Заняв свободный стул возле Мэди, я взял формочку в виде звёзды и вырезал свою первую печеньку к завтрашнему дню. Рядом со мной тут же возник Мэйс, теперь по обе стороны рук, были мои горошины, как я их когда-то называл. Лизи помогала Эйдену надавить на формочку, чтобы из теста вышла ёлка. Примерно так всегда выходит: рядом со мной возникают мои приспешники, а Лизи воркует с Эйденом. Этот парень тоже в рядах двух мелких, занимающих места рядом со мной, но он души не чает в Лизи. Если Мэйс и Мэди хотят пошутить над Лизи, то он всегда оберегает её, давая фору старшему брату и сестре, а вот надо мной он сжалиться явно не собирается и не собирался.
— Давай слепим что-нибудь другое, — дёргала меня за рукава футболки Мэди, пока я смотрел, как Лизи улыбаясь, что-то тихо рассказывала Эйдену на другой стороне круглого стола, а он в ответ смотрел на неё с каким-то упоением и безумной любовью.
— Что ты хочешь сделать? — спросил я, не отводя глаз с жены, с лица которой не сползала улыбка, потому что Эйден начал что-то говорить ей.
Лизи сама предложила мне выбрать имя для сына, и я выбрал то, которое когда-то говорил ей в игре в десять вопросов. И вот мой Эйден, кажется, влюблён в Лизи сильнее меня, хотя такое и невозможно. Никто не будет любить её так, как люблю я. Кроме того, Ками когда-то рассказала о своём брате, что только укрепило моё желание дать сыну именно это имя. Такими печальными историями жизнь Лизи и Ками очень схожи, разница лишь в том, что брат Лизи умер, попав под машину, а брат Ками из-за болезни. Ками тоже обожает Эйдена обоюдно с Лизи, они могут часами зависать с ним, чему я постоянно удивляюсь.
— Хочу сделать грушу, — энергично кивнула Мэди, махнув хвостиками.
— Грушу? — выгнул я бровь, посмотрев на дочь.
— Да, — снова кивнула она, — по которой ты бьёшь в гараже.
— Ну ладно, — усмехнулся я и одновременно удивился её странным выбором.
— Это потому что ей нравится Джейк, — ехидно заулыбался Мэйс, продолжая лепить боксёрскую перчатку. Выбор моих детей — это нечто, особенно Мэди, которая полностью является папиной дочкой, даже Мэйс уступает ей в этом. Лизи тоже папина дочка, надеюсь, у меня растёт подобие жены.
— Джейк? — снова устремил я свой взгляд к дочери и, вспомнив сопливый романтичный фильм: поморщился, — Джейкоб?
— Не правда, он мне не нравится! — возмутилась Мэди, кинув в брата гневный взгляд, который никак не подействовал на него.
— Ага, как же, — пробубнил себе под нос Мэйс.
— Он не нравится мне! — повысила голос Мэди, — он… он дурак!
— Тебе нравится дурак, — продолжал издеваться над ней Мэйсон.
— Сам дурак! — воскликнула она и, отбросив в сторону формочку, спрыгнула со стула и выбежала за порог, чем удивила меня и Лизи с Эйденом, которые удивленно посмотрели в нашу сторону.
— Нельзя так делать, Мэйс, — вздохнул я, поднимаясь из-за стола, — она же девочка.
Подняв на меня раскаянные карие глаза, он нахмурился и захлопал ими, смотря мне вслед. Моя дочь в одиннадцатилетнем возрасте влюбилась в парня с именем Джейкоб, вот же дерьмо. Может он ещё воет в полнолуние и оборачивается оборотнем? Хренов фильм не отпускает меня на протяжении всей жизни. С одной стороны Белла, в виде жены Трента, с другой — Джейкоб, в виде первой любви моей дочери. Где-то поджидает своего момента Эдвард, да и вся остальная хренова свита Калленов. Лизи на протяжении всей жизни издевается надо мной. Каждый раз, когда мы заходим на порог к Белле и Тренту, либо они к нам, то Лизи начинает стучать зубами и издавать протяжные звуки. Кстати, да, нам по тридцать лет, но моя жена забывает об этом.
Обойдя первый этаж дома, который мы купили четыре года назад, потому что наша семья стала значительно больше двух человек, я поднялся на второй и уже точно знал, в каком направлении нужно двигаться. Войдя в гардеробную, я тихо закрыл за спиной дверь. Горящее ночное освещение, реагирующее на присутствие кого-то в помещении, лишний раз подтвердили мою правоту. Отодвинув нижние вешалки с правой стороны, я обнаружил свою маленькую пропажу. Мэди сидела в уголочке, подперев коленями голову, которая сейчас повернулась в моём направлении, а голубые глаза блестели от слёз. Он точно ей нравится. Вздохнув, я настроился на слишком ранний серьёзный разговор. Кто ж знал, что я буду говорить с ней не в четырнадцать или шестнадцать лет, а в одиннадцать. Свернув пару вешалок с платьями Лизи на пол, я занял место напротив Мэди и вернул их на перекладину.
— И почему он тебе нравится? — начал я.
— Он не нравится мне! — фыркнула Мэди, поморщив носик, доставшийся ей от мамы.
— Именно поэтому ты убежала сюда и спряталась, обливаясь слезами, как сопливая девчонка? — засмеялся я.
— Он не нравится мне! — снова настоятельно возмутилась моя дочь.
— Я назвал тебя сопливой девчонкой, а ты услышала лишь то, что я спросил, почему он тебе нравится, — улыбнулся я, добравшись пальцем до кончика её хвостика, и аккуратно дёрнул за него.
— Потому что он мне не нравится, — хмыкнув, нахмурилась она.
— Чем он занимается?
— Как ты: бьет плохих мальчиков.
— Боксом что ли? — выгнул я бровь в тусклом свете.
— Да, — кивнула она.
— Тогда мне нравится твой выбор, — усмехнулся я. Видимо эта черта ей тоже перешла от Лизи, как и нос, — и где ты с ним познакомилась?
— На тренировках Мэйсона, — тихо вздохнула она, постепенно начав открываться мне.
— Ты с ним дружишь?
— Нет, — покрутила головой Мэди, из-за чего пара хвостиков едва уловимо ударила её по лицу.
— А почему?
— Потому что он дружит с мальчиками.
— Рано или поздно ему надоест дружить с мальчиками, и он захочет дружить с тобой, — улыбнулся я, проведя большим пальцем вдоль её подбородка.
— Почему ты так думаешь? — всхлипнула она, втирая слёзы.
— Потому что я был таким же, теперь я дружу с твоей мамой. Она — мой самый лучший друг.
— А как же дядя Том? Дин? Трент? Крис? — свела брови Мэди, смотря в мои глаза и перечисляя имена друзей.
— Они тоже дружат со своими жёнами, — кивнул я, — мы все дружим, но больше всего каждый из нас дружит со своей женой и твоей мамой.
— Они дружат с мамой? — ещё больше нахмурилась Мэди.
— Нет, больше всего с твоей мамой дружу я, дядя Том дружит с тётей Алекс и так далее.
— Я буду дружить также?
— Да, — улыбнулся я, распахнув руки, — пойдёшь ко мне?
Посмотрев на мои руки, Мэди кивнула и пододвинулась ближе, заняв место между моих ног. Положив голову на грудь, она обвила руками мою талию и снова хмыкнула. Видимо слёзы нас покинули. Вздохнув, я заключил маленькое тело в кольцо своих рук и улыбнулся. У меня есть мини Лизи, а это то, чего я всегда хотел. Конечно, ещё у нас есть Мэйс и Эйден, но почему-то именно Мэди тянется ко мне больше всего. Она всегда где-то под боком, в то время как Мэйс может крутиться между мной и Лизи, как и Эйден. Второй тянется к Лизи. Нашей золотой серединой является Мэйсон, он успевает и там, и там. В семье из трёх мужчин, есть два хрупких звена, окружающие нас своей женской любовью и нежностью. Эта пара невероятных девушек всегда будет защищена и укрыта от всех невзгод нами, потому что по-другому быть не может.
