– Как апокалипсис?! – ахнула до того молчавшая Эфа.
– Дальше больше! – повернулась я к ней, как к главному действующему лицу. – Для этого самого апокалипсиса он должен принести в жертву чистейшую душу, родившуюся в этом мире. И его избранницей стала ты, Эфа.
Девушка отшатнулась от меня.
– Я… принесу в этот мир хаос и смерть?.. – с ужасом переспросила она.
– Не ты, твоя смерть на алтаре. Собственно поэтому они за мной и гоняются, – поправила я ее.
– Какой кошмар, я носительница апокалипсиса… – голос Эфы дрожал.
– Ты чистейшая душа! – воскликнул Костя, поворачиваясь к девушке.
– Но для конца света надо принести меня в жертву!
– Ну, была бы погрязнее не выбрали бы тебя, – заметил Костя, однако шутить явно было не время, в глазах девушки проступали слезы. – Эй, да перестань! Ты же в этом не виновата!
– А кто виноват? – спросила она, сглатывая и часто моргая.
– Никто, – качнула я головой. – Строго говоря, у нас вообще нет причин верить этому сумасшедшему фанатику на слово. Может он там укурился своей наркоты, что-то ему приглючилась, а он принял за явления Христа народу. Так что впадать в панику, рвать на себе волосы и рыдать пока не стоит.
– Но видения-то сбываются, – заметил Костя.
– Угу, потому что я им помогаю, – вздохнув, вынуждено призналась я. – Да и дар предвидеть будущее может проявляться и отдельно от божественных явлений, если мне верно подсказывает память. Да, взаимодействовать с божественными сущностями проще обладая даром предвидения, но одно от другого все же никак не зависит. А уж вызывание видений с помощью наркотиков вообще чревато получением бреда вместо предсказаний.
– И как нам понять, в самом деле, ему являлся бог, и он видел вероятное будущее, или это все последствия его прихода? – озадачился Костя.
– Не знаю, – честно ответила я. – Он, ясное дело, в это свято верит, а вот я не очень верю, что какому-то рядовому жрецу явился сам бог. Но нельзя отрицать возможность этого. Я не знаю, как проверить.
В воцарившейся тишине голос дроу прозвучал особенно внезапно.
– Спросить у самого бога, – сказал он.
– Как? – недоуменно спросил Костя.
– Что? – одновременно с ним спросила я. Как обратиться к богам я знала, а вот как спросить у бога, не выбрал ли он Эфу для жертвы, представляла себе с трудом. Да и, несмотря на подтверждение существование богов в этом мире, снизойдет ли бог до ответа?
– Нет! – вместе с нами воскликнула Эфа.
– Почему? – Дэнэль отреагировал только на восклицание девушки.
– Я не буду молиться темному богу! И тем более не буду открывать ему свои мысли! – истово замотала головой девушка.
Вот и ответы на оба наши с Костей вопросы.
– Это опасно? – поинтересовалась я.
– Очень! – в глазах девушки плескался неподдельный страх.
– Нет, – спокойно опроверг ее заявления Дэнэль. – Ничего ей темный не сделает, если она помолится.
– Я не буду ему молиться, – снова мотнула она головой и обхватила себя руками, будто бы мы прямо сейчас ринемся ее заставлять. – Нельзя так делать…
– Это противоречит твоей вере? Нельзя поклоняться светлому богу и молиться темному? – меня сильно обеспокоила такая реакция девушки.
– Можно, – ответила Эфа, затравлено глядя на нас.
– Можно даже двум сразу, – отметил Дэнэль. – Религия едина.
– В чем тогда дело? – окончательно озадачилась я. – Эфа! Объясни!
– Темный бог… он… темный. Он сеет вокруг тьму, в ней нет места свету, радости, любви, счастью. Он покровительствует злобе, мести, страху и… смерти, – последнее слово она произнесла шепотом.
– Классический дуалистический подход, – пожал плечами Костя. – Один радость, другой горе, один свет, другой тьма, один жизнь, другой смерть. Первый без второго не существует, как и второй без первого. В целом, ни один из них не является вселенским вместилищем зла или добра.
Костя говорил, и вместе с его словами у меня в голове тоже постепенно всплывала информация о религии этого мира, все о чем я раньше не успела задуматься.
– У них тут скорее договорные отношения, как я понял, – тем временем продолжил парень. – Когда-то давно, аж на заре времен, как пишут, была крупномасштабная религиозная война в этом мире, которая чуть не кончилась всеобщим мм… коллапсом. Тогда же заключили боги соглашение о невмешательстве в мир. Точнее они вмешивались парно, по договоренности. Один что-то свое сделает, другой что-то свое сделает. Поначалу это часто было, пока мир восстанавливали, потом все реже, а в последние века ничего о божественном вмешательстве слышно не было. Так что тебе действительно ничего не грозит, если ты просто помолишься темному.
– Я не хочу ему молиться! – заломила брови Эфа.
– Вот уж точно чистейшая душа, – усмехнулся Костя, правда усмешка эта вышла теплой и ободряющей.
– Эф, я бы помолилась сама, но я боюсь, что никому кроме тебя бог не ответит, если ты, конечно, избранная, – сказала я. Девушка сникла. – А если не избранная, то и тебе не ответит. Ну, впрочем, наверное, можно придумать какой-то другой вариант, если для тебя это настолько невозможно.
– Но ведь это проще всего! – неуверенно глядя на Эфу, сказал Костя, у которого очевидно не получилось выбрать, что важнее правильное решение или желания Эфы.
– Ну да, так бы мы могли не рисковать и никого ни о чем не просить и вообще никого не посвящать, – согласилась я.
– С доверием у нас сложности. Нужно выбрать другой город, здесь явно ни с кем связываться не стоит, желательно глубинку.
– Где ты видел в глубинке храмы темному богу? – заметила я.
– В Арканзаларе повсеместно, можно выбрать любое захолустье, – продемонстрировал свои довольно быстро обретенные знания парень.
– Связываться с дроу в таком щекотливом вопросе? – с сомнением протянула я.
– А у нас есть богатый выбор? Мы можем пойти к элле?
– Пойти-то мы можем, только храмы темного в Эльмене по пальцам пересчитать и они слишком известные. Да и служб там никаких нет, как и жрецов, так стоят как дань уважения богу. Засветимся вмиг, короче, – свернула я рассуждение.
– К димезцам я думаю никто в гости не хочет, а в Дароле выбор храмов темного не так уж и велик, и парочку мы уже отсекли, – подхватил мои рассуждения Костя.
– Остается Арканзалар, – невесело вынуждена была согласиться я. – Я не расистка, но так не хочется связываться с дроускими жрицами…
– Я помолюсь, – тихо, но уверенно прервала наши с Костей рассуждения Эфа.
– Эф, если для тебя это действительно ТАК… – начала я, но она меня перебила.
– Это в первую очередь мои проблемы, а получилось так, что вы их решаете за меня. Помолиться – это единственное, что я могу сделать…
