершенно ничего не понимаю. Как будто она на другом языке говорит. Глупо, конечно, звучит…
Однако Дин и не думал смеяться.
— А ей ты об этом говорила? — поинтересовался он. Tea замотала головой — впрочем, иного ответа Дин и не ждал.
— Она предложит дополнительные уроки, — быстро ответила Tea и столь же быстро взглянула на него. — А я… не могу тратить время еще и на них…
Дин чуть виновато усмехнулся и досадливо посмотрел в сторону. Слишком хорошо он понимал, что Tea имеет в виду. Его тренировки, ее обязательства перед первоклассниками — они изрядно сокращали и без того непродолжительное свободное время, которое можно было потратить друг на друга. Если еще и его подарить мисс Лэнг, о свиданиях можно будет просто забыть.
Ни Дина, ни Tea это не устраивало.
— А в средней школе у тебя с математикой как было? — пытаясь найти выход, спросил он. Оставить Tea без образования из-за неожиданно взыгравших гормонов совесть ему не позволяла. В конце концов, никто не знал, сколько продлятся их отношения, и портить из-за них будущее уж точно было не лучшей идеей.
Tea неопределенно повела плечами.
— Так же, — призналась она. — Меня формулы почему-то в ступор загоняют. Смотрю на них стеклянными глазами и ничего не соображаю. Только папа и спасал. В детстве даже сказки какие-то придумывал про «а» и «б», чтобы они меня так не пугали. Потом просто стал разъяснять, что к чему. Я на этих основах и держусь еще. Но это… — опередила она Дина с его новым вопросом, — тоже надо вечерами напролет заниматься. А я не готова сейчас от наших с тобой встреч отказываться. Это правда важнее, Дин!
Она смело посмотрела на него, и он прикусил язык, понимая. Сам-то тоже на все домашние задания забил, но у него основная надежда была все-таки на баскетбольных скаутов. У Tea таких шансов не имелось вовсе.
Но если она не согласна обменять его общество ни на чье другое, тогда, наверное, именно его, Диновым, делом и становились ее успехи по математике.
Не сказать, конечно, что он был в ней докой, иначе родители не отказались бы от него, но свои шестьсот баллов брал, не напрягаясь. Его-то как раз подводили гуманитарные науки, до которых Дину все двенадцать лет учебы не было дела и осваивать которые теперь было уже поздно. В отличие от последних пробелов в образовании Tea.
— Тащи учебник! — приказал он. — Будем сказки про нынешние формулы сочинять!
Да, задачу он на себя взял непростую: одно дело более или менее сносно понимать, как выстраивать математические цепочки в стройный ряд, и совсем иное — пытаться растолковать это другому человеку. Особенно девчонке, которая хоть и старалась внимательно слушать его объяснения, все же большую часть занятий смотрела на него огромными благодарно-влюбленными глазами и восхищалась каждым его действием. А когда — всякий раз неожиданно для самой себя — что-то понимала, первым делом восторженно бросалась Дину на шею и зацеловывала от радости до такого состояния, когда он сам забывал все формулы на свете и из материального мог думать лишь о том, чтобы в паху не лопнули штаны, если Tea затянет свои провокации хоть на одну лишнюю секунду. Потому что рассчитывать на удовлетворение пока что не приходилось.
Дин не помнил ни одной девчонки, с которой за почти четыре месяца встреч ни разу не переспал. Впрочем, кажется, у него в принципе никогда не было столь долгих отношений: хотелось свободы и разнообразия. Антураж тогда не имел значения: хоть в темном углу на вечеринке, хоть в школьной душевой — лишь бы без свидетелей.
С Tea все было по-другому. Дин представить себе не мог, чтобы попользоваться ей и оставить об их близости гадкие воспоминания. Ее слез после осознания подобного унижения он бы просто не вынес. Он хотел подарить ей такие впечатления, чтобы она желала его снова и снова, потому что сам он — и это Дин понимал уже со всей честностью — одним разом точно не насытится. Это была девчонка не для галочки. И Дин не мог рисковать.
Он догадывался, что Tea согласится на все, — наивная неопытная девочка с впервые пробудившейся страстью. Да, ее страсть невозможно было на разгадать. Tea тянулась к Дину так, как ни одна другая не тянулась, — предлагая себя полностью и столь же полно желая его самого. Не просто секс, а настоящая близость: не только удовлетворяющая, но и объединяющая раз и навсегда. И в такой момент все должно быть идеально. Чтобы Tea не пожалела.
