– Засветились мы тут, не то чтобы критично, но, боюсь, желающие палки в колеса повставлять найдутся. Особенно, если опять идти к храму, где поклоняются темному богу, вдруг у них там сообщники или вообще второе отделение секты. Я бы не рискнул. Лучше смотаться на денек в Арканзалар, благо, там смешанных храмов выбор гораздо больше, можно и дела сделать, и не засветиться, и следы заметем.
– И за нами они вряд ли увяжутся. В их секте большинство мужчин, по крайней мере, я женщин не припомню, и в Арканзаларе им будет не очень-то удобно, – добавила Василиса.
Не то, чтобы дроу был не согласен с рассуждениями людей или был категорически против Арканзалара, но слушал очень настороженно. Желание посетить родину от этих рассуждений у него не проснулось.
– Понятно, – душераздирающе вздохнула человечка. – Храм-то я могу выбрать сама?
– Да, – пожала плечами Василиса. – Я в них все равно не разбираюсь. Да и разницы нет.
– Зиан-тау, – определилась Эфа.
Дэнэль едва заметно вздрогнул.
– Это так храм называется? – поинтересовался Костя.
– Нет, город, – ответила ему вместо Эфы Василиса. – Довольно крупный, туда скорее всего будет прямой портал. Храм двух богов там правда один, но нам много-то и не за чем. Думаю как раз то, что нужно для однодневной экскурсии. Дэнэль? Знаешь этот город?
Она все-таки посмотрела на него и даже обратилась, застав дроу врасплох несмотря на подготовку. Голос ее звучал сухо, по-деловому, взгляд был спокойный, но дроу все-таки не смог его выдержать.
– Да, – кивнул он, пользуясь этим, чтобы отвести взгляд. Еще бы ему не знать!
– Выбор одобряешь? – задала следующий вопрос Василиса.
– Да, город подходит, – снова кивнул он. Идти туда ему совершенно не хотелось, но веских причин этого не делать, он найти не мог.
– Он нормальный? Не как Шагас?
– Он подчиняется центральной власти, – дроу понимал, что мог бы соврать, но неожиданно возникшая злость на самого себя за малодушие, заставила сказать правду.
– Хорошо, тогда идем туда, – постановила элле. – Разделяться для конспирации будем?
– Да что нам, сложно что ли? Будем, на всякий случай, – ответил человек. – Вполне может статься, что до этих лопухов так и не дошло.
– Костя, нельзя недооценивать противника! – кажется, из вчерашней операции эльфийка таки извлекла урок.
– А если и дошло, то все равно вдвоем затеряться в толпе проще, – не стал спорить человек.
– Тогда по старой схеме. Вы первые, мы следом. Где встретимся?
– На постоялом дворе, в Зиан-тау недалеко от площади порталов есть довольно приличный, – предложила Эфа. – Знаете такой?
Дэнэль кивнул, подтверждая свои знания и стараясь особо не углубляться в воспоминания. В конце концов, это всего лишь день и всего лишь город, пусть он и тридцать лет там не был. Но не всю же оставшуюся жизнь избегать его?
– Мы тогда пойдем прямым путем, а вы как-нибудь в обход. Ладно? – продолжила Эфа в кои-то веки глядя не только на элле, но и на дроу.
Дэнэль вновь кивнул, соглашаясь:
«Да хоть после пары кругов, намотанных по городу».
– Да, а мессенджер ваш где? – спохватился Костя.
– У меня, – ответила элле, очевидно благополучно обнаружив листы с карандашом еще вечером оставленные дроу около ее вещей.
– Тоже не надо забывать, – напомнил парень.
– Там заклинание надо обновить, дайте мне ваши листы, – сказала Василиса.
– Ах да, аккумулятор-то никакой, – разочарованно поцокал языком человек, протягивая листы.
– Научишься колдовать, сделаешь больше, – отмахнулась Василиса от непонятной дроу шутки и принялась колдовать.
Дроу нравилось смотреть за тем, как она колдует. Пусть он толком и не понимал, что она делает, но изящность, с которой она плела заклинания, он оценить мог. Да и сосредоточенный вид элле, занятой делом, тоже нравился дроу, особенно тем, что на него она в этот момент не отвлекалась, а за ней можно было наблюдать безнаказанно.
– Вот, – протянула она листы обратно Косте. – Часов пять будет работать, покрытие – примерно центр города. Не забывайте, когда будете далеко.
– Угу, – кивнул Костя, забирая заколдованную бумагу.
Посчитав, что все вопросы улажены, человечка снова вздохнула и засобиралась на выход. Оставив Василисе денег, она еще раз проговорила план действий, и они с человеком попрощавшись вышли. Элле традиционно провожала их взглядом сквозь окно, Дэнэль внутренне подобрался, ожидая продолжения разговора. Но ничего подобного не произошло. Едва пройдясь по напряженному дроу взглядом, девушка направилась к лестнице.
– Пойду, проверю, ничего ли мы не забыли, – сказала она, поднимаясь.
Обход не занял у девушки много времени, но для мужчины он показался вечностью. Мысли одна противоречивее другой, бурлили в его голове, не давай прийти к какому-то определенному выводу. В какой-то момент он даже подумал, что он стал элле просто не интересен после произошедшего, и даже попытался заставить себя порадоваться, но вместо этого почувствовал только глухую тоску.
Девушка, наконец, показалась на лестнице. В который раз дроу отметил ее странный внешний вид, собранный из разных, удобных ей, но обычно не сочетаемых вещей. Даже сумку она носила не так, как обычно это делают эльфы. Она ее перекинула через плечо и сдвинула назад, а меч зачем-то подвесила под левую руку. Но больше всего цепляла взгляд светлоэльфийская перевязь на дроуских брюках, как нельзя лучше подчеркивая ее непохожесть на других, ее иномирность.
– Пойдем, пора, – позвала его она, проходя мимо, и направилась к двери.
Окинув взглядом кухню, элле зачем-то провела рукой по косяку и вышла на крыльцо. Ключ уже был в ее руках, и вскоре дверь была заперта, а они уже стояли у стойки в главном корпусе, за которой опять был сам хозяин.
– Уже покидаете нас? – спросил рыжий дородный винорд, увидев сумки в руках эльфов.
– Да, дела. Спасибо за теплый прием и прекрасный сервис! – ответила девушка, вполне искренне улыбаясь.
– Десять золотых и семь серебрянников, – сверившись с толстенной книгой перед ним, подсчитал мужчина.
Девушка спокойно отсчитала нужную сумму.
– Надеюсь вновь увидеть вас в нашем гостином доме! – выразил надежду хозяин, пересчитав деньги. – Хорошей дороги!
– Непременно! Прощайте, – снова одарив винорда улыбкой, девушка развернулась и направилась к выходу.
Дроу последовал за ней, лишь на пороге спохватился, что сам не заметил, когда перестал неприязненно реагировать на людей. То ли совместное проживание, то ли Василисино ровное отношение к ним тому виной, но дроу не нашел в себе привычного уже раздражения и отторжения человеческой сущности.
